Сквозь Паутину Лжи (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 50

— Что произошло? — с удивлением смотрю на собеседника, который довольно улыбается, оглядываясь по сторонам.

Тому есть причина — увядшие деревья вокруг нас стремительно набирают силу. На высохших ветвях вздуваются почки, появляются листья и распускаются цветы.

— Всё отлично, — успокаивает меня Лиан и рывком поднимается на ноги.

— Я прошёл обряд?

— Да, теперь ты готов. Доложу об этом отцу.

— Постой, и это всё?

— А что ты хотел? Фейерверка на столицей? — ухмыляется парень.

— Как-то странно, я ничего толком и не почувствовал, — смотрю на него внимательно, не понимаю, это шутка или он серьёзен.

— И не должен был, — отвечает он и указывает себе за спину. — Природа сама за тебя всё решила. Твои намерения и чистота помыслов наполнили силой умирающие деревья. Но не стоит забывать о клятве. Расскажешь что-то, и…

— Моя кровь меня сожжёт, знаю я.

Сборы не занимают много времени. В сопровождении небольшой группы членов Золотой Сакуры я отправляюсь за город, в поместье клана. Меня сопровождают и Лиан, и его отец.

Пастуху я отправил весточку, чтобы он возвращался к Кариссе. Мне вспоминается наш недавний разговор, и я действительно желаю ему помочь. Почему бы не дать бывшему Охотнику второй шанс? Все мы этого заслуживаем. Жаль, что оступиться легко, а заслужить искупление гораздо сложнее…

Вотчина клана Золотой Сакуры находится недалеко, и путь до него занимает всего пару часов. Попав внутрь, я с удивлением верчу головой по сторонам, поскольку площадь поместья действительно велика.

Ещё около часа мы едем по нему в самый отдалённый уголок. Лиан покидает нас чуть раньше, забрав с собой большую часть людей. Это их территория, так что даже вдвоём с главой мы будем в безопасности. Надеюсь… Пусть я и уверен в своих силах, а глава клана Золотой Сакуры вряд ли уступает мне в этапе развития, но от наших врагов можно ожидать чего угодно.

Сокрытый от посторонних глаз укромный уголок окружён несколькими тренировочными лагерями клана и густым лесом. Холмистая местность служит естественным барьером для чужих взглядов.

Вскоре мы добираемся до небольшого благоухающего леса, давшего имя всему роду. Листья золотистой сакуры, как и цветы, отливают червонным золотом, а их аромат особенно утончённый и приятный. На ветру шелест листьев можно спутать со звоном мелких колокольчиков.

В окружении цветущих деревьев и журчащих ручьёв, в самом сердце сверкающего леса, затаился скромный на вид павильон. Невысокие стены едва превышают человеческий рост, а ворота чуть больше дверей. Однако я всем телом ощущаю исходящую от него ауру невероятной силы и тайны.

Эманации этого места кажутся мне подозрительно знакомыми. Внезапно к горлу подкатывает комок.

— Иди, — подталкивает меня Фэнь Хуа. — И не сопротивляйся, только так ты сможешь получить истинную поддержку…

Он явно что-то недоговаривает.

Я двигаюсь к воротам, но не успеваю коснуться их, как передо мной порывом ветра появляются два могучих воина. Они не сдерживают свои ауры, ничем не уступающие в силе главе рода. Их лица скрыты под масками, а появлению вторит тревожный звон в листве золотистых деревьев. Цветы роняют свои золотисто-розовые лепестки.

— Досмотр! — угрожающе говорит один из них.

— Оружие, мечи, скрытые клинки, яды! — начинает перечислять второй.

Я поднимаю руку и качаю головой.

— Нет. Я чист.

Они бесцеремонно ощупывают меня, примечают кольцо на пальце. И забирают.

— Получишь по возвращении, — говорит страж.

А второй добавляет с усмешкой:

— Если вернёшься.

Закончив, они смотрят на Фэнь Хуа, и тот убедительно кивает. Стражи исчезают так же молниеносно, как и появились.

— Дальше ты сам, иди, — он указывает на ворота, которые начинают бесшумно открываться.

Я собираюсь с духом, ощущая что стою на пороге переломного момента. Усмирив свои эмоции, ступаю внутрь под сень павильона. Там, в полумраке благоухающего сада, я вижу силуэт, изящный и таинственный. Он ускользает от меня какое-то время, словно играясь, пока не замирает на берегу небольшого пруда, где в воде, закручиваясь в круговороте, танцуют два карпа — жемчужно-белый и чёрный, словно беззвёздная ночь.

Смотрю на её черты, игривую и в то же время грустную улыбку, и узнаю её… Сакура, одна из учениц Аранга, такая же юная, как на картине. Её бледная кожа, подобная полированному мрамору, будто светится изнутри мягким сиянием. Волосы цвета воронова крыла, собранные в элегантный хвост замысловатой заколкой, струятся по спине блестящим водопадом. Старинные богато украшенные одежды ниспадают с её точёной фигуры, подчёркивая грациозность и утончённость. В руках она держит алый зонтик, бросающий на её лицо причудливые тени.

У меня по всему телу пробегают мурашки, дыхание сбивается и спирает в груди. Как это возможно?

Да, я видел её, возвращаясь к Феррону, и её статуя помогла мне во время испытания, но… Всё это я считал лишь видениями, техниками или отпечатком её духа, вложенным хозяйкой при жизни, но… вот она — настоящая и живая. Её глаза, тёмные и глубокие, как омуты, наполненные любовью и какой-то неведомой печалью, смотрят на меня, обдавая водопадом эмоций. В них плещется мудрость веков, знание тайн мироздания, недоступных простым смертным. Да, этот взгляд до крайности напоминает тот, что иногда замечаю у наставника…

От неё веет неземным очарованием, почти осязаемой аурой могущества и тайны. И в то же время в её облике есть что-то удивительно хрупкое, почти эфемерное, словно она — прекрасный цветок, готовый в любой момент исчезнуть, развеяться лепестками по ветру. Это странное сочетание силы и уязвимости завораживает, лишает дара речи.

Я стою, не в силах отвести взгляд, потрясённый, очарованный. Никогда прежде мне не доводилось встречать никого подобного ей. Сакура кажется воплощением самой стихии древа, квинтэссенцией всего, что делает этот мир прекрасным и полным чудес.

— Я тоже помню тебя, Рен… — говорит она с лёгкой улыбкой, словно увидев узнавание в моих глазах.

Едва взглянув в мою сторону, возвращает своё внимание к танцу карпов.

— … И чувствую в тебе свою силу. Значит, кровавая вишня выбрала достойного адепта.

Замерев в благоговении, я силюсь подобрать верные слова. Она же, словно танцуя с ветром, исчезает, чтобы вновь возникнуть за моей спиной, невесомо касаясь плеч. Мгновение — и она уже сбоку, то справа, то слева, как мимолётное видение.

— Я знала, что наши судьбы переплетены не просто так. Тебе ещё предстоит сыграть важную роль в истории Империи.

Наконец я собираюсь с силами.

— Позвольте спросить.

Пока роняю слова, смотрю, как она исчезает и появляется, словно дух, то рядом со мной, то над прудом, едва склоняясь и любуясь карпами, но это не мельтешение. Её перемещения изящны и неторопливы, кажется, что само время потакает ей, замедляя свой бег. А Сакура наслаждается каждым мигом, она поднимает свои бездонные глаза и говорит с нажимом:

— О, Рен. Прекрати. Отбрось эти манеры. Позвольте-е, — она тянет слово, передразнивая меня. — Ты же простой парень из глуши. Ближе к природе и должен это понимать лучше других. Мы все равны, хоть может казаться, что некоторые стоят выше других. К тому же, — она лукаво прищуривается, — когда ты так официозен, я чувствую себя древней, как сами горы. А напоминать даме о её возрасте, знаешь ли, крайне невежливо. Зови меня просто Сакура, и на этом всё. О чём ты хотел спросить?

— Расскажи мне всё! — с жаром прошу её. — Расскажи всё, что я должен знать. Прошу, Сакура!

— Вот это другое дело, мне нравится такой подход, — она улыбается и появляется рядом со мной, подхватив меня под руку. — Пойдём, я покажу тебе это место.

Можно было бы ожидать, что легендарная ученица Аранга окажется надменной и строгой, но Сакура щебечет, словно певчая птица. Наш разговор напоминает беседу старых друзей. Я лишь иногда вклиниваюсь, задавая вопросы, а она болтает без умолку.

— Когда мы окончательно расстались с другими учениками Аранга, каждый выбрал свой Путь. Я долго странствовала, как и завещал учитель, искала подходящие места, помогала людям, старалась пустить корни. Это же так свойственно нам, практикам древесной стихии.