С приветом из другого мира! - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 13

В нерешительности здоровяк сопел и хмурился, что-то просчитывая в уме.

– Дождемся возвращения Сойера! – наконец решил он.

– Если я его увижу, то ни за что не уеду и обреку всех на погибель, – сдавленно произнесла я, изображая глубоко влюбленную женщину, вынужденную бросить обожаемого учителя, ради привлекательного мужика без денежных проблем, но зато без душевных привязанностей. – Ты представляешь, каково прощаться с любимым мужчиной и знать, что вовек его не увидишь? У меня и так сердце разрывается! Скоро лягу умирать.

– Тебе нельзя умирать! Подожди Сойера!

– Или колдуна… – многозначительно добавила я.

Бростен вздрогнул, три раза обвел пальцем вокруг лица, прикрыв глаза, и выпалил:

– Едем в часовню!

– По каретам! – скомандовала я, шустренько натягивая плащ, пока здоровяк не передумал. На случай возвращения учителя у меня имелся запасной план: прикинуться малахольной в церкви и устроить сцену, но учительский родственник умел расставлять приоритеты.

И вместо кареты меня ждала понурая лошадка, впряженная в старую телегу с деревянными колесами. В некотором смятении я осматривала транспорт и пыталась представить, на какой скорости мы будем мчать к моему светлому будущему. Походило на то, что проще до города добежать, подхватив юбки. Обувь, правда, к спринту по пересеченной местности не располагала.

– Давай, невестка, садись! – хмурый здоровяк, забывший щербатую улыбку на кухне фермерского дома, протянул руку.

– Поднажми! – попросила у него, кое-как вскарабкавшись на лавочку. – А то до ночи не доберемся.

Мы выехали за ворота и впереди открылся вид на темные поля, кажется, убегающие за горизонт.

– Держись крепче! – велел Бростен и подхлестнул лошадку.

Телега катилась по сухой дороге, скрипела и подпрыгивала на кочках. Меня трясло и швыряло, приходилось держаться за лавку. В лицо лезли волосы, вокруг поднималась пыль и немедленно оседала на одежде. Было страшно, что на особенно глубокой колдобине ненадежный транспорт лишиться колеса, а я – единственного шанса выйти замуж за принца.

– Ты знаешь, где часовня Артиссов? – вдруг спросил здоровяк.

– Понятия не имею, – сцедила я сквозь зубы. Уже один раз прикусила язык и старалась рот широко не открывать.

– В смысле?

– У добрых людей спросим. – Я похлопала его по плечу и проворно вцепилась в лавку, когда колесо провалилось в очередную рытвину. – Главное, доехать!

В мыслях я уже перебралась в замок Рокнест, выбросила ненавистные корсеты и наслаждалась жизнью, в которой не надо думать ни об очередном платеже за ипотеку, ни о строгих правилах аристократической семьи. Повесила в спальне новые занавески, отыскала библиотеку и на месяц нырнула в книжный запой…

Фостен Мейн, дождись меня у алтаря, я уже мчусь! Ладно, еду по колдобинам. Надеюсь, доберусь, не превратившись в сбитые сливки.

ФОСТЕН МЕЙН

Сквозь стеклянный купол часовни проникал солнечный свет. Воздух пах белыми цветами эфразии. Они считались символом женской чистоты и украшали алтарь. В брачной чаше масляно поблескивали густые магические чернила, на серебряном подносе лежали две кисти для свадебных меток.

Фостен женился четыре раза. На пятый – будущая супруга сбежала. В роли брошенного жениха ему выступать не приходилось, и он еще не разобрался: восхищен или обескуражен внезапным свадебным переполохом.

Ивонна Артисс в принципе оказалась с большим сюрпризом. В доме будущей родни он ожидал встретить томную девицу, как на портрете… Ничего подобного! Она смотрела прямо в глаза и явно была не знакома со словом «предрассудки». За семейным обедом Фостен случайно перехватил ее заинтересованный взгляд. Он мог поклясться, что в этот момент мысленно невеста его раздевала.

Еще вчера он был заинтригован, сегодня, стоя перед алтарем, хотел аплодировать. Казалось, Ивонна действительно горела выйти замуж за темного мага. Хитрая девица всех обвела вокруг пальца! Хотя ее родители восхищения лицедейским талантом дочери не разделяли. Старый венценосный сводник сначала похохочет над женихом, а потом лишит семью сбежавшей невесты всего состояния. В назидание остальным.

– Господин Мейн, – голос Дейвида Артисса сочился с трудом подавленным гневом и звучал глухо, – мы с супругой приносим глубочайшие извинения. Понимаю, что поступок нашей дочери не имеет оправданий.

Фостен покосился на Катарину Артисс. Низко опустив светловолосую голову, она мяла в руках вышитый платок и, по всей видимости, задыхалась от позора.

– Мы возместим убытки… – начал было Дейвид, но осекся от душераздирающего скрипа.

Все оглянулись к высоким дверям часовни. Налегая на тяжелую створку двумя руками, в святилище пыталась войти невеста!

Извернувшись, Ивонна подперла преграду плечом и проворно влетела в узкий просвет.

– Здравствуйте! – громко поздоровалась она с обалдевшей публикой и тут же замахала руками в сторону нервной тетушки: – Нет-нет, леди! Не надо терять сознание. Невеста уже на месте. Я слегка припозднилась.

Подхватив подол, она открыла мужицкие сапоги и рванула к алтарю. Шокированную тишину наполнило нестройное цоканье подкованных каблуков, сменяемое шарканьем. В немом изумлении все следили за проходом без преувеличений вздыбленной невесты по святилищу. Фостен поймал себя на том, что впервые в жизни у него отвисла челюсть. Казалось, Ивонна добиралась до часовни по разбитым деревенским дорогам на открытой телеге.

– Светлого утра, – поздоровалась она с оцепеневшими родителями и принялась теребить завязки на плаще. – Какое счастье, что все еще в храме! Простите, я очень торопилась, но сегодня на дорогах страшные заторы.

Сам от себя не ожидая, Фостен протянул руку и дернул за ленту. Узел распутался.

– Благодарю, – невозмутимо произнесла Ивонна, выскользнула из плаща и протянула его матери.

– Ивонна, – едва шевеля губами, прошептала та и прижала поношенную тряпку к груди, – во что ты одета?

– Простите за неподобающий вид. – Та быстро огладила спутанные пыльные лохмы. – Но чем добрые люди поделились.

– Ты где была? – рыкнул отец с горящими бешенством глазами, и леди Артисс осторожно сжала его локоть, призывая не устраивать сцен на публике. Они и так все дружно оскандалились.

Ивонна открыла рот, но замерла на секунду, словно обдумывая ход в шахматной партии, и пролепетала жалобным голоском:

– Заблудилась.

Фостен подавился на вздохе. Дейвид Артисс поменялся в лице: гнев превратился в искреннее недоумение.

– В каком смысле?

– Вышла ночью подышать свежим воздухом и заблудилась в городе, – с самым честным видом выдала дочь страшную ересь и, изобразив покорность, тихонечко спросила: – Давайте начинать?

Пока святого отца возвращали из каморки за алтарем, она тихо проговорила:

– Господин Мейн, знаю, что просила вас не опаздывать, но вы хотя бы немного задержались?

– Нет, – только и сумел проронить он, буквально пораженный незамутненным бесстыдством будущей супруги.

– Очень зря, – вздохнула она. – Полагаю, стоять перед алтарем без невесты такое себе удовольствие. Сильно бодрит нервную систему. Но в свое оправдание хочу сказать, что я тоже нервничала. У меня вообще утро не задалось…

– Ивонна, признайся, – Фостен скривил губы в сардонической усмешке, – ты хотела сбежать. Что заставило тебя передумать? Ответственность за семью перевесила?

– Да бог с вами, уважаемый темный маг. – Она одарила его уничижительным взглядом. – Ночью меня похитили. Между прочим, от тебя спасали, только к утру отбилась. Самой стыдно за неловкую ложь, но не хотела, чтобы леди Артисс упала в обморок. К слову, ты в курсе, что перед твоим именем цепенеют люди?

– Конечно, – хмыкнул он.

Со знанием дела Ивонна цокнула языком.

– Все-таки репутация дороже любых денег.

Потом появился святой отец, увидел невесту, окаменел на секунду. По лицу прошла судорога. В священнике словно проснулось настойчивое желание изгнать из обоих молодоженов демонов. Откровенно сказать, начни он размахивать писанием, свадьба была бы сорвана. И внушающий ужас жених с невестой ему под стать оказались бы ни при чем.