Рука Фатимы - Вульф Франциска - Страница 16

– Уверен – этому есть объяснение! – произнес он вместо слов истинной правды и насколько мог невозмутимо взглянул на друга. – Обещаю тебе, что стану наблюдать за нею и, как только она проснется, выспрошу обо всем, не выпущу из виду. И так, пока не смогу поручиться за нее, положа руку в огонь.

Джинким устремил на него долгий испытующий взор, так что Маффео стало не по себе. Наконец монгол кивнул головой.

– Хорошо, будь по-твоему. Ты мой друг, и я тебе доверяю. Знаю, что жизнь великого хана и безопасность моего народа для тебя так же дороги, как для меня. Но она женщина и, как всякая женщина, способна поколебать сердце и рассудок мужчины. Даже самые храбрые и верные мужи не раз оступались под чарами красивой женщины и совершали предательство. А потому скажу: если когда-нибудь выяснится, что она – под любым предлогом – явилась сюда, чтобы причинить вред моему брату или нашему ханству, пусть у тебя возникнет хоть малейшее подозрение, – я без промедления прикажу убить ее!

– Что ж, случится так – сам приведу в исполнение твой приговор! – Маффео согнулся в поклоне. – Будь спокоен, Джинким, брат и наследник престола великого и всемогущего хана! Моя жизнь принадлежит Хубилай-хану. Я служу монгольскому народу. Не забываю об этом ни на миг!

Джинким резко повернулся и широкими шагами вышел из комнаты. Дверь с шумом захлопнулась за ним. Маффео спокойно смотрел ему вслед. Да, он исполнит свое обещание и будет неусыпно следить за чужестранкой. И не только: если убедится, что у нее нет злых помыслов, то поговорит с ней о камне. У него так много к ней вопросов, он бился над ними много лет, пока тянулись длинные бессонные ночи. На вопросы эти никто не мог дать ему ответы. Может быть, она знает то, что неизвестно ему? Но прежде всего ей надо прийти в сознание.

Опять он приблизился к постели, откинув одеяло, долго смотрел на чужестранку. Неподвижно лежит она на спине, как усопшая королева, ждущая своего погребения… Он импульсивно положил руку ей на живот. Ребенок в утробе матери словно почувствовал его прикосновение и зашевелился у него под рукой. Маффео стало тяжело на сердце. Ребенок такой живой… что с ним станется, если мать не придет в сознание?.. По словам Ли Мубая, до родов еще далеко. Как ребенку дожить до них, не получая жизненных сил от матери?

Маффео осторожно взял ее правую руку: холодная, но не мертвенно ледяная… Он почти ощущал, как в жилах ее течет кровь – еле-еле, но жизнь в ней теплится. Положил другую руку, в которой зажал сапфир, ей на лоб: теплый… Она жива, она дышит… Так почему же не просыпается? Почему не поднимается с постели? И тут ему вспомнилась строка из Библии – отрывок из Евангелия от Луки.

– Талита куми!.. – шептал Маффео с закрытыми глазами, словно читал молитву. – Талита куми!…