Соль под кожей. Том второй (СИ) - Субботина Айя - Страница 126

А потом просыпаюсь и ненавижу этот мир еще больше.

По приезду, останавливаюсь в своей квартире с видом на море. Бываю здесь редко, поэтому вся мебель стоит в чехлах — мне достаточно только дивана и обеденного стола, на котором раскладываю ноутбук, чтобы успеть поработать до шести — на это время у меня заказа стол. Пришлось надавить где нужно, чтобы для меня нашли место, но взамен я раза три услышал, что в «Éclat de Saveur» принято бронировать столы за десять дней — минимум. Уверен, что каким бы популярным и супер-всратым не было это премиальное место, девушка как минимум пиздит, набивая себе цену. Все же знают, что ценится только то, что всегда в дефиците и только для избранных.

Но вместо того, чтобы заглянуть в отчеты моих парней, пальцы сами тянутся к телефону, открывают страницу Лори в социальной сети. Обычно она выставляет сюда фото или заметки раз в неделю, а то и реже, но сейчас начала делать это почти каждый день. В основном это фото пейзажей, городской застройки, каких-то красивых старинных дверей или ржавых замков. Все, мимо чего я прошел бы даже не взглянув, а она каким-то образом умудряется разглядеть красоту даже в радужных разводах бензина в лужах.

Точно так же, как однажды рассмотрела что-то хорошее и во мне.

Я всегда с легкой нервозностью жду ее селфи, но это вообще редкое явление. Лори терпеть не может фотографироваться «с руки», говорит, что на таких снимках у нее щеки как у хомяка, огромный нос и мешки под глазами. А я храню каждую такую фотку у себя в телефоне так надежно, как не стерегу пароли от своих банковских карт.

Но сегодня я вижу только заметки о ее быте — прогулка под дождем, чай с пончиками в кофейне, которая очень ей нравится, потому что стала частым гостем ее заметок. Пару раз слышу на заднем фоне мужские голоса, прокручиваю записи снова и снова, одержимый болезненной ревностью, но это всего лишь случайные посетители за кадром. Лори, конечно, уже давно не ведет монашеский образ жизни, но я ни разу не видел, чтобы она хоть где-то, даже полунамеком, показывала это публично. Все, что происходит у нее в постели — тайна за семью печатями.

Хрен знает, почему я смотрю на это сквозь пальцы, но готов лопнуть от злости, стоит представить, что в этом кафе с видом на Темзу она чаевничает в компании какого-то стиляги с аристократическими, блять, корнями.

Оставляю сообщение в ответ на какую-то ее заметку — это тоже стало нашей традицией. Мы вроде бы поддерживаем контакт, но чисто формально, как это положено в мире взрослых людей. Когда она прочитает, то ответит что-то в таком же вежливом тоне или просто пришлет смайлик.

Однажды, когда этот ритуал «дани старой дружбы» станет слишком обременительным, она просто пролистает мой три-четыре слова и не ответит.

И тогда все будет так, как должно быть.

В ресторан одеваюсь согласно их правилам дресскода, о которых меня предупредили еще по телефону, прежде чем принять бронь — рубашка, пиджак, допускается отсутствие галстука. Еще бы я добровольно натягивал на себя эту удавку, тем более ради сомнительного удовольствия сожрать политую крокодильими слезами жопу какой-то улитки. Когда смотрю на себя в зеркало, хочется расхуярить стекло, потому что видок у меня, мягко говоря, не очень — мясо медленно сползает с костей, но мышц на мне все еще достаточно потому что я продолжаю ходить в бассейн и делаю минимум силовых нагрузок три раза в неделю, плюс бледность и синюшные губы — вылитая K-Pop звезда, хоть прямо сейчас снимай малолеток пачками.

Не удивительно, что когда появляюсь на пороге ресторана, хостес смотрит на меня с легким недоумением — с одной стороны, я прикатил на крутой тачке, с другой стороны — на мне не висит длинноногое блондинистое тело с расценкой «миллион в час».

— Дмитрий Викторович? — она сверяется с записями. — Прошу прощения, у меня указано, то столик на одну персону — все верно?

— Ага.

Девица быстро справляется с удивлением, натягивает радушную улыбку и предлагает идти за ней. По пути рассказывает, что стол для меня выбрали, согласно моим пожеланиям, на втором этаже, на смотровой площадке, где мне будет очень уютно.

— Сможете насладиться музыкой — у нас сегодня приглашенный театральный оркестр.

Звучит это как большое одолжение и удача, хотя во время заказа меня предупредили, что за такой стол придется доплатить.

Но место оказывается действительно уютное — в отличие от пафосной сверкающей обстановки на первом этаже, куда явно приходят сверкнуть богатством и возможностями, здесь приглушенный свет, столики на двоих и красивые удобные кресла, предназначенные скорее для долгих посиделок за бокалом коньяка, чем для набивания брюха всеми позициями в меню.

Убедившись, что дальше я как-нибудь справлюсь сам, девушка спешно уходит встречать следующую большую компанию посетителей, а я, не без наслаждения, опрокидываюсь в кресле и без особо интереса листаю меню.

Единственная причина (единственная очевидная на данный момент) почему Авдеева смутило это место — здесь определенно всегда торчат важные жопы из все отраслей: политики, бизнесмены, просырающие родительские бабки мажоры. Ну и эскортницы, само собой, но этой публике обычно еще и доплачивают за то, что они привлекают потенциальных богатеньких клиентов и грамотно разводят их на большой чек. С этой точки зрения нас как минимум спалят вдвоем, но я же не бандит и не бомж, чтобы одно рукопожатие под камеры превратилось в несмываемое пятно на репутации.

Местом, пользующимся дурной репутацией, «Éclat de Saveur» тоже не выглядит, наоборот — они как будто даже голубям доплачивают, чтобы не срали на гранитную площадку возле входа.

Значит, дело в чем-то другом.

Ну или у меня уже паранойя, и Авдеев, как любой нормальный мужик, не любит переплачивать много денег за понты, несмотря на то, что может себе это позволить. Я бы мог узнать о нем все в течение нескольких часов — как живет, чем дышит, всю публичную информацию и не публичную тоже. Грешки, которыми этот чувак точно не гордится, тоже обязательно вытащил бы наружу. Но я сознательно этого не делаю, потому что хочу оставить свое сознание стерильно чистым для первого впечатления. Все мы натворили делов — уж точно не мне осуждать кого-то за то, что он жил так, как жил. Что не делает нас отбитыми козлами по определению. Я хочу посмотреть на этого мужика и понять, кто он теперь. Чуйка на говно, даже если оно с брутальной бородой и с крестиком на груди, меня никогда не подводила.

Подождав пару минут, тянусь к меню. Минус — названия, которые никак ни намеком не говорят, что за ними скрывается, и добрая половина их них — на французском. Плюс — позиций в меню не много и все они вписываются в общую гастрономическую идею заведения, а не натасканы из разных кухонь под все на свете запросы. А потом сиди и думай, сколько столетий назад сварен рис на суши в меню мясного ресторана.

— Готовы сделать ваш заказ? — слышу над ухом женский голос, который кажется смутно знакомым.

Я поднимаю голову, надеясь увидеть какое-то полузнакомое женское лицо, с которым где-то когда-то случайно потрахался в туалете, но, как говорится, не с моим везением.

Марина.

Тот случай, когда я хотел бы получить выборочную амнезию и навсегда забыть и ее саму, и все, что с ней связано. Обращаю внимание, что она одета в типовую форму официанток, а еще у нее точно не рабочий маникюр и полный набор статусных украшений. И вишенка на торте- часы от известного швейцарского бренда — точно не та вещь, на которую можно заработать мытьем посуды, пусть даже в элитном ресторане.

Вывод о том, кто она здесь, напрашивается сам собой.

А может я просто до сих пор хорошо помню ее амбициозные планы на эту жизнь, которые Марина не стеснялась озвучивать даже когда обслуживала вялые хрены олигархов за пятизначный ценник.

— Поздравляю, — я снова опускаю взгляд в меню, делая вид, что до сих пор занят поисками блюда, которое скрасит мой сегодняшний одинокий вечер, — ты все-таки это сделала.