Эволюционер из трущоб (СИ) - Панарин Антон - Страница 23

В дверь постучал дворецкий, дождался дозволения и вошел.

— Константин Игоревич, поступил перевод от графа Троицкого за закрытие разлома в Сыктывкаре, — сообщил дворецкий, остановившись перед столом, и кашлянул в кулак, так как в комнате было порядком накурено.

— Что с потерями? — сухо спросил барон, глядя в потолок.

— Ваш сын, Юрий Константинович, жив, но мы потеряли десяток гвардейцев ранга витязь. А также две боевых машины пехоты.

— Замечательно… Просто шикарно… — тяжело вздохнул Архаров и затушил сигарету в пепельнице. — Выплаты от Троицкого даже не хватит, чтобы покрыть расходы на покупку новых БМП, а про воспитание десяти витязей я и вовсе молчу. Жаль, что императорский род полностью не сгинул в аномалии. Так было бы лучше для всех.

— Константин Игоревич, вы же знаете, что его место занял бы кто-то другой и он мог бы оказаться ещё хуже, — философски проговорил дворецкий.

— Знаю, но так хотя бы был шанс на перемены. А сейчас… — Архаров махнул рукой. — К чёрту его. Есть хорошие новости?

— Да, у меня есть новость, которая вас определённо порадует, — улыбнулся дворецкий. — У одного из бездарей пробудился дар.

Услышав это, Архаров лишь погрустнел ещё больше. Пробудился дар? На поздних этапах жизни дар, если и пробуждался у потомства, то разве что очень слабый. С таким даром можно только свечки в доме зажигать или виски в бокалах охлаждать, для боя такие умения не годились.

— И чему я должен радоваться? — скептически спросил барон.

— Константин Игоревич, дело в том, что дар пробудился у вашего сына Михаила.

— Это тот, которого мы сослали в Ирбит? — Архаров нахмурился, пытаясь припомнить, как звали женщину, родившую этого ребёнка. Если дар пробудился в годовалом возрасте, то такой ребёнок вполне мог достигнуть ранга ратника или даже мага. А это могло усилить позиции рода.

— Совершенно верно. Михаилу всего лишь год отроду, а он уже смог освоить морозный покров. Более того, он его использовал в столовой, борясь за пищу. Пятерых отпрысков госпитализировали с обморожениями разной степени тяжести. Ещё тридцать простудились. Все безусловно выживут, но нам… — Договорить дворецкому не дали. Архаров вскочил с кресла и навис над столом, выпучив глаза.

— Что ты сказал? Морозный покров? В год? Как такое возможно? Его ведь никто не обучал!

— Возможно, это врожденный талант… — предположил дворецкий, но снова был перебит.

— Немедленно переместите его в Нижний Тагил. Он должен хорошо питаться, но, как и все, продолжать бороться за жизнь. Приставьте к нему лучших учителей! — Словно одержимый выпалил Архаров, осененный внезапным предчувствием, что этот мальчик не только может стать его шансом получить титул князя, но и даровать возможность подмять под себя всю европейскую часть империи, а может, и больше.

— Будет исполнено. А что делать с Елизаветой Максимовной?

Архаров улыбнулся, вспомнив её лицо. На Елизавету Максимовну он делал большую ставку, но ребёнок от неё не оправдал ожиданий, по крайней мере, так показалось сначала. Елизавета Максимовна добрая, ласковая, честная и любящая женщина. У неё есть все качества, которые способны превратить ребёнка в хорошего человека. Но Архарову нужно совсем не это. Ему нужна машина для убийств.

Стирать с лица земли города, убивать любого, кто встанет на пути Архарова. Жечь, грабить, похищать. Делать всё для того, чтобы род стал великим. Да, такие действия не подобают истинному аристократу. Но вы видели этих аристо? Голодные псы, только и ждущие, пока ты потеряешь бдительность. Отвернись — и они вцепятся тебе в ногу, а если зазеваешься, то и в горло тоже.

— Елизавету Максимовну содержать на попечении, но к сыну… как, ты сказал, его зовут…? — уточнил Архаров, погладив бороду.

— Михаил, ваше благородие.

— Точно. К Михаилу её не подпускать, — отрезал Архаров, а после подумал секунду, вспомнил бесконечно зелёные глаза Елизаветы — и смягчил немного участь женщины, которую когда-то любил. Хотя, можно ли назвать любовью сиюминутное увлечение? Чувства испарились, как только она родила бездаря. Брак по расчёту или как это называется? — Хотя, знаешь что? Пусть видятся. Но не чаще раза в месяц. При этом я хочу, чтобы все достижения Михаила отслеживались ежедневно. Если после первого визита матери он раскиснет и покажет меньше рвения в тренировках, то больше никаких встреч.

— Как вам будет угодно, ваше благородие, — дворецкий поклонился и вышел из кабинета.

Архаров подошел к окну и открыл форточку, впустив в комнату немного осеннего воздуха. Золотистые листья осыпались с деревьев, знаменуя смерть природы, но после смерти — всегда приходит возрождение. Вот и барон надеялся, что очень скоро для его рода закончится осень и начнётся весна. Начнётся эра великого возрождения.

Пансионат в городе Ирбит.

После вкусного обеда настала моя любимая часть дня. Дневной сон. Пока другие карапузы дремали, я до одури прокачивал магические каналы, гоняя туда-сюда сгустки маны. Дело шло медленно, но я никуда и не спешу. У меня впереди ещё долгие, долгие, мучительно долгие годы взросления.

Нас привели из столовой и вручили в заботливые руки матерей. В комнате напротив разместилась графиня Румянцева вместе с Федькой. Румянцева опалила нас ненавидящим взглядом, схватила сына на ручки и унесла в комнату, громко хлопнув дверью.

— Мама, а сто не так с тётей? — спросил я, дёрнув маму за юбку.

— Она просто завидует. Ведь ты в сотню раз талантливее её сына, — мама улыбнулась, но сказала это достаточно громко, чтобы слышала не только Румянцева, но и все вокруг.

Её заявление было правдиво, но не слишком разумно. Это как среди голодающих крикнуть, что у тебя есть свежий хлеб. Не пройдёт и секунды, как тебя вскроют от уха до уха. Мы вошли в комнату, и мама спросила:

— Какую книжку хочешь почитать сегодня?

— Истолию станофления магисиских олденоф! — тут же выкрикнул я и побежал к книжному шкафу, чтобы достать оттуда полюбившуюся мне книгу.

Как и в любой истории, там были лишь крупицы правды, но читать эти байки было интересно. А ещё эта книжка давала понимание того, какие силы вообще имеются в империи. К примеру, лично императору подчинялся орден Чистильщиков и нет, они не чистили унитазы как можно было подумать. Они зачищали неугодных императору. Что-то вроде тайной полиции.

Если какие-то разгильдяи подняли бунт, к ним направлялся отряд Чистильщиков, который выявлял зачинщиков и устранял их. После регулярные войска разгоняли всех по домам, и на этом восстание заканчивалось. Точно также делалось, если взбунтовалась аристократия. Род вырезался под чистую, а гвардейцам давали выбор, либо идти на службу к императору, либо — отправляться в могилу. Как правило побеждённые выбирали первый вариант, на эшафот отправлялись разве что совсем фанатичные приверженцы…

Ещё были ордены «Цирюльников» — занимающихся целительством. «Дарующих жизнь» — по сути это были агрономы, которые обладали магией воды и отправлялись в засушливые районы, чтобы обеспечить полив полей. Бесполезное использование магов? На первый взгляд, так может показаться, но попробуйте удержать в руках власть, если ваш народ голодает.

Кстати, о голодающих. Дверь распахнулась и в комнату вошла Румянцева. Однако с первого взгляда было ясно, что терзает её вовсе не физический голод; нет, её снедала душевная неудовлетворённость. Ведь она жаждала радоваться достижениям Феденьки, а тот ими, мягко говоря, не блистал.

Одной рукой она тихонько прикрыла дверь, а во второй держала острые ножницы.

— Высокомерная дрянь! Думаешь, твой сын лучше моего? — прорычала она, зыркая то на меня, то на маму бешеными глазами. — Вы не заслуживаете лучшей жизни!

— Ирина, ты совсем из ума выжила? Уходи отсюда! — испуганно выкрикнула мама и хотела было шагнуть ко мне, но тут же замерла, заметив, что обезумевшая Румянцева смотрит на меня остекленелым взглядом и улыбается. — Не делай этого. Ты пожалеешь, — дрожащим от напряжения голосом сказала Елизавета, понимая, что Румянцева доберётся до меня намного раньше.