"Та самая Аннушка", второй том, часть вторая: "Не та дорога" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 43

— Что вам насрать на религию, просто нужна власть.

— Слова отнюдь не караванщика, да, Лёха? — засмеялся председатель. — Вы плохо умеете притворяться и понятия не имеете, во что встряли, верно?

— И на чём я прокололся?

— На всём, буквально на всём. Каждый шаг, слово, взгляд, реакция выдавали вас полностью. И это не говоря уже о компании. Впрочем, я продолжу. Ваши наниматели хотели узнать, кто мы, что нам нужно и что мы собираемся делать. Они могли просто прийти и спросить, но предпочли послать вас. Я облегчу вам задачу. Кто мы? Те, кто восстановит Мультиверсум. У нас есть для этого всё, о чём только мечтают другие — план, средства, решимость, инструменты. Пока немного не хватает людей, но мы работаем над этим. Что нам нужно? Приблизительно всё. И мы возьмём это тем или иным способом. Вы интересовались кристаллами? Так вот, мы, как вы выразились, «заполучили» не их, а их производство. Неважно, кому оно принадлежало ранее, теперь оно наше. Поэтому мы можем сделать то, что не смогли остальные, — запустить каждый маяк Мультиверсума. Это ответ на вопрос «что мы собираемся делать» — именно это.

— А гранж? Тоже вы?

— Да, это, так сказать, побочный продукт. Мы сторонники экологичного безотходного производства, всё идёт в дело.

— Спрашивать, из чего эта дрянь, разумеется, бесполезно?

— Коммерческий секрет. Я понимаю ваш негатив, в современном обществе много предрассудков относительно, как выражался один мой старинный приятель, «полусвободного найма». Но, видите ли, это относительно новые веяния. Сотня-другая лет, не более. До этого люди помнили, кем созданы и для чего. После восстановления системы маяков глойти станут не нужны, и этот вопрос снимется сам собой. Считайте, что это временное решение логистических проблем. Вы получили информацию, за которой приезжали?

— В общих чертах, — признал я. — Остальное несложно вывести из сказанного. Что дальше? Вы нас просто отпустите?

— А какой смысл не отпускать? — по-акульи улыбнулся Гремарх. — Я потратил время и заинтересован, чтобы мои слова дошли до ушей тех, кто должен их услышать. Ваш груз мы заберём, цена будет немного ниже аукционной, но вы всё равно его не покупали, так что не жалуйтесь.

— Не буду, — послушно кивнул я, вставая. — Так что, мы можем идти?

— Вы да. Но вашу спутницу я, простите, оставлю себе. Мы слишком давно знакомы, чтобы вот так быстро расстаться. Столько надо обсудить, правда, Донка? У моего друга Малки было много секретов!

— Не был он тебе другом, Гремарх, — мрачно отозвалась глойти. — Ни он, ни Сева. Старики держали тебя за позорное чмо. Беспредельщика без понятий. А как тебя Мафсал называл, напомнить?

— Старики умерли, Донка, а я нет. Ты, я смотрю, тоже не торопишься в могилку, а значит, ценишь жизнь, и мы с тобой договоримся.

— Эй, — сказал я, кладя руку на её плечо. — Это моя глойти.

— Ты получишь замену. Это не обсуждается, Лёха. Такой источник информации я отпустить не могу. Если будешь возражать, я тебя убью. Я даже её убью, если не смогу задержать. Так что давай ты не будешь делать глупостей, и все останутся живы?

— Могу я хоть вещи из машины забрать? — поинтересовалась Донка.

— Конечно. Вас проводят.

* * *

Возле машин та же троица: Юрий Какеготамович, «бухгалтер» и «шпион». С нами пришли трое охранников, ещё двое перегружают фильтры в большой грузовик, который заодно запер наши машины.

— Они сказали, вы договорились, босс, — доложил водила, — но, если что…

— Всё нормально, пусть забирают, — разрешил я. — Сворачиваем лавочку.

— Вот ваши деньги, — бухгалтер передал мне пачку «хренделей», я сунул их в карман, не считая.

Шпион открыл кабину фуры, поманил пальцем — оттуда вылезла заторможенная темнокожая девчонка. Спрыгнула на асфальт, подошла к нам.

— Это ваша глойти, — сказал Юрий. — Шеф распорядился. Платить не надо, подарок. Препараты и инструкция в сумке.

Сумка висит на плече у девушки, сама она имеет вид совершенно отсутствующий.

— Типовые маршруты прошиты, — добавил он, постучав пальцем ей по голове.

Глойти даже не поморщилась, равнодушно глядя в пространство.

— И как она включается?

— Всё в инструкции. Просто назовите точку назначения и разгоните машину. Забрала вещи? — это он уже Донке.

— Да. Подержите, пока мы попрощаемся.

Она кинула свою вышитую торбу «шпиону», и тот подхватил её, крякнув:

— Там что, кирпичи, что ли?

За оставшиеся у нас три секунды мы успели оказаться за грузовиком, где уже стоят с ружьями наготове предупреждённые условной фразой про «лавочку» водилы. В последний момент я на чистом рефлексе выдёргиваю, ухватив за плечо, гранжевую девчонку. Когда гранаты взорвались, она даже не моргнула.

Осколками положило не всех, но дробовики завершают дело. Охранники вообще не контролировали ситуацию, взрывы оглушили и дезориентировали даже тех, кого не зацепило. Бандиты, что с них взять? Так что мою ошибку свалить не на кого — я не видел кабину фуры, и мне в голову не пришло, что там ещё кто-то есть.

Чуйка сработала, но я не успел среагировать — выскочивший из-за машины придурок не придумал ничего лучше, чем пальнуть картечью мне в грудь. Почти в упор, с пары метров, из ствола со слонобойным калибром. Меня бы даже броник не спас, но его на мне и не было. Я был бы гарантированно мёртв, если бы не Сашка, прыгнувшая ко мне в момент выстрела. Шустрая рободевочка приняла в себя весь заряд до последней картечины, а второй раз он выстрелить не успел.

* * *

Уехали мы на фуре, потому что она стояла носом к дороге и с заведённым мотором, а наши полуторки всё равно посекло осколками. Донка с истерическим подхихикиванием напомнила, что мы и деньги за груз получили, и сам груз забрали. Её до сих пор колотит.

— Кинули кидал и свалили, — сказала она, нервно стуча зубами, и снова захихикала, как полоумная.

— Ты как? — спросил я.

— Я живёхонькая. А могла быть мёртвенькая. Очень, блин, обидненько бы вышло, только-только помолодела.

— За нами могут устроить погоню?

— С их гранжевыми ушлёпками? Могут. Но без шансов. Доночка такие дорожки знает, куда им ни за что не добраться.

В кабине сидим мы с Донкой, на спалке валяется, пырясь в потолок, гранжевая негритоска, Сашку водилы закинули в кузов и запрыгнули туда сами. Мадам Бадман не подвела — ребята оказались действительно опытные, резкие и решительные. Благодаря им мы обошлись без потерь. Им — и рободевчонке, перехватившей мою неминучую смерть.

— Она умерла? — спросила Донка. — Ну, Сашенция наша.

— Она сломалась, — уточнил я. — Надеюсь, Алина починит.

— Да, она же железная, точно. Я прям забыла.

— Она молодец. Спасла меня. Так что за Гремарх-то?

— Я думала, он сдох давно. Шестерил то при Севе, то при Малкицадаке, мудила. Всё хотел пролезть в большие игроки, завидовал, но его использовали там, где сами не хотели руки марать, и не допускали ни до чего серьёзного, знали, что мразь та ещё. Однажды пошёл к Мафсалу, главному разводящему, и потребовал, чтобы ему выделили собственную делянку. Крышевать кого-то там хотел, что ли, я не знаю. Но Маф ответил, что его дело — сосать и не сплёвывать, пусть, мол, не отвлекается. Не знаю, почему, какая-то была история, Малки с Севой очень смеялись. Тогда Гремарх разобиделся, свалил от Малкицадака, сперев бабки, и сколотил на них свою банду, чтобы, значит, стать грозой Дороги и всем отомстить. Ограбил пару караванов, но потом нарвался на Бадмана, он тогда как раз вошёл в силу и помножил их на ноль, вообще не напрягаясь. Самого Гремарха Бад взял живым и засунул в походный бордель, отрабатывать убытки. У них в банде была полная свобода нравов и половая непринуждённость. Когда Бадмана грохнули и началась резня за его место, то Гремарх сбежал, и с тех пор о нём никто не слышал. А вот теперь вылез, вишь ты.