Яд минувшего - Камша Вера Викторовна - Страница 13

– К вечеру отойдешь, – Савиньяк ободряюще кивнул. Наверное, он хотел улыбнуться, но улыбка превратилась в гримасу. Генерал скосил глаза на свое правое плечо, все-таки улыбнулся и завернул коня, возвращаясь в бой.

Часть вторая

Глава 1

1

Каракис таки поверил. И часа не прошло, как стремление к явной и весомой победе перевесило столь свойственную паонским стратегам осмотрительность. Гайифская пехота и в центре, и на правом крыле двинулась занимать «брошенные» талигойцами высоты, нарвалась на встречный удар и теперь уже никуда не денется. Попались, пестрохвостые!

Перестрелять, переловить, на худой конец, выгнать залетевших в чужой сад павлинов не штука, была бы сноровка и не путался б под ногами глуповатый хозяин сада. Маркиз Алвасете с невозмутимой миной выслушал доклад о начавшемся бое и, не замечая чужих тревожных взглядов, небрежно бросил раскрасневшемуся от скачки вестнику:

– Быстро к рэю Алонсо. Скажи, время пришло. Меня он найдет наверху, там же, где были утром.

Кэналлийцам отдают приказания на кэналлийском, но теперь пора переходить на талиг. Вежливо – хоть на ногу наступить и тянуло – обогнув торчащего на пути Кракла, Алва отодвинул бровастого врача и щелкнул каблуками перед никнущим в своем кресле командующим.

– Что там? – кровопускание убавило Манрику румянца, но не тревоги. – Что?!

– Донесение от оставленных мной наблюдателей. Каракис, как мы с вами и рассчитывали, атаковал по всей линии холмов. Идет бой, из которого имперцам без нашего разрешения не выйти.

– А что бергеры и Савиньяк?

– Савиньяк держится, бергеров ищут, – уже должны найти, если те в самом деле сквозь землю не провалились. – Господин маршал, я не могу далее оставаться в ставке. Эгуэстрос ведет в бой кровь соберано.

– Да-да… – Манрик утер выступившую на лбу испарину изумрудным с розовой монограммой платком. – Конечно… Я буду ждать вестей.

– Вы будете отдыхать. О победе я вам, само собой, доложу.

– О победе? – маршал попытался что-то проглотить, но оно, похоже, застряло в горле. – Маркиз, боюсь, вы торопитесь!

– Отнюдь нет, все, как принято писать в донесениях, развивается согласно намеченному плану, – и ведь в самом деле так и есть! – Сражение продлится еще пару часов, не меньше. Вы просто отлично отдохнете.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете…

– Знаю. За своих головорезов я отвечаю, что до прочих, то в случае необходимости придется действовать от вашего имени. Не волнуйтесь, если что-то пойдет не так, вы скажете, что это было моим самоуправством.

– Нет, маркиз! – разволновавшийся командующий аж выронил свой платочек, пришлось поднимать. – Это было бы с моей стороны… непорядочно. Кракл подготовит соответствующий приказ… о передаче вам моих полномочий… Всех.

– Стоит ли?

– Я тоже знаю, что делаю! – надо же, старик умеет сверкать глазами… – Позовите Кракла и отправляйтесь… исполнять свой долг.

– Пять минут долг потерпит.

– Составление приказа… требует времени.

– Времени требует Кракл.

В Багряных Землях приказы предельно кратки. Две одинаковых записки из десятка слов Алонсо накатал быстрей, чем командующий прочел одну. Похожее выражение Алва наблюдал на лице оказавшейся в Алвасете благородной дамы, осознавшей, что можно появляться на людях с открытыми щиколотками.

– Почему… почему приказа два?

– Один может мне понадобиться по ходу дела, второй пусть остается у вас. На всякий случай. Отдыхайте, сейчас вам принесут успокоительное.

– Маркиз, но вы в самом деле уверены в успехе?

– Я в нем уверен со вчерашнего вечера, – об утренней дыре в своей самой уверенности Алонсо благоразумно умолчал, тем более что дыра эта почти затянулась. – У нас несколько поменялась диспозиция, только и всего.

Бровастый лекарь возник по первому же знаку, прервав грозящие затянуться объяснения, явно излишние. Манрик уже сделал все, что от него требовалось – расхворался, отозвал с позиций тугодума Ожери, согласился на ложный отход и, наконец, по доброй воле подмахнул приказ о полной передаче командования до конца сражения. Теперь старику лишь пить успокоительное и ждать, а весь спрос с тебя. Ну и с того, кто вывел из игры бергеров, если, конечно, вывел.

– Господа, командующий отдыхает, – Алва обвел взглядом рассевшуюся на барабанах четверку генералов и топтавшихся за их спинами полковников. – Не стоит его тревожить, к тому же армией теперь командую я. Прошу вас соблюдать спокойствие и должным образом исполнять приказы.

Четыре растерянных и недовольных лица, нет, все же три, одноглазый артиллерист скорее рад. Логично. Ожери и Люра после рапорта Арно только и могли, что блеять о том, что они с самого начала предлагали отойти за Каделу, Кракл почти расточился, а Понси требовал немедленно атаковать, пусть и вопреки здравому смыслу.

– Я бы предпочел услышать о ваших полномочиях лично от маршала, – Ожери командовал центром, по правилам замещать расхворавшегося Манрика надлежало именно ему, но по правилам сегодня только и выйдет, что проиграть.

– Вы можете об оных полномочиях прочесть. – Обстановка к шуточкам не располагала, но предъявляя приказ, Алонсо не хохотнул лишь чудом.

– Это вызывает сомнения! – В поисках поддержки Ожери перебегал глазами с Кракла на Люра и обратно, но оба полководца молчали. – Приказ не может так выглядеть! Я буду вынужден… Вынужден настаивать на получении… на удостоверении этой… странной бумаги. Пусть врач ответит, способен… мог ли командующий… в его нынешнем состоянии…

– Попробуйте, – Алонсо сунул «странную бумагу» в поясной морисский футляр и слегка поклонился. – Маршал, несомненно, будет, гм, растроган вашей заботой.

Вообще-то место Ожери при его полках, но он же тогда, чего доброго, командовать по собственному разумению начнет. Нет уж! Пусть лучше здесь посидит, с собратьями во Ожидании.

– И все же мне непонятно, почему с командующим говорит лишь маркиз Алвасете. Если только говорит…

– Манрик в порядке! – бухнул сразу главным калибром Понси. – И в своем уме. Что бы там вам ни казалось!

– Вы не так поняли!.. Я вовсе не имел в виду! И все же…

– Увы, ничем больше помочь не могу. – Дьегаррон скоро будет на месте, так что пора. Во всех смыслах. – До встречи, господа. Если вы чувствуете себя обделенными, можете распорядиться об обеде.

Три молчания и один довольный смех. Как мало некоторым нужно для счастья.

2

– Рр-а-а-а! Агмарррен!

Взмах, подшаг, косой удар, ломающий подставленный клинок, и тут же укол из нижнего положения. С проколотым бедром не подерешься, и идущий рядом с вожаком Отто тут же добавляет имперцу по склоненной голове своим «скальником». Сосед покойного, судя по укороченной алебарде и значку-павлинчику, офицер, пытается отплатить Рейнхарду и, хитрец эдакий, метит в ноги. Но на то ж у нас и Ульрих за правым плечом – одна алебарда сбивает другую вниз и тут же обратным ударом сносит гайифцу, считай, полбашки. Бой продолжается.

Рейнхард, Ульрих и Отто, выстроившись маленьким клином, прорубались сквозь сине-зеленые шеренги упорно и неотвратимо. Полуторник Рейнхарда без устали обрушивал удар за ударом на всех, кто имел несчастие заступить полковнику путь. Защиты оружием сносились, как хижина на склоне каким-нибудь оползнем, неудачники валились с разрубленными шеями и отсеченными руками, их соседи, боясь остаться без поддержки, отступали, но еще не бежали.

После того, как бергеры, разметав завесу из пик, сошлись с имперцами в ближнем бою, те слабины все же не дали. Где могли – пускали в ход алебарды, бились шпагами и тесаками, кто-то и кинжалом пытался отмахиваться. Только в мясорубке, где строй то и дело ломается, а ряды бойцов перемешиваются, слишком многое зависит от силы и опыта каждого. С этим у «лосей» фок Варзов дело обстояло не в пример лучше, и сине-зеленые постепенно подавались назад, несмотря на численное преимущество, которое всё еще сохранялось за ними. Рейнхард даже не видел, чувствовал: еще немного, десятка два шагов, полсотни трупов – и вражеская баталия, исчерпав свой запас прочности, начнет рассыпаться, как сухой песок. Кончится, испарится боевой дух, благодаря которому «павлины» пока держатся как единое целое, и всё. Каждый будет думать только о своем спасении, а оно в бегстве, и побежит. Побегут… Но для этого надо еще немного постараться.