Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 76

— Тем более, не смею вас задерживать. Тогда прощаюсь и до встречи в Москве.

— До свидания, Сергей Константинович.

Дальше по идее надо было отыскать Олю и узнать, какие им передали инструкции, но её не оказалось в номере. Как и Алисы. Впрочем, учитывая убеждённость профессора Грачёва, что сегодня Михаил и девушки улетают, вопрос по отъезду можно было считать решённым. Так что, недолго подумав, Михаил решил сначала зайти попрощаться с остальными товарищами по походу, а уже затем искать Олю. Исследовательский центр Полигона рос как на дрожжах, и поиски могли затянуться. А ребят желательно было поймать всех в одном месте.

Столовая при корпусе общежития была не такой уж маленькой, но сейчас казалась полной. Помимо нескольких запоздавших сотрудников из персонала — они вставали раньше и обедали обычно за час до студентов, большая часть товарищей Михаила были уже здесь. Заметив за одним из столиков Святослава, Михаил пошёл туда.

— А, привет. Завтракать? И твои девчонки тебя искали, им сказали, ты тоже в столовую пошёл. Только недавно ушли.

— Меня Грачёв перехватил и к себе на завтрак утащил, — вздохнул Михаил.

И мысленно ругнулся: ну профессор, ну интриган. Разговор как-то сразу стал выглядеть подозрительным. А действительно ли Грачёва интересовала попытка ещё раз заставить вспомнить про контрольный центр? Или же профессор чего-то во время беседы незаметно прощупывал так, что Михаил даже не сообразил? Да те же рассуждения о создании международного научного центра он был обязан просчитать куда раньше Михаила. Наверняка сам выписывал приглашения коллегам — но старательно демонстрировал внезапное озарение.

— Да, наш профессор, если оседлает своего любимого конька по Забытым, то как репей прицепится. Слышал, вы уезжаете? Твои девчонки говорили.

Михаилу показалось — или в голосе Святослава послышалась какая-то грусть?

— Да. Мы и так задержались, давно пора в Москву. Как там сёстры без меня? Я их, конечно, под присмотром хороших людей оставил, но всё же…

— Да мы тут все тоже новости смотрели, понимаем. За тобой род и семья.

— Ну насовсем не прощаюсь, — улыбнулся Михаил. — В Москве всё равно и в университете увидимся, и обязательно всех, как вернёмся, приглашаю к себе в гости. И ещё, — он написал номер телефона и вручил Святославу. — Остальным его тоже передашь, хорошо? Если в Москве понадобится какая-то помощь или возникнут трудности, то не стесняясь — немедленно звонить. Посторонние про этот номер и так не знают, но я ещё предупрежу, и мне сразу сообщат. Моё слово: чем смогу — помогу. И до встречи.

— Спасибо. И до встречи в Москве.

В голосе Святослава прозвучала искренняя благодарность, Михаил же в который раз за утро мысленно вздохнул. Добро пожаловать обратно в сословное общество, где помощь главы могущественного клана значит для простолюдина очень и очень много. Всё-таки можно честно признать: несмотря на все опасности и трудности, Полигон оказался для Михаила ближе и роднее, чем Российская империя. И тем, что если для Оли с Алисой это было фантастическое будущее, то для Михаила — кусок почти настоящего. Ну может, лишь самую малость вперёд по оси времени. И тем, что там, на Полигоне, каждый стоил ровно столько, сколько стоил он сам, без сословных заморочек и череды благородных предков. Но Полигон закончен, а как говорил ещё в прошлой жизни ротный — какие карты на сдачу получил, теми и играешь. Так что попрощавшись с остальными в столовой, заодно повторив приглашение заглядывать гостями, Михаил отправился искать Олю с Алисой.

Глава 15

Софьино

Лететь на самолёте из личного авиапарка императора — это совсем иначе, чем пассажиром обычного рейсового лайнера. Удобные кресла просторного салона, способного вместить три десятка пассажиров, но здесь отданных всего-то под шесть мест. Улыбчивые стюардессы, готовые мгновенно исполнить любой заказ пассажиров. Ну а в хорошей компании лететь особенно приятно. Под крылом самолёта сначала пропали за горизонтом горы Кузнецкого-Алатау, лобастые, морщинистые. Каменное море гольцовых пустыней, гребней и седловин горных склонов понемногу уступило место долинам и равнинам. Пёстрыми коврами расползлись под крылом самолёта с огромной высоты похожие на мхи и кустарники заросли кедрача, сосен, лиственниц. И не заметить, когда самолёт перемахнул Уральские горы. Разве что вместо зелёных таёжных сибирских морей, прорезанных лентами рек, внизу теперь скользили то серые коробочки-дома городов и посёлков, то бело-серые прямоугольники заснеженных полей и бело-чёрные пятна засыпанных снегом лесов, исчерченные чёрными нитками дорог.

— Прошу пассажиров занять кресла и приготовиться к посадке, — раздался из динамика голос первого пилота.

Михаил выглянул в иллюминатор и не сдержал удивления:

— И куда мы садимся? Оля, ты о чём-то умолчала или тебя тоже не предупредили?

Тем временем внизу, под крылом машины, пронеслась затянутая чёрным заводским дымом промышленная зона, мелькнули городские кварталы многоэтажек. Оставив Кремль сильно в стороне и перескочив Москву куда-то дальше на запад, самолёт наконец-то начал облёт финишного аэродрома «по коробочке», выходя на посадочный курс.

— Нет, меня ни о чём не предупреждали, — удивилась девушка. Несколько минут смотрела в окно, потом всё так же растерянно добавила: — Это же аэродром Кубинки. Получается что, мы в Софьино летим?

Михаил и Алиса ответили молчаливым и таким же растерянным взглядом. Бывшее село Софьино на берегу Нарских прудов и на краю одноимённого Нарского императорского заповедника уже лет двести было летней загородной резиденцией императоров. Что-то вроде Петергофа в прежнем мире Михаила. Но сейчас далеко не лето, декабрь скоро!

— Оля, ты чего-то хоть немного понимаешь? — наконец поинтересовалась Алиса.

— В том-то и дело, что нет. Если вспомнить, что сейчас не лето, и нас вряд ли на охоту в Нарском лесу приглашают… На ум одно-единственное приходит. У Софьино помимо летнего отдыха и если поохотиться хочешь, ещё одна функция есть. Просто о ней из-за болезни отца забывать стали. Если надо провести какое-то мероприятие статусное, но из тех, что в Кремлёвских залах не по чину. Ну, скажем, грамоту принять от послов каких, из Британии всякой или из Нихона. Вроде и посол, вроде и государство не мелкое, но и далеко не какая-нибудь Французская или Российская империи. Или если гостя какого послать нельзя, но и по носу щёлкнуть надо — не дорос ты, чтобы тебя император в Кремле принимал. Для этого их в Софьинском дворце и встречают, сам император или наследник. Но зачем мы летим сюда — не знаю. О таких вещах обязательно заранее предупреждают, а мне ничего не говорили.

Лётное поле оказалось в пригороде. Дальше прямо у трапа пассажиров встретила машина с тонированными стёклами и лично генерал Юсупов. В своём угольно-чёрном мундире с золотыми генеральскими орлами на погонах — сейчас буквально живое воплощение Службы государственного спокойствия Российской империи.

— Ваше Императорское Высочество Юлия. Ваша светлость господин Тёмников. Вас уже ждут.

Михаил, Оля и Алиса переглянулись. Происходящее было всё страннее и страннее. Ладно, обращение к цесаревне — как намёк, что Оля здесь будет выступать в своём официальном статусе наследницы престола. Но обращение к Михаилу как к действующему члену Боярской думы? Понятно, что с поддержкой Никодима Феоктистовича Воронцова и императора это вопрос решённый. Поговорить с Аней по телефону пока не вышло, Юсупов от имени императора просил ограничить любые контакты из научного городка с внешним миром. Но бумаги по клановым делам Михаилу пересылали, в том числе как глава рода он официально утвердил всё, о чём Аня и Энрикет договорились с Воронцовыми. Никодим оказался даже немного щедрее, чем Михаил рассчитывал. Однако формально в Боярскую думу Воронцов внесёт представление императора о новом боярском роде лишь после Рождества самое раннее. Так с чего Юсупов обратился именно «Ваша светлость»?