Спасти СССР. Манифестация II (СИ) - Большаков Валерий Петрович - Страница 60

Цель — резко снизить информационно-психологическое давление на польское общество… Создать в ПНР информационный вакуум, который необходимо как можно скорее заполнить правдивой информацией… Ни в коем случае не бравурно-просоветской — наоборот, повернуть ее в русло накопившегося критического потенциала!

– Согласен! – вытолкнул Леонид Ильич, мягко ударив кулаком по скрипнувшему подлокотнику.

– Согласен! – сказал венгр.

– Согласен! – склонил голову чех.

Ветер с моря залетел в форточку, надувая занавеску, как парус.

Понедельник, 4 сентября. Утро

Ленинград, улица Петра Лаврова

Всякие неприятности могут произойти с сотрудницей ЦРУ. Фолк помнила дни, когда очередная секретная операция до того затягивалась, что и обед пропустишь, и ужин. Но всякие сложности приходят извне.

Сегодня же случилось необычайное – она забыла позавтракать!

Никто ей не мешал, и холодильник полон, да и чувство голода давало о себе знать, однако Синти даже в голову не пришло хотя бы бутерброд перехватить, хлебнуть кофе на ходу, роняя капли на пол. А всё из-за этого чертова агента! «Чемпион» вторую неделю подряд не дает о себе знать. Раскрыт он или что?

Контрольные объекты пестрят немыми призывами, Синтия сама провела помадой по столбу в условном месте «Влад». И второй раз, и в третий! «Глухо, как в танке», по здешнему выражению…

Стоило вице-консулу увидеть себя в отражении витрины, как она застонала – ее челка накручивалась на дурацкие бигуди!

Она и об этом забыла…

На службу Синти пришла нервная и злая. Безобидного Джорджа, и того едва не послала.

Фред ее, похоже, не заметил – пронесся рыжим козликом, гоня перед собою волну перегара и курева, и ускакал к консулу…

– Ровно десять раз, – спокойно сообщил Карл.

– Что? – Фолк обернулась, глянула на него, и сказала с раздражением: – Не поняла!

– Ровно десять раз ты пробежала мимо меня, – терпеливо объяснил Фостер, – от вешалки до окна, и обратно.

Отборные русские матюги так и зудели на губах, но Синти сдержалась. И надулась. Плюхнулась в мякоть кресла, уставившись на пыльную гравюру, висевшую в простенке.

– Агент «Чемпион» не выходит на связь, – сообщила она бесцветным голосом.

– Давно?

– Завтра будет две недели…

Карл невозмутимо пожал плечами.

– Жизнь полна неожиданностей, Синти. Но ты же знаешь, как часто наши тревоги оказываются беспричинными. Даже «Чемпионы» простужаются!

– Да я понимаю… – вяло молвила Фолк.

Встав, она раздвинула шторы. Проклятый город…

С виду – простой и простодушный, а на самом-то деле лукавый, зловещий даже. Город-ловушка. Город-западня…

Он смотрит на нее отчужденно, с недобрым вызовом, пялится тысячами окон, закрытых, таящих за бликами загадку, как непонятная русская душа.

По стеклу хлестнул дождик, чиркая холодными каплями, а затем порыв ветра донес и прилепил к створке мокрый желтый листок.

Глава 13

Понедельник, 4 сентября. День

Ленинград, улица 8-я Красноармейская

Нестройный гул актового зала прорывался смехом, и Тыблоко, сидевшая рядом со мной в первом ряду, постоянно вертелась, оборачиваясь и сверкая грозным взглядом.

– В нашей среде, к сожалению, – притворно вздохнул я, – еще имеет место проявление легкомысленного отношения…

– Хватит ёрничать, Соколов! – свирепо засопела Татьяна Анатольевна. – Собрание проводится нечасто, и члены ВЛКСМ могли бы отнестись к выборам комсорга более ответственно!

– И главное, понимаешь, сурьезно! – поддакнул я, нарываясь, но тут началось отчетно-выборное действо, и закипавшая директриса спустила пар, лишь мясистый загривок под клубком стянутых волос набухал красным, будто калился.

На небольшой сцене соорудили импровизированный президиум, затянув официальной зеленой тканью сдвинутые столики. За ними расположились двое: строгий, но все еще пухлощекий очкарик в костюмчике – Алик из учебного сектора – и смешливая Аллочка, второй год подряд ведущая протоколы школьного комитета комсомола – она писала идеальным каллиграфическим почерком.

Аллочка пихнула соседа, и тот медленно, заторможенно встал, пугливо глядя на собравшихся.

– Товарищи комсомольцы… – вытолкнул он деревянным языком.

– Громче! – крикнули из зала.

– Товарищи комсомольцы! – окреп голос Алика. – Предлагаю открыть школьное отчетно-выборное собрание! Кто «за»? Кто «против»? Единогласно! Комсомольское отчетно-выборное собрание объявляю открытым. Предлагаю избрать почетный президиум в составе директора нашей школы Татьяны Анатольевны Яблочковой, заместителя заведующего отделом Ленинского райкома КПСС товарища Куприянова Алексея Викторовича и заведующей сектором райкома Лапкиной Светланы Витальевны!

Мой взгляд пересек поле зрения Чернобурки, и она приветливо улыбнулась.

– Кто «за»? «Против»? Единогласно! Товарищи, прошу в президиум…

Под разрозненные хлопки на сцену тяжело поднялся деятель из райкома партии – вальяжный мужчина с обильными залысинами, а следом молодо вспорхнула Чернобурка – ей заплескали щедрее. Тыблоко, впрочем, тоже не обидели.

– Слово предоставляется Татьяне Анатольевне!

Пошептавшись с важно кивавшим деятелем, директриса вышла к трибуне.

– Товарищи комсомольцы! – ее звонкий голос не требовал усиления. – Хочу сказать пару слов о кандидате в секретари школьного комитета ВЛКСМ Андрее Соколове, выдвинутом комсомольцами старших классов. Не скрою, у нас с Андреем случались и трения, но всё же должна заметить, что за последний год он сильно изменился, активно проявляя сознательность, инициативу, ответственность – все те лидерские качества, что необходимы настоящему комсомольскому вожаку! Или такой маленький пример – Соколов защитил честь нашей школы на городской математической олимпиаде… Затем он занял первое место на олимпиаде всесоюзной, а этим летом одержал победу в Лондоне, на олимпиаде международной!

Поймав удивленный взгляд Куприянова, я невинно улыбнулся.

– Может, вы добавите, Светлана Витальевна? – басисто заворковала Тыблоко.

– Слово предоставляется Светлане Витальевне Лапкиной! – протараторил активист в очках, чтобы успеть за действием.

Чернобурка вышла к трибуне, но не стала ее занимать, а «демократично» взяла микрофон в руку, небрежно перекидывая шнур.

– Товарищи комсомольцы! – она плавно повела головой, оглядывая зал. – Мне очень приятно, что именно ваша школа, где я работала, пускай и непродолжительное время, поддержала ценную инициативу Андрея Соколова – организовать поисковую экспедицию на места сражений. Вижу в зале и командира отряда, и его комиссара, и других участников… Я была там же, вместе с ними, поэтому помню всё – и страхи, и тревоги, и труды… И слезы! Неделю мы поднимали останки наших павших. Семнадцать неизвестных солдат похоронено с почестями!

В зале вызванивала тишина, лишь в открытые фрамуги залетали крики малышни.

– А сколько еще их осталось лежать в полях и лесах? – голос Чернобурки дрогнул. – Признаюсь, у меня были серьезные сомнения перед экспедицией, но именно там, в новгородских лесах, где шли ожесточенные бои, я убедилась, что вот такие поисковые отряды как раз и наполнят смыслом суровый лозунг: «Никто не забыт, ничто не забыто»! – не обращая внимания на беспокойные ерзанья товарища из райкома, она продолжила: – Я верю, я надеюсь, что инициатива Андрея Соколова, поддержанная его товарищами, разовьется во всесоюзное военно-патриотическое движение! Ну, а что касается выборов комсорга… – по губам Лапкиной скользнула лукавая улыбочка. – То решать вам!

В президиуме пошептались, и Алик, поправив очки, объявил:

– Слово предоставляется Андрею Соколову, ученику десятого «а» класса!

Удивленный, я встал и оглянулся на зал.