Отрок. Покоренная сила. - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 44

— Ну, ты голос-то не повышай, мал еще на сотника…

Листвяна, каким-то деревянным голосом прервала деда:

— Михайла Фролыч прав.

— Да знаю я, что прав!!!

Дед грохнул по столу кулаком, потом поднялся, и захромал, стукая деревяшкой, от одной стены горницы до другой. Мишка и Листвяна остались неподвижны. Ключница лишь настороженно сопровождала глазами мечущегося деда, словно собиралась в нужный момент кинуться к нему и удержать от какого-нибудь безрассудства.

Мишка же сидел, упершись локтями в стол и на деда не смотрел. Когда матерый мужик вот так мечется, словно зверь в клетке, лучше ему глаза не мозолить, и вообще на него не смотреть. В такие моменты каждый взгляд чувствуешь кожей, и это заводит еще больше.

Наконец, дед заговорил. Ни к кому, вроде бы, не обращаясь и не ожидая от слушателей никакой реакции:

— Приходили ко мне… Кондрат и Касьян с Тимофеем… Хотят, чтобы я сотню на другие городища язычников повел — холопов набрать. Придурки… Жадность заела… Того не понимают, что это — война: опять, как сто лет назад, сидеть за тыном, в поле с оружием ходить и стрелу из-за каждого куста ждать. Только тогда у нас каждый мужик воином был, а сейчас в Ратном холопов чуть ли не больше, чем самих ратнинцев, а в воинов строю меньше сотни!

А в городищах только и ждут: ограничусь я Куньим или дальше пойду! Ждут и готовятся! А промеж холопов уже шепотки пошли: если ратники из села уйдут другие городища громить, поднять бунт, да всех здесь вырезать! И шепотки эти не сами родились, приходят какие-то людишки из леса, нашептывают.

"Так, Кондрат — самый богатый хозяин в Ратном и братья Касьян с Тимофеем, которые все кожевенное и шорное дело держат. Ерунда! Эти люди основам управления не чужды, у каждого в подчинении десятки человек. Не могут они не понимать последствий. Идея с походом за холопами — явный «пиар» для того, чтобы натравить на деда тех, кто завидует добыче, взятой в Куньем городище. Все правильно: мстить за Федора готов только его брат, остальным нужен другой повод. Идея пиар-компании проста и понятна: Корней сам обогатился, а другим не дает. "Болезнь кранных глаз" — один из самых мощных рычагов воздействия на сознание субпассионариев — отнять и поделить. Остается только ваучеры на раздел лисовиновского имущества раздать".

Мишка набрал в грудь воздуха, стукнул, копируя деда, кулаком по столу и выдал в полный голос:

— Вранье! Все они понимают и никакой поход им не нужен! Всякою завистливую шваль на тебя натравить хотят, а сами толпу возглавят! Собирай верных людей и режь их поодиночке, пока действительно бунт не назрел! Если толпа попрет, не справимся!

— Дурак! Где они толпу возьмут? Все, кто не в строю — под Буреем, а Бурей в усобицу сам не полезет и своим людям шелохнуться не даст!

"Да, сэр, это Вы, пожалуй, слишком уж ситуацию на ХХ век спроецировали. Впрочем, где-нибудь в Киеве или Новгороде толпу и сейчас можно собрать, но не в Ратном. Пардон, граф, это я погорячился".

— И второй раз дурак! — Продолжил дед. — Усобицу они сами должны начать, а не мы, тогда правда на нашей стороне будет!

Дед еще раз мотнулся по горнице туда-сюда и, видимо успокоившись, присел к столу.

— Кхе… А насчет того, что про поход — вранье, тут ты верно угадал, молодец.

Видя, что дед, похоже, "выпустил пар", Мишка перешел на деловой тон:

— Значит, разговоры про поход им нужны только для оправдания своего бунта. Тогда деда, надо выяснить три вещи: когда они нападут, какими силами, и что мы им можем противопоставить.

Дед деловой тон принял, значит, действительно успокоился.

— Какими силами? Это подсчитать можно, загибай пальцы, Михайла. Перво-наперво, Семен. Потом братья-кожевенники Касьян с Тимофеем, у каждого, к тому же по два сына — уже ратники, хоть и молодые.

— Семь.

— Еще Кондрат с двумя братьями Власом и Устином, да у каждого по взрослому сыну. У Власа, правда, старший сын только в этом году новиком должен стать, но, все равно, считать его надо.

— Тринадцать.

— Теперь Степан-мельник. У него старший сын ратник, второй тоже в этом году новиком будет, третий — тебе ровесник.

— Семнадцать.

— Еще каждый из хозяев может двух-трех холопов, способных топором помахать, привести.

— Для ровного счета, получается три десятка.

— Погоди, не все еще. Сколько-то народу, хотя вряд ли много, они еще уговорить смогут. Тот же Афоня на тебя зол. Так?

— Афоня из десятка Луки, не посмеет.

— А Луки в Ратном нет, он свою боярскую усадьбу обустраивает — в двух днях пути отсюда.

"Блин, дед же всем верным людям боярство и земли пожаловал. Они же все разъехались, пахота и посевная — за холопами следить нужно. Едрит твою, в случае чего, даже помочь будет некому!".

— А еще, внучек, про Егора и Фому помнить надо. У Егорки еще борода не отросла с того раза, да и Фома битую морду свою не забыл. И еще вот о чем подумай: что о тебе — воеводском внуке — люди говорят. Вспомни-ка, как Егор блажил: "Щенок его по селу с самострелом носится, честным ратникам грозит, деньгами швыряется". Вспомнил? Думаешь Егор сам все выдумал?

"Ох, блин, вот это да! Типичное поведение представителя "золотой молодежи": гонять по улицам, не соблюдая правил и распугивая пешеходов, таскаться с оружием, сорить деньгами. Вспомните-ка, сэр, как Вы в юности ненавидели сынков разных начальников, которых привозили в школу на папиных машинах, у которых всегда были деньги и которым сходило с рук такое, за что обычные пацаны давно бы загремели в колонию для несовершеннолетних преступников. Я же в глазах ратнинцев именно так и выгляжу! Ну, доигрался!".

— А еще, внучек, вспомни-ка, что Семен — брат покойника Федора, тобой убиенного — женат на дочке старосты Аристарха. Ну как, хватило пальцев? Нет? Правильно, не хватит, даже если разуться. Так что, для ровного счета, запросто может быть не три десятка, а полсотни!

— Мы что же, все Ратное против себя настроили?

— Кхе… Всё, не всё, а половину точно. Девы наши тоже… — Дед совершенно неожиданно ухмыльнулся и блудливо подмигнул Листвяне. — Анька с Машкой удумали — в новых нарядах по селу прогулялись, так все девки, что на выданье, прямо гадюками на них шипели. Кхе… Аж посмотреть приятно было, но разговоров пошло… Не приведи господь! Так что, можешь смело еще сколько-нибудь пальцев загнуть — ночная кукушка, как говорится, дневную перекукует.