ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги" - Страница 23

- Иди сюда, я из тебя сапоги сейчас сделаю… - вытирая чужую кровь с лица, прохрипел сержант, уже едва стоя на ногах.

Мутант издал звук, сравнимый с человеческим «хм» и, попятившись, растворился в темноте. Умная тварь! Видимо, знает, что перед ним опасный боец…

Николай, поспешил к другу. Новая волна зараженных вскоре доберется до них и, пока они еще далеко, нужно сделать очередной рывок к выходу.

***

Едва протиснувшись из-за массивной брони, в узкий для него дверной проем межэтажного перехода, Николай потянул ручку запорной решетки, находящейся под самым потолком, опустил за собой перегородку, повернул защелку. Заслон тварей задержит, но долго она не простоит. Тяжелым шагом, словно сумоист, Кнехт похромал по плавно поднимающемуся бетонному полу, напрягая мышцы ног, сбивая дыхание.

Выбравшись на следующий этаж, он вновь дернул за ручку, отгораживая спуск и коридор очередной дверью. Внизу раздался грохот падающей арматуры. Зараженные навалились всем скопом и выдавили хлипкое препятствие.

«Эх! Тут бы мину!» – подумал гигант, оценивая получившийся бетонный мешок, но, к сожалению, взрывчатки ни у него, ни у капитана при себе не было, но была ручная артиллерия, которой, как он, опять же, думал, наконец-то пришло время!

Сержант распахнул ближайшую пару противоположных дверных створок коридора, закрепил засовы на ручках. Дверные створки хоть и были довольно толстыми, но, по сути, оставались обычным деревянным полотном, обитым металлом, которые, наверняка, тоже долго не продержатся под напором сотен оголодавших монстров. Данила он опять оттащил подальше, уложил у самой грузовой платформы. Лифтовая кабина, на которой они спускались сюда в самом начале, была наверху, и на ее спуск требовалось время. Очень много времени, которого у них как раз и не было.

Вернувшись к импровизированному заслону, отложив топор, Николай вынул из кобуры «Бульдога», снял его с предохранителя, провернул огромный барабан, проверил взвод, повесил обратно, поднял пулемет. Сейчас твари ринутся, и он встретит их сперва из крупняка. Ну, сил же нет, ей богу! Ну, задолбался он уже эту дуру таскать! Половина ленты осталась и из-за нее он вынужден тащить всю конструкцию! Бросить «Вулкан» не поднимались руки. Они вообще уже не поднимались! Но нужно было еще чуть-чуть повоевать!

Вздохнув, словно штангист перед взятием веса, Николай распрямился, пристраивая блок вращения сменных стволов на бедре, выискивая удобное положение. Там, под одеждой, уже наверняка синячина такой, что никакими стимуляторами не вывести и никакая регенерация не спасет, но что делать?! Пулемет не был предназначен для подобного использования.

Словно специально, очередная композиция в плеере закончилась, и все смолкло.

Двери дрогнули, выгибаясь. Музыка в наушниках начала набирать силу. От второго удара петли в косяках вывернуло, выдрав их из бетона, а от третьего они посыпались вниз. Створки разошлись и, хищно оскалившись, Кнехт вжал спусковой крючок. Четырехствольный пулемет, быстро вращая стволы, органично вписал свой бас фоном хриплому крику солиста «тудук-тук-тук», "Держи рубежи! Так и есть, ты в финале!» «тудук-тук-тук» «…Держи рубежи, можно встать во весь рост!..".

Вспышки, грохот и пороховая гарь мигом заполонили весь коридор, оглушив. Пулемет брыкался в сильных руках, отсылая один снаряд за другим, перемалывая в кашу, пытавшихся пробраться сквозь пролом в дверях, зараженных. Тудук-тук-тук-тук, тудук-тук-тук-тук басило оружие, подыгрывая льющейся в наушниках музыке, где первую партию наконец-то взяли ударник с гитаристом. Дикое сочетание тяжелой музыки и смертельной песни пулемета звучали в унисон, и, казалось, это будет длиться вечно, но! Всегда есть эти две противные буквы. Кто-то умный и простой, как сапог однажды сказал, «все, что сказано до «но» - лошадиное дерьмо»...

Из ствола вырвался последний бело-желтый росчерк и пулемет зашелся в холостом свисте охлаждения стволов. Ощущение всемогущества внезапно пропало. Откинув бесполезное теперь оружие в сторону, и, выхватив уже подготовленный гранатомет, он нажал на спуск. «Бумк» – сказало оружие, и в сторону врагов устремилась болванка зажигательной гранаты. «Бумк» - второй сорока миллиметровый снаряд вырвался следом за братом. Гранаты по пологой дуге пролетели почти под самым потолком, над головами первых из прорвавшихся тварей.

- Кушайте, - оскалившись, проговорил Николай, отслеживая идеальную траекторию полета гранат, и еще четырежды нажал на спуск, добивая барабан гранатомета. - Не обляпайтесь!

Первая граната угодила точно в морду крокодилоподобной твари, не успевшей отскочить в сторону. Вторая ударилась перед ней. Два огненных цветка вспыхнули почти одновременно. Жидкий, липкий огонь выплеснулся на чешуйчатое тело, брызнуло по стенам и полу, освещая коридор практически как днем. Пламя быстро перепрыгнуло на зараженных, заставляя тех верещать и неистово клокотать. Странно, вроде бы они не испытывают боли, но, может быть это тот самый крокодил им передал свои ощущения? Вот тебе и микариза! Вот тебе и не совершенность системы! Оставшиеся четыре гранаты в лохмотья и кровавый фарш размотали бывших охранников базы, которые замешкались после того, как крокодила обдало жаром.

Музыка в наушниках смолкла.

- Тю, а разговоров-то было! - немного разочарованно бросил солдат через плечо и, тяжело шагая по бетонному полу, направился к лифту.

Последняя волна нагнала их, когда лифт почти опустился. Николай уже отчетливо мог разглядеть приближающуюся решетку пола, которая ползла слишком медленно, словно издеваясь над уставшими бойцами.

Все это время Кнехт ждал какой-нибудь подлянки от Куля. Ну не мог он просто так взять и понадеяться на то, что капитан отдаст богу душу, истекая кровью! Ведь он старый солдат! Он не мог совершить такую ошибку! А это серьезный просчет! Капитана не проконтролировал, его вот тоже просто в реакторной запер, а не взорвал… и лифт… Нажимая кнопку вызова лифта гигант подсознательно был готов к тому, что кабина так и останется висеть под потолком, что урод что-то с ней сделал, но нет… Решетчатая коробка уже почти доехала и нужно было продержаться всего несколько мгновений!

Окровавленные, без некоторых частей тел, обгоревшие бывшие сотрудники научной базы рычали в спину своей вредной добычи, никак не хотевшей становиться их ужином. Как только крокодил уполз во мрак, зализывать раны, зараженные снова стали сами собой.

Николай достал из подсумка последние две осколочные гранаты, выдернул чеки. Он слышал, как по полу к нему крадутся, подступая, чешуйчатые тела. Подоспел авангард. Элита. Самые сильные твари.

По коридору прокатился нечеловеческий вой. В голове стало как-то шумно. В груди снова задавило.

- Ближе, ближе, уроды! – уже ощущая вибрацию от почти подъехавшего лифта, прохрипел Николай.

В красных вспышках аварийных ламп проступила огромная кособокоя тень.

- Товарищ профессор! - Скривился гигант, узнав старого знакомого. – На прогулочку вышли? Тогда вот вам пара яблочек, вкусные, говорят…

Размахнувшись, он одну за другой бросил вперед обе последние гранаты. Бахнуло, через пару секунд снова. По стенам застучали осколки, взвыли раненные монстры. Усмехнувшись и, оттопырив средний палец, Николай облегченно вздохнул.

- Хрена вам лысого! Тут, уроды, останетесь!

Лифт опустился и замер. Устало дыша, сержант затащил тело друга, ткнул кулаком в кнопку и тяжело упал на задницу, неуклюже перевернувшись на бок. Пара зараженных все же успела вскочить в лифт до того, как он начал подниматься. Не вставая, как-то отрешенно, буднично Николай ударил со всей оставшейся силы ближайшего нападавшего в голову, от чего та лопнула, столкнувшись со стенкой кабины.

- За проезд, - устало проговорил он, занося руку для второго удара, - …передаем!

Второй зараженный влетел в решетку, ударился о нее, и скатился на пол лифта изломанной куклой, продолжая скалить зубы и пытаясь подняться, но изуродованный чудовищным ударом позвоночник отказывался подманить раненное тело.