Ученик Смерти 2 (СИ) - Барчук Павел - Страница 28

Лишь один только охранник оказался целым. Мертвым, как и все остальные, но целым. Его, видимо, Борька оставил для эксперимента. Все,, как велела Смерть.

— Ну и? Долго ты собирался изображать из себя тупого мертвяка? — Поинтересовался я недовольным тоном.

— Хозяин… — Он склонил виновато голову и посмотрел на меня исподлобья.

— Ой, я тебя умоляю! Я же вижу, каким взглядом ты пялишься! И не надо тут строить послушную рожу. Твои глаза выдают настоящие мысли. Глянь на себя! Хитрая какая физиономия.

Я подошел к Борису, по пути переступая через погибших охранников, а потом подтянулся вверх и с силой шлепнул его по щеке. Бетайласы признают только силу. Ни один дух не будет слушаться слабака. Смерть права в этом. Если он решит, что сильнее меня, рано или поздно выйдет из-под контроля. А мне такого не надо. Я на Борьку теперь возлагаю некоторые надежды. Свой, ручной одержимый, дело очень полезное. Проблема лишь в том, что, когда дух сидит в живом человеке, он может исцелять тело. С Борисом такое вряд ли прокатит. Надо найти решение этой проблемы.

Но! Раз уж я смог призвать бетайласа, не озадачиться ли на самом деле созданием стригоя? Вот это будет отличный вариант. Значит, мне нужно получить от Смерти более точную инструкцию, как, что, куда и каким образом лепить.

— Прости, хозяин. — Борька опустил башку еще ниже.

— О-о-о-о-о… Как неожиданно. Оказывается, ты не только мычать умеешь. Связная речь тебе тоже доступна.

Борис поднял голову и улыбнулся. Только на этот раз вполне нормальной, человеческой улыбкой. Значит, он полностью контролирует тело. Идеально управляет им. Ну, засранец…

— Шутить изволишь, господин? — Голос у него звучал немного непривычно. Сквозь слова прорывалось еле слышно рычание. Ну, правильно. Злобный дух.

— Дома поговорим об этом. Сейчас нам надо… — Я посмотрел на единственного целого охранника.

Поморщился. Не из-за картины, которая окружала. Вообще нет. Видали и похуже. Меня напрягало присутствие Смерти.

На кладбище я, само собой, испортил эксперимент специально. Не хочу, чтоб Валькирия понимала, на что способен ее ученик. Да, про Борьку она уже в курсе. Но будет лучше, если Госпожа сочтет это случайностью, а не закономерностью. Непременно буду пробовать создавать новых одержимых и стригоев, только без ее участия.

Поэтому я обернулся на стеклянную стену, собираясь проверить, чем она занята. Как только мы вошли в помещение, Смерть сразу метнулась туда, в комнату, которую эта стена отлеляля от остальной территории.

— Твою ж… Великая Тьма! — С чувством высказался я, а потом, в секунду забыв об эксперимете, который так хотела провести Валькирия, кинулся в комнату.

Она была похожа на лабораторию. Голые стены, ничего из мебели. Посередине стояло кресло. В этом кресле сидела девчонка. Лет восемь-девять. Я не видел ее лица, определил чисто по внешнему виду.

Щуплая, небольшого роста, даже, наверное, слишком худая, она застыла, опустив голову вниз. Светлые волосы повисли, закрывая лицо. Именно поэтому я его и не мог рассмотреть. Причем, судя по всему, эти ее волосы раньше выглядели ярче, потому что сейчас они словно выцвели. Кое-где ещё оставался золотистый цвет, но это было похоже на пятна, оставшиеся после того, как с головы смыли краску.

К девчонке, а вернее к ее голове и рукам, крепились различные приблуды. В первом случае это были провода, которые тянулись через всю комнату и заканчивались большой квадратной коробкой. На коробке мигали лампочки и бегали какие-то цифры. Видимо, пресловутая электроника закрытого мира. Во втором — из вен девчонки торчали трубки, по которым медленно, в две небольшие банки, стекала кровь.

— Что за ерунда⁈ — С ходу спросил я Валькирию.

Она стояла возле девочки на коленях и что-то говорила ей прямо в ухо. Однако, судя по безвольно лежащим на подлокотнике рукам, ребенок был в отключке. А это, Великая Тьма, ребенок! Не то, чтоб я очень добр к детям, но их никогда не трогал. Если только прямо не наступал какой-то невообразимый трындец и выбора не было.

— Не могу привести ее в себя. — Смерть оглянулась через плечо и нахмурилась. — Силу нельзя использовать. Брат услышит. Будем уносить. Зови Бориса.

— Борька! — Гаркнул я во весь голос. А что скрываться, если в живых никого не осталось.

— Господин. — Тут же раздалось у меня за спиной.

— Тьфу, мляха муха! — Выругался я любимым выражением местных. — Напугал, придурок. Никак не привыкну, что ты двигаешься как настоящий бетайлас… Девочку забирай.

Смерть покосилась сначала на Бориса, потом на меня. Но промолчала. На ее красивом лице не дернулся ни один мускул. Знала… Знала, гадина такая. Просто хотела убедиться. Совместила, так сказать, приятное с полезным.

— Интересно… А если бы мы не взяли с собой Бориса, кто решил бы вопрос охраны? — Поинтересовался я у Валькирии, пока Борис аккуратно отцеплял от девочки все эти трубки и провода.

— Теперь не узнаем. Мы его взяли. — Невозмутимо пожала плечами Смерть.

Вот убил бы, честное слово. Если бы мог.

Через пять минут мы уже топали к выходу из лаборатории. Борька нес девочку на руках.

Про эксперимент Валькирия будто забыла. Ни слова не сказала. Либо ее действительно расстроило то, в каком виде была девчонка.

Уже перед дверью, она вдруг остановилась.

— Хм… Чуть не забыла. — Смерть улыбнулась, а потом, не оглядываясь на то, что осталось за нашими спинами, зажгла на руке огонь. Она присела и пустила пламя по полу. — Глава Дома Клана останется в полной уверенности, что к нему наведался господин Розенкранц.

Российская империя, Дом Черной Луны, год 2027 Нового времени

Матвей Иванович Карамзин всегда знал, что рано или поздно наступит момент, который возвысит его над остальными. Вот имелась у него такая уверенность. Причём, с раннего детства. Даже матушка, чтоб ей… Впрочем, о покойных лучше не говорить плохо. Еще начнёт снится, своло… Хм… Эта прекрасная женщина.

Вот она с раннего детства твердила:

— Сынок, ты особенный. Ты не такой как все. Твой отец… — В этот момент она смотрела на портрет своего супруга, главы Дома Черной Луны, морщилась недовольно, а потом продолжала. — Твой отец он был необыкновенным. Таких больше нет.

— Почему был? — Удивленно спрашивал маленький Матвей. — Папа просто сейчас на Совете. Но он ведь непременно вернётся.

— Конечно, сынок. Конечно. — Кивала мать. — Оговорилась я. Вернется.

И это была самая страшная, самая главная тайна Матвея Ивановича. Две тайны. Первая — что он особенный. А вторая — что скорее всего, матушка гульнула на стороне от Старейшины, в итоге подарив ему не только Наследника, но и рога.

Почему скорее всего, а не наверняка? Потому что Матвей Иванович не хотел знать правду. Он о ней догадывался. Но вот знать…Нет уж. Увольте. Иначе тайна перестанет быть тайной. Даже себе нынешний Старейшина Дома в этом вопросе не доверял. А ну как напьётся и расскажет с пьяных глаз очередной шлюхе?

Жизнь главы Дома — сплошной стресс. Со всех сторон предатели или дебилы ошиваются. По душам побеседовать не с кем. Особенно женушка. Той вообще ни слова говорить нельзя. Но вот со шлюхами Матвей Иванович мог позволить себе немного расслабиться. Так что, нет. Пусть все тайное тайным остаётся.

А потом появилась та девка. Чисто условно, их было две. Две девки, которые появились, изменив жизнь Старейшины Дома Черной Луны.

Сначала была мать бастарда. Ее имени Матвей Иванович уже не помнил. Впрочем, не только имени. Лицо тоже стёрлось.

Поначалу, когда она явилась в дом, с требованием забрать ребенка, который вот-вот должен был родиться, Матвей взбеленился. Хотел сразу от обоих избавиться. И от дуры, которая додумалась припереться в его усадьбу, и от нерожденного пока еще младенца. Тут родной сын того и гляди появится на свет, а под дверью какая-то овца оттирается.

Но потом вспомнился Матвею сон. Вернее, даже не сон, а видение какое-то. Он просто слышал женский голос.