Измена. Я хочу помнить - Ройс Мэри - Страница 6

Я нахожусь в гостевой комнате. Сидя в кресле, откинувшись на подголовник и сбросив полотенце. Стены тонкие, и дверь не закрыта, меня наверняка могут застать с поличным или услышать, как я дрочу на женщину, которая под запретом. Но это не останавливает меня. Как и то, что они ждут меня на ужин.

Вот только вместо того, чтобы спуститься на кухню, я прикрываю глаза и представляю, как засовываю в ее рот два пальца. Как ее полные губы сжимаются вокруг них. И как она стонет в ответ. Грязно.

Черт. Нахера бля.

Из горла вырываются рычащие звуки, и я дрочу еще отчаянней, агрессивно трахая свой кулак и злясь на себя за то, что в это мгновение действительно представляю ее рот.

Но я переполнен потребностью и не могу остановиться. Поясницу охватывает невыносимым жаром, и он, точно кислота, опоясывает низ живота и пах. Я чувствую приближающуюся разрядку. Грязные. Неправильные и в то же время самые правильные картины мелькают перед глазами, провоцируя кровь в ушах шуметь сильнее, а жар прилить к самым яйцам. Член набухает и тяжелеет, я слышу ее невнятные стоны, потому что прямо сейчас, накрутив густые волосы на кулак, вдалбливаюсь ей в самое горло с такой одержимостью, что вязкая слюна капает по ее подбородку. Это становится финальным толчком, и я открываю рот, затем сдавливаю челюсти и испускаю шипящий звук, сжимая член в кулаке и содрогаясь от первой выстрельнувшей струи спермы.

Густые капли попадают мне на грудь и живот, но я не прекращаю сжимать и дрочить пульсирующий член, наблюдая, как струя за струей покрывают мой горящий от напряжения пресс. Часть стекает в ладонь, но я продолжаю скользить по твердой длине, пока не сдаюсь удовольствию рваным задыхающимся стоном.

Проходит минута, а может, две, прежде чем я понимаю, что в воздухе до сих пор висит мой стон в форме ее имени.

Лена.

Тяжело дыша, провожу рукой по расслабляющемуся члену и ударяюсь затылком о спинку кресла.

Заебись… я только что кончил, думая о пышногрудой жене брата.

А в следующее мгновение стук в дверь разрушает мое расслабленное состояние, и я подрываюсь за полотенцем, чтобы вытереть свое же семя с груди и живота. Поднимаю голову, и в этот момент дверь открывается, а на пороге появляется Тарас.

Несколько долгих секунд он смотрит на меня озадаченным взглядом. А потом качает головой и бросает небрежным тоном:

– Давай спускайся. Еда стынет.

Глава 5

Бокал вина благотворно влияет на мою нервную систему, и я с каким-то размеренным удовлетворением ополаскиваю бокал и убираю его на полку. Но не спешу к столу. Что-то мне подсказывает, что в такой компании у меня кусок встанет поперек горла.

Покачав головой, закрываю кран и опираюсь руками по бокам от раковины. И это только первый день. Чувствую, будет весело…

– Глеб еще не приходил? – скучающий голос мужа врезается мне между лопаток, и я резко оборачиваюсь, замечая Тараса в домашних хлопковых штанах и футболке, шаркающего по полу тапками.

Мне бы тоже не помешало переодеться после рабочего дня, но как-то времени не было.

Заправляю волосы за ухо, а потом спешно вытираю руки полотенцем.

– Был недавно, – бубню себе под нос, расправляя полотенце на ручке плиты. – Я на стол накрывала. Не видела, куда он ушел.

Опираюсь бедром о кухонную столешницу и складываю руки на груди.

– Ладно. Есть захочет – придет. – Кивает в сторону столовой: – Пошли за стол.

Тарас собирается уже выйти из кухни, но я останавливаю его своей просьбой:

– Поговори со своим братом.

Он поворачивает голову, и я вижу, как его лоб хмурится. А потом он бросает на меня вопросительный взгляд через плечо.

– По поводу?

Прочистив горло, я мешкаю и оглядываюсь по сторонам, будто боюсь, что меня услышит пара лишних ушей.

– Я хочу, чтобы ты напомнил ему о правилах приличия. Судя по всему, он мало что о них знает.

Глаза Тараса раздраженно сужаются.

– Говори конкретнее. Или это опять камень в мою мать?

Втягиваю воздух носом и, сжав кулаки подмышками, вздергиваю подбородок.

– Я не хочу смотреть на его обнаженное тело, – на одном дыхании выдаю я и чувствую, как краснею. – Достаточно конкретно?! Или мне быть более детальной? – Вскидываю руки. – Он вышел после душа в одном полотенце, представляешь?! Щеголял тут… – жестикулирую, пытаясь подобрать слова, – в чем мать родила… практически.

Тарас издает мычащий звук, умоляя меня заткнуться, и, покачав головой, полностью разворачивается ко мне.

– Он молодой парень, Лена.

Мои глаза округляются.

– Мне некомфортно!

– Это твои трудности, тебе не кажется?

Сжимаю губы в тонкую линию, чтобы не послать этого идиота в задницу.

Я уже даже открываю рот, чтобы возмутиться, но Тарас обрывает меня резким движением руки:

– Давай садиться ужинать. День был сложный. Хочу лечь пораньше.

– Ну, разумеется. – Я хлопаю ладонями по бедрам. – Ты один у нас устаешь! Только почему я должна уважать твои потребности, когда ты плевать хотел на мои?!

– Чего ты, блядь, от меня хочешь?! – рявкает он, впечатывая ладонь в дверной косяк. – Почему обязательно надо ебать мне мозг? Я хочу дома спокойствия, мать твою! А не вот эту еботню!

– А ты не хочешь спросить, чего хочу я, милый? – Мое лицо искажается в гримасе. – Я тоже хочу дома чувствовать себя спокойно и КОМФОРТНО! И, может, если бы ты справлялся со своими супружескими обязанностями в спальне, я не реагировала бы на голых мужиков, как на сахарные рожки!

Лицо Тараса багровеет, а я только сейчас понимаю, что вылетело из моего рта.

Твою ж мать.

Тяжело сглатываю.

Но пошел он на хрен. Я не жалею. Может, хоть так я смогу до него достучаться?!

Абласов поднимает указательный палец и тычет им в меня, раздувая ноздри. А затем сдавливает челюсти и, выругавшись, буквально вылетает из кухни.

Вот и поужинали.

Запрокидываю голову и, прикрыв глаза, сдавленно выдыхаю.

Не нравится мне наша ругань. В последние дни ее стало в избытке. И самое ужасное в том, что я не знаю, как остановить армагеддон, который вот-вот настигнет наш брак. Я понимаю это, потому что с каждым днем Тарас все меньше и меньше занимает мои мысли. Я больше не думаю о нем с довольной улыбкой на лице, он просто напросто не дает мне для этого поводов. И уже давно. Наша любовь стала горькой на вкус, если это можно назвать любовью. А в существовании его любви я уже вообще глубоко сомневаюсь.

Распустив хвост, встряхиваю руками волосы и еще несколько секунд разминаю пальцами кожу головы. Стон наслаждения срывается с губ. А я делаю мысленную пометку записаться на массаж. Если муж не может помять мое тело, то придется избавляться от напряжения уже привычными методами.

Выдыхаю и, опустив руки, плетусь в столовую. Может, поесть в одиночестве не самый плохой вариант в сложившейся ситуации? Да, если честно, что-то и аппетита нет.

В этот момент на кухне появляется Тарас. Проигнорировав мой взгляд, он выдвигает стул и садится за стол, а через пару секунд следом за ним заходит Глеб… в шортах и футболке, но почему-то легче мне не становится.

Тарас отрезает кусок утиной грудки, кладет в тарелку и туда же пару ложек киноа. Мы с Глебом какого-то черта стоим неподвижно и наблюдаем за моим мужем, пока тот не замечает странное молчание, нарушаемое лишь лязгом приборов.

Нахмурившись, он оборачивается на брата:

– Ты чего стоишь? Приглашение нужно?

Почесав затылок, Глеб молча занимает место слева от Тараса.

– Ты как в общем? Отошел? Или болит еще где?

Глеб отмахивается и тянется за блином.

– Норм. Есть только хочу – пиздец.

И подтверждает свои слова, буквально вгрызаясь с глухим стоном наслаждения в румяную мякоть блина, а я с открытым ртом представляю, каково будет, если эти зубы вопьются в мою чувствительную кожу. Встряхиваю головой. Ну вот какого хрена, Лена? О чем ты, черт возьми, думаешь?!

Тарас усмехается как-то по-злодейски.