Клятва, которую мы даем - Монти Джей - Страница 75

– Трахни меня, – я задыхаюсь, когда его палец скользит в меня, массируя мои внутренние стенки с особым мастерством. – Боже, ты слишком хорош в этом.

Его глаза прищуриваются, он ухмыляется, глядя на меня между моих бедер. Большие руки скользят под меня, обхватывая мою задницу ладонями, крепко прижимая меня к своему лицу, прежде чем весь мой мир начинает вращаться вокруг своей оси.

Буквально.

Сайлас с легкостью переворачивает наши тела: теперь его спина лежит на холсте, а я сижу на его лице. Он продолжает водить губами вверх и вниз по моим складочкам, вырисовывая языком круги вокруг моего клитора. От давления моего веса на его рот мой живот сжимается.

– Ты будешь скакать на моем лице и смачивать мой язык, как хорошая девочка, детка, – он хмыкает, заставляя меня дрожать. – А потом ты оседлаешь мой член и позволишь мне наполнить эту тугую киску.

Я покорно киваю, приглушенные стоны эхом разносятся по пустой студии, когда я раскачиваю бедра взад-вперед. Ядро сжимается, я гонюсь за восхитительным трением между ног.

– Поиграй со своими сиськами, пока я трахаю тебя языком, Хекс.

Мои руки скользят вверх по телу, обхватывая грудь, игра с пирсингом вызывает у меня шипение удовольствия. Когда я с Сайласом, мне становится тепло. Эта пустота во мне подогревается его присутствием, и прямо сейчас я сгораю вместе с ним.

– Я так близко, – хнычу я, быстрее двигаясь на его языке, отчаянно приближаясь к краю.

Сайлас прижимает свой язык к моему клитору, двигая головой в такт моим резким движениям. Оргазм нарастает слабой волной, но волны увеличиваются. Мое дыхание становится неконтролируемым и прерывистым, когда мои бедра извиваются в его объятиях, но он прижимает меня к себе, не давая мне остановиться.

Когда его зубы скользят по моему клитору, я выкрикиваю его имя, падая с обрыва в омут экстаза. Моя кульминация течет сквозь меня, как вода, разливаясь по всему моему телу, заставляя меня дрожать от удовольствия.

Сайлас ласкает меня, продолжая лизать и играть с моей киской, пока я не начинаю умолять его остановиться. Умоляю его трахнуть меня. Моя рука опускается на холст, когда он двигает меня вниз по своему телу, пока я не оказываюсь верхом на его груди. Красная краска покрывает материал под нами, создавая завитки и всплески цвета, отмечая каждое движение, вызванное желанием, и я тихо радуюсь, что будет что-то физическое, что будет напоминать об этом.

Мы – искусство и разрушение. Все прекрасное, что находится между ними, теряется друг в друге.

– Ты будешь скакать на моем члене? Будешь хорошей женой, черт возьми, и позволишь своему мужу использовать эту тугую киску? – он ворчит, усаживая меня к себе на колени.

Вены его члена прижимаются к моей влаге, заставляя меня дрожать, когда я трусь об него. Мне нужен он внутри меня, каждый жестокий дюйм.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, приподнимаясь, чтобы он оказался на уровне моего входа. Медленно опускаюсь на него, наслаждаясь ощущением того, как его член заполняет и растягивает меня дюйм за дюймом. Восхитительная боль, сопровождающая принятием его, ощущение, как мое тело раскрывается только для него.

Губы Сайласа слегка приоткрываются, и он со стоном откидывает голову на холст. Когда он полностью входит в меня, я замираю, едва шевелясь, затем двигаю бедрами, медленно приподнимаясь, прежде чем снова опуститься. Стимулируя его член своими внутренними стенками.

– Сайлас, – я хнычу, впиваясь ногтями в его грудь в поисках опоры, наслаждаясь каждым дюймом его тела, погруженного в меня. Его руки сжимают мои бедра, помогая мне подпрыгивать вверх-вниз по его длине.

Мы двигаемся синхронно, трахая друг друга так, словно наши тела созданы для этого. То, как он прижимается своими бедрами к моим, и мое тело встречает его.

– Так хороша для меня, детка. Так хорошо принимаешь этот член, какая хорошая, блядь, девочка, – он стонет, приподнимаясь и прижимаясь губами к моим. Обхватывает мою талию и использует ее как рычаг, чтобы входить глубже.

Я провожу языком по его припухшим губам, слегка прикусываю их. Наши движения становятся быстрее по мере того, как в нас нарастает голод. Сайлас поднимает руку к моему лицу, засовывая большой палец мне в рот.

– Соси, – приказывает он, и мой язык уже повинуется, медленно посасывая, пока он не убирает его и не перемещает к моему пульсирующему клитору. Его толчки становятся все сильнее, заставляя мою задницу подпрыгивать с каждым глубоким ударом.

– Черт, черт, о черт, – бормочу я, ощущая, как его палец описывает круги вокруг чувствительного бутона, пока его член проникает в меня. Растягивая и массируя внутри, эти пирсинги вдоль его ствола трутся об меня.

Мои стенки сжимаются вокруг него, вызывая его стон в мою шею, заставляя его двигаться с настойчивостью. Как будто все, о чем он может думать, – это как я кончаю.

– Такая чертовски узкая. Так чертовски хорошо, – шепчет он напротив моей вспотевшей кожи, моя кульминация быстро приближается.

Сайлас идеально заполняет меня, каждый толчок попадает именно туда, куда я жажду. Его руки сжимают меня так крепко, что на моей коже останутся синяки, помечает меня. Он использует мое тело как выход для своих сексуальных желаний.

Узел в моем животе затягивается, его имя слетает с моих губ, как молитва.

– Кончи для меня, малышка. Высоси все из моего гребаного члена.

Я опускаюсь на него раз, второй, и все мои нервы на пределе, прежде чем я взрываюсь. Меня пронзает еще один оргазм, и вся его длина пропитывается моей влагой, пока он продолжает трахать меня. Мои внутренние стенки сжимаются вокруг него, давая ему то, что ему нужно, чтобы достичь своего пика.

– Вот так. Вот так. Собираюсь наполнить эту киску до краев, – шепчет он мне на ухо, входя в меня до тех пор, пока не начинает стонать, прижимаясь к моей коже, пока его сперма наполняет мое тело. Опустошая нас обоих, пока он не замедляется и, в конце концов, останавливается.

Мы остаемся так, прижавшись друг к другу на холсте. Пот покрывает нашу кожу, пока мы слушаем дыхание друг друга. Я все еще трясусь от силы оргазма.

– Ты такая красивая, когда кончаешь для меня, Хекс.

Сайлас убирает волосы с моего лица, случайно измазывая мне лоб краской, и улыбается. Улыбкой, которая показывает зубы, дарит мне мой любимый подарок.

Свое счастье.

– Если ты не веришь в проклятие, зачем называешь меня Хекс? – я вздыхаю, прижимаясь лбом к его лбу, чувствуя слабость в конечностях.

Его пальцы мягко поглаживают мою шею сзади.

– Шестнадцатеричный.

– Хм?

– Это не значит «ведьма», детка. Это сокращение от шестнадцатеричной системы40, – он бормочет, потираясь своим носом о мой. – С того момента, как я увидел, как ты покидаешь этот гребаный адский дом, между нами возникла тайная связь. Я понимал тебя, видел твою боль и хотел забрать ее. Как будто я знал, что тебе нужно, еще до того, как ты скажешь. Я не называю тебя ведьмой, я говорю, что ты – особый язык, который могу расшифровать только я.

Слезы обжигают глаза, тихо скатываясь по щекам.

Я знаю, что никто не понимает, в чем я нуждаюсь больше, чем он. В минуты хаоса он знает, как помочь мне обрести покой. Он ни разу не заставил меня почувствовать себя уязвимой или сломленной.

Он всегда видел во мне просто Коралину, и ему этого всегда было достаточно.

Мое сердце разрывается. То, что от него осталось, разбивается вдребезги.

Я люблю этого мужчину. Я люблю его, и это пугает меня. Я люблю его, и это единственная причина, по которой я знаю, что должна уйти от него.

Сайлас оставляет меня дома после того, как мы приводим себя в порядок. Отдавая честь свадебным богам, он проведет ночь с парнями на мальчишнике, оставляя меня наедине с сестрой готовиться к завтрашнему дню.

Оставляя меня делать выбор, за который, я надеюсь, он когда-нибудь простит меня. Когда у него будет время и возможность понять, почему я так поступила. Что принять это решение мне было не легко, и это было ради него. Ради тех, кого он любит.