Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 244

– А вот и грибы для супа, синьор Фарелли, – улыбнулась Айлин, протягивая итлийцу доверху наполненный котелок. – Здесь ведь должно хватить, правда?

Итлиец бросил взгляд на котелок, потом на Айлин, на Аластора, и его выразительное тонкое лицо приобрело столь странное выражение, что Аластор невольно насторожился, а Айлин испуганно спросила:

– Что‑то не так, синьор?

– Вы часто ходили за грибами, прекрасная синьорина? – ушел от ответа итлиец. – Я имею в виду раньше…

– Нет, – виновато откликнулась Айлин. – Никогда. Я сырые грибы видела только на кухне и еще на практикумах по алхимии… А что?

– Это russula, – откликнулся Фарелли все с тем же странным выражением лица, вытягивая из котелка целую гроздь небольших крепеньких грибов на тонких ножках. – Съедобный гриб. Как же это будет по‑дорвенантски…

– Сыроежка, – подсказала Айлин, и итлиец благодарно кивнул.

– Сы‑ро‑еж‑ка, – повторил он. – Надо же, какое забавное название! А вот остальное – amanita. Смертельно ядовитые! Нет‑нет, прекрасная синьорина, не нужно огорчаться! Они так похожи на съедобные, что ошибка неудивительна.

Он улыбнулся так мягко и виновато, словно сам набрал ядовитых грибов, Айлин же ойкнула и поднесла руку к губам, прикрыв рот.

– Я… не знала… правда… – пролепетала она, с ужасом глядя на котелок. – Синьор Фарелли! Если бы… если бы не вы!

По спине у Аластора побежали мурашки. Он и сам видел грибы исключительно на столе, в пироге или мясной подливе. Собирать их – дело крестьян, а за тем, чтобы в блюдо не попала поганка или какие они там бывают, следили повара и кухарки. А если бы с ними не было итлийца, он бы спокойно доверился Айлин! И их путешествие к Разлому закончилось бы, не успев начаться.

– Ничего страшного, – спокойно повторил Фарелли. – Они и вправду очень похожи. Нет‑нет, мы не будем выбрасывать сы‑ро‑еж‑ки! Просто переберем их и очень хорошо промоем, чтобы не попал кусочек аманита. Вот, смотрите, – ободряюще улыбнулся он Айлин, забирая котелок и высыпая грибы на утоптанную землю. – Сейчас я покажу разницу, и вы больше никогда не ошибетесь, м?

Он разбирал грибы на две кучки, и даже Аластор, у которого медленно отлегало от сердца, теперь видел, как отличаются сыроежки от этих проклятых аманита. Длинные тонкие пальцы итлийца, удивительно изящные и ухоженные для простолюдина, бережно очищали каждый гриб от частичек земли, хвои и кусочков остальных грибов, действуя так ловко, будто именно этим Фарелли занимался долгие годы. Ну что ж, в готовке он и правда разбирается, как опытный повар. Странное качество для шпиона… А еще Аластору не давало покоя то странное выражение лица, которое он успел заметить, когда итлиец посмотрел на ядовитые грибы. Не страх и не раздражение! Но что же это было?

Перебрав грибы, Фарелли отнес их к ручью и в самом деле промыл с великой тщательностью, потом вернулся к костру и весело сказал, словно не случилось ничего особенного:

– Готов поставить любую из лошадей против заячьего хвоста, что этого супа не постыдится ни один королевский повар. С вашего позволения, синьор Вальдерон и прекрасная синьорина Айлин!

Он шутовски поклонился и принялся чистить грибы, резать на мелкие части какие‑то коренья, извлеченные из своей сумки, отмерять и смешивать специи… Аластор с облегчением увидел, что Айлин робко улыбнулась и тоже вздохнула, а потом… потом посмотрела за плечо Фарелли тем особенным взглядом, который Аластор уже не раз у нее замечал. Ее губы шевельнулись, но подруга тут же торопливо сжала их, словно хотела что‑то сказать, но передумала.

Но будь это важно, она ведь поделилась бы с ним тайной?

Пытаясь убедить себя в этом, Аластор тоже сходил к ручью и выкупался, упрямо не обращая внимания, что вода по‑весеннему прохладна. Смена белья у него была всего одна, и та чудом оказалась в седельной сумке, но надевать пропотевшую одежду на чистое тело было слишком противно. Аластор быстро оделся и, как мог, постирал снятое белье в ручье. Конечно, это дело слуг… Но язык не поворачивался приказать сделать это Фарелли. Итлиец едет с ними, не требуя жалованья, а значит, он все‑таки не обычный слуга. Скорее, наемник вроде тех, что послал отец. А уж после стольких одолжений с его стороны…

Когда Аластор, взлохматив влажные волосы, чтобы быстрее высохли, вернулся на поляну, по ней уже плыл густой аромат варящегося супа. Желудок жалобно заурчал, а итлиец лишь бросил на Аластора быстрый взгляд с тенью понимающей усмешки и помешал в котелке. Новая волна восхитительного запаха чуть не сбила Аластора с ног. Похоже, свою лошадь, поставленную против заячьего хвоста, синьор Фарелли не проспорил бы. Аластору не приходилось бывать за королевским столом, но в поместье Вальдеронов повар такого точно не готовил. Или это просто есть очень хочется?

Чужак пришел на запах.

Фарелли как раз к немалой зависти Аластора в третий раз попробовал густой суп и наконец‑то счел его готовым. И снова вздохнул, что вот если бы добавить шалот, сливки и немного белого вина… Аластор его почти возненавидел! Почти, потому что всерьез ненавидеть человека, сварившего такое чудо, у него все равно бы не получилось.

И вот ровно в этот момент Пушок насторожился, повернул морду к тропинке, а спустя несколько мгновений оттуда послышался цокот лошадиных копыт. Одной лошади с всадником. Аластор это понял мгновенно и еще успел подосадовать на пса – сторож, называется! А если бы это была погоня или местный лихой народ?! Но Пушок покосился на него едва ли не с насмешкой. Мол, если вы, милорд, не отличаете опасность заранее, так доверьтесь тому, кто в этом смыслит побольше вашего. Вот именно так волкодав и подумал, хоть и дохлый, Аластор готов был ручаться!

Но он все‑таки привстал, чтобы взять секиры, лежащие у входа в палатку, просто на всякий случай, и краем глаза увидел, как Фарелли неуловимо поменял позу. Вот только что итлиец беззаботно держал ложку, разглагольствуя о клятом шалоте, а вот у него в руке как по волшебству оказался нож, а сама рука спряталась за котелком…

– Эге‑гей, добрые люди! – послышалось с тропинки. – Позвольте погреться у вашего костра?

И всадник на отличном вороном фраганских кровей въехал на поляну.

Остановился, с предусмотрительной вежливостью давая рассмотреть себя, приветливо улыбнулся и коснулся пальцами полей запыленной шляпы. А потом, окинув их с Фарелли быстрым внимательным взглядом, учтиво поклонился и продолжил:

– Доброго дня, господа. Позвольте представиться, дон Арвейд Раэн из Арлезы. Следую в Дорвенну. И повторяю просьбу присоединиться на этот вечер к вашей благородной компании, если сочтете возможным оказать мне такую любезность.

Арлезиец! Велеречивый, как они все, недаром ведь говорят, что один арлезиец переговорит пару итлийцев или трех фраганцев. Молодой. То есть постарше самого Аластора, но, пожалуй, ровесник Фарелли и тоже смазливый донельзя, хоть и по‑другому. Аластор про себя сдержанно помянул Баргота. Не то чтобы он имел что‑то против арлезийцев, но мало ему одного Фарелли с его тайнами, так изволите видеть – незваный гость!

И ведь не откажешь! Гостеприимство – святая традиция, обязательная для любого благородного человека, дома он или сам пребывает в дороге. Нет ни одной причины, чтобы прогнать этого дона.

Поднявшись, он ответил сдержанным поклоном и представился:

– Лорд Аластор Вальдерон‑младший, следую со спутниками в Керуа. Рады принять вас у нашего костра.

Мгновение поколебался, думая, как представить Фарелли. Итлиец хоть и делает вид, что находится в услужении, но внимательный человек сразу поймет, что слуги себя так вольно не ведут. Арлезийцы же народ чопорный и свято соблюдающий этикет, не хватало еще, чтобы незваный дон отнесся к их спутнику как к обычному лакею!

– Синьор Лучано Фарелли, – уронил он наконец, указав взглядом на итлийца и не уточняя его статус – пусть тот сам объясняет, если захочет. И обреченно добавил, видя, как загорелся взор арлезийца, устремленный за его, Аластора, плечо: – Леди Айлин…