Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 76

Император встал, показывая, что прием закончен, и быстро прошел во внутренние покои. Джайлс и Шаваш хотели было последовать за ним, но стража преградила им путь.

Бемиш повернулся, пожал плечами и вышел наружу.

В круглом пруду перед павильоном плескалось и плавилось летнее солнце, тысячи птиц заливались в императорском саду, и по ослепительным мраморным ступеням наверх к Бемишу бежал высокий белокурый человек с квадратными плечами и узкой талией, перетянутой поясом из черепаховых пластинок, – Киссур.

– Киссур, – сказал Бемиш с отчаянием, – ты же знаешь, меня заставили.

Киссур махнул рукой.

– Что государь? – сказал он.

– Он уволил Яника.

– Великий Вей! А кто первый министр?! Шаваш?!

– Никто, – сказал Бемиш, – первого министра назначит парламент.

Лицо Киссура исказилось.

– Это ты ему посоветовал? Да?

– Ты знаешь мои убеждения.

– Я знаю твои убеждения. Тебе наплевать на эту страну. Ты думаешь, что демократия повысит курс акций твоих гребаных компаний!

– Общение со мной пошло тебе на пользу, Киссур.

Давно ли ты разбирался в акциях не лучше, чем я – в лошадях?

Глаза Киссура стали того же цвета, что и ламасская сталь. Он несколько секунд смотрел на своего чужеземного друга, зрачок в зрачок, и на секунду Теренсу почудилось, что над головой Киссура сверкает оплетенная змеями рукоять меча. Потом Киссур сделал шаг вперед, усмехнулся и сказал:

– Один парламент я уже повесил в полном составе, повешу и второй. Учти это, когда будешь планировать свои вложения.

Киссур повернулся и побежал вверх, и Теренс понял, что то, что он принял за рукоять меча, было просто солнечной дорожкой в глади священного императорского пруда.

Еще в воздухе, возвращаясь в Ассалах, Бемиш в течение часа отдавал распоряжения скупать акции вейских компаний, скупать как можно тише и как можно больше.

Через час, когда все звонки были сделаны, Бемиш вынул лист бумаги и начал рисовать схему рефинансирования компании. Высокодоходные облигации Ассалаха в настоящий момент приносили четырнадцать процентов в месяц. Парламентские выборы и последующее повышение странового рейтинга должны были привести к подъему их курса. По расчетам Бемиша, через два-три месяца они должны были стоить сто три – сто четыре сента за денар. Уже сейчас они ходили по сто один и один сента за денар, – в таких условиях даже купленная выше номинала облигация все равно приносила тринадцать процентов. Согласно проспекту эмиссии, повышение курса облигаций (равно как и падение) вело к пересмотру процентных ставок, так, чтобы курс облигаций составлял сто сентов за денар. Новые облигации Ассалаха, по расчетам Бемиша, должны были обходиться компании всего в одиннадцать-двенадцать процентов годовых.

Его расчеты прервал писк комма.

– Есть новости об Инис, – сказал холодный голос Джайлса.

– Наконец-то. Гд е она?

– Вам лучше приехать в усадьбу.

Через полчаса Бемиш стоял в дальнем углу своего роскошного сада, близ увитой росовяником узорчатой беседки. Перед ним был декоративный колодец, непременный, наряду с шалашом отшельника и ручными ланями, атрибут загородных угодий. За водой к колодцу, понятное дело, не ходили никогда – на то был водопровод. Но только ручное зверье стало вести себя странно близ колодца – и три часа назад прилежный садовник в него заглянул, опасаясь какого-нибудь непорядка.

Бемиш стоял и смотрел, как двое затянутых в резину и кожу парней из службы безопасности переваливают через бортик колодца белое распухшее тело. Далеко-далеко в небе, среди звезд, сновали синие и желтые огни взлетающих кораблей, и непуганый соловей в соседних кустах солировал в целом хоре ночных цикад.

– Знаешь, что завтра напишет «Синее солнце?» – шевельнулся рядом Джайлс. – Оно напишет, что иностранный вампир убил свою любовницу и спрятал ее тело в заброшенном колодце.

Бемиш повернулся, и Джайлс с ужасом увидел, что темные глаза бизнесмена пусты, как сейф, взрезанный бандитами. Потом генеральный президент Ассалахской компании покачнулся и, потеряв сознание, мягко осел в руки Джайлса.

Глава тринадцатая,

в которой повествуется о непредсказуемых результатах народного волеизъявления

Прошло еще два месяца, и наступило лето. Подготовка к выборам была в самом разгаре. По всей стране чиновники, открыв ворота усадеб, кормили будущих избирателей рисовыми пирогами, квадратными, как земля, и просяными пирогами, круглыми, как небо. По всей стране сектанты давали представления о железных людях. По всей стране предприниматели и торговцы, вместо взяток чиновникам, делали взносы на избирательную кампанию.

Бемиш в это время много летал по Галактике. Близкие к нему люди знали, что он страшно переживал смерть Инис. Два дня иномирец вообще никуда не показывался, запершись в своей спальне, а потом вцепился в дела, как голодная кошка в мышь, с лихорадочным и явным желанием забыться.

Имена убийц назывались самые разные, и часто в кандидатах ходили бывший первый министр Яник и «знающие путь», которых, кстати, упорно подозревали в порочной связи. Господину Янику, как и сектантам, не нравилось, что империю раскупают люди со звезд. Он упорно хотел, чтобы империю раскупили его друзья, а у людей со звезд, как нарочно, было больше денег.

Еще чаще называли имя Шаваша, – говорили, что мстительный чиновник убил Ашиника за старое покушение, а девицу – за то, что Бемиш когда-то пожадничал ею и чтобы сбить людей со следа. Говорили, что иномирец оттого так и неутешен, что знает имя заказчика, а отомстить не может, не развалив свой бизнес.

Была также популярна сплетня, что девицу зарезал сам иномирец, чтобы изобразить бездонное горе и тем оправдаться от подозрений в любви к другой женщине – и шепотом называли имя Идари.

Прилежно искали Ашиника, то подозревая его в убийстве Инис, то, наоборот, полагая, что он был убит вместе с женой. Но Ашиник исчез бесследно. Зато нашли человека, который передал герянам документы, свидетельствующие о военном предназначении космодрома, и это оказался тот самый технарь-марксист, который некогда приехал в усадьбу с Ашиданом и который потом устраивался шпионить на космодром.

Бемиш сходил посмотреть на то, что от этого человека осталось. Через три дня, сидя в Лос-Анджелесе за столом переговоров, Бемиш нет-нет да и ловил себя на мысли: что бы сказал его вежливый, в черепаховых очках собеседник, если бы знал, что шесть часов назад респектабельный президент Ассалахской компании хладнокровно смотрел, как перед ним по кусочку срезают мясо с живого человека, и как этот человек истошно кричит, что ничего, ничего, ничего не знает про Инис.

Бемиш прилетел на Вею после месячного отсутствия, и тут же на аэродроме нарвался на стайку журналистов, прилетевших освещать демократичность избирательного процесса. Один из журналистов спросил:

– Как вы оцениваете шансы Ядана на победу?

За три часа до прилета Бемиша глава «Знающих путь», непримиримый противник иномирцев, а стало быть, и всех их изобретений вроде демократии, кредитной карточки и пиццы, объявил об участии в выборах.

– Ядана? – изумился Бемиш. – Это просто сумасшедший, который верит, что чужаки – бесы. Он смотрит на мой космодром и говорит, что я построил дырку в ад. Он говорит, что каждое утро взбирается по лесенке на небо и там никаких иномирцев нет, из чего следует, что все наши корабли и техника – морок, а наши космодромы – дырки под землю. Кроме того, он говорит, что родился из золотого яйца.

Журналист ухмыльнулся и спросил:

– Почему тогда вторым в списке партии Ядана стоит человек по имени Ашиник, бывший вице-президент вашей компании и, кажется, сотрудник «Тревис и Леннфельдт». Он тоже, что ли, считает, что космодром – дырка под землю?

Бемиш окаменел. Значит, Ашиник жив! А журналист скривил губы и добавил:

– Как вам не стыдно повторять глупые слухи, которые распускают продажные чиновники для дискредитации народных лидеров!