Дождись меня в нашем саду - Черкасова Ульяна - Страница 9

Ей давно не снился яблоневый сад. Родители и братья не приходили к ней с тех пор, как Кастусь выздоровел. Точно это было всё, чего они желали. Точно они больше не скучали по Велге.

Из непроглядной пустоты сна её вырвал рваный птичий возглас.

Велга подскочила.

– Что это? – Она закрутила головой. – Это грач?

Полепа присела. Было совсем темно. Сколько времени прошло?

– Что? – Холопка зевнула, прикрывая рот ладонью.

– Это грач? Ты же слышала птичий крик?

– Может, и грач, – пожала плечами Полепа. – Или ворона.

– Или грач…

– А это важно… господица?

Взгляд холопки был настолько выразительным, что и слов не требовалось. Велга смущённо помотала головой, поправила платок.

– Нет, неважно.

И всё же она не легла сразу, прислушалась к мужским голосам, шагам, шорохам.

Сны ушли. Осталось только явное, ночное, пугающее.

Сквозь узкий просвет между пологами шатра были заметны тени. Велга долго, напряжённо вглядывалась в них, опасаясь увидеть мужчину с длинными тёмными волосами, смуглой кожей и чёрными насмешливыми глазами…

Но бояться, пожалуй, стоило не столько его…

Это Белый Ворон желал убить Велгу. Это он убил её родителей. И это Белый охотился на Кастуся. Грач пытался только помочь.

И всё же он был Вороном. Наёмником. Слугой Мораны.

Велга осенила себя священным знамением, прошептала короткую молитву. Но спокойнее не стало. И ещё холод. Пронизывающий до костей холод. Велга ужасно замёрзла, пока спала.

– Ложись, господица, – негромко произнесла Полепа. – До рассвета ещё есть время. Подумаешь, птицы…

Медленно, с отвращением натягивая пропитавшееся влагой холодное одеяло, Велга опустилась обратно, покрутилась, пытаясь согреться, снова закрыла глаза.

– Пушок! – раздался издалека голос Матеуша. – Пушок!

Сбоку заворочалась Полепа, и Велга тяжело вздохнула.

– Не уходи, – попросила она.

– Там Пушок…

– Я ужасно замёрзла, – стуча зубами, процедила Велга. – Если уйдёшь, совсем окоченею.

Холопка замерла, сомневаясь.

Но снаружи снова послышалось отчаянное:

– Пушок, Пушок, Пушок…

– Они же без меня не справятся, – в отчаянии проговорила она.

– Да найдётся ваш Пушок, – разозлилась Велга. – Охотиться, может, убежал.

– Князь не переживёт, если с Пушком что-нибудь случится. – Полепа поднялась, виновато потопталась у выхода. – Я мигом, господица. Только найду кота.

Велга даже не взглянула на неё. Насупившись, она сжалась ещё сильнее. Она могла приказать Полепе, и та бы не посмела ослушаться. Но пусть, пусть идёт…

В лагере поднялся шум. Кажется, все отправились на поиски кота. Впрочем, пока никто не спал, не стоило ничего опасаться.

– Велга, – раздался голос за пологом. – Слышишь?

Она подскочила, уставилась в темноту, точно надеялась разглядеть говорившего сквозь полог шатра.

Ей не послышалось. Он был здесь, совсем рядом.

– Велга, – снова позвал он.

Горло словно сжали тиски.

– Мне нужно найти Белого. Ты поможешь?

Грач…

– Велга, мне нужна помощь…

Если оборотень обратился человеком, значит, был обнажён. Безоружен. Значит, его можно было убить…

– Хотьжер! – взвизгнула Велга.

И только потом вспомнила, что сама его отослала. Велга вскочила на ноги, бросилась наружу.

– Там, за моим шатром! Грач!

Но никому не было до неё дела. В стороне слышны были голоса Полепы и Матеуша. Тявкал Мишка, выпрашивая еду у дружинников.

Ночной лагерь не спал. Горел костёр в стороне. Велга растерянно покрутила головой. Только люди князя вокруг. А там… за шатром…

Медленно, касаясь ножа на поясе и с отчаянием осознавая, что он бы ничем ей не помог, Велга обошла шатёр.

Но с другой стороны оказалось… пусто…

Она обежала шатёр по кругу, заглянула внутрь, снова обошла вокруг.

– Пушок, – послышался в стороне голос князя.

– Пушо-ок! Кис-кис-кис, – подхватила Полепа.

Замерев, Велга крутила головой по сторонам. Но повсюду, куда не мог заглянуть свет костра, чернела ночь.

– Он же был здесь…

Где он? Куда мог деться?

Словно гром прогремел, когда у костра раздался взрыв хохота. Велга вжала голову в плечи.

– Пушок!

Ночь кружила, путала, прятала…

– Он здесь, – прошептала, словно помешавшись, Велга. – Он же был здесь…

– Велга, – прошептала ночь.

Грач показался из тумана на короткое мгновение, но даже в темноте она узнала его длинные чёрные волосы. Он был там, в полях. Звал за собой.

Старший из Воронов никогда не пытался её убить. Украсть, обмануть, может, запугать, но не убить.

– Велга… помоги найти Белого Ворона…

Ночь тянула Велгу неведомыми путами. Дальше, глубже.

– Помоги…

И она переступила через соляной круг, нырнула в темноту, прочь от лагеря, к роще в стороне.

– Эй, княжна, ты куда?! – воскликнул кто-то из дружинников.

– Пусть бежит. Приспичило, видать.

Велга услышала, как за её спиной засмеялись мужчины.

Влажная от росы трава ложилась под ноги. Велга приподняла подол, чтобы платье не намокло. Сколько ни звали её назад, она не остановилась. Точно безумие овладело Велгой, и вместо страха одержимое желание погнало её в ночь.

Тьма сгущалась. Очертания рощи были размытыми. Только тени. Серое и чёрное – вот и всё, что видно. Во мраке легко спрятаться что наёмному убийце, что зверю, что духу Нави.

Височные кольца в ушах звенели. Могли ли они и вправду отпугнуть нечисть?

И насколько всё было страшно на самом деле? Ни Велга, ни её родные никогда не бывали на этом берегу Модры. Отец не торговал с Рдзенией, считал это делом неприбыльным. Слишком часто пропадали товары. Слишком часто гибли люди, их сопровождавшие. Но отец считал, что причиной тому куда чаще становились разбойники, нежели утопцы и лешие.

– Велга, стой!

Гонимая страхом, она, наоборот, побежала быстрее.

– Господица!

Туман в поле был густой, словно молоко. В таком и утонуть можно, не то что затеряться. А он сгущался, словно его подливали черпаком из реки.

Невольно Велга замедлила шаг, прислушалась. Что-то шуршало в роще. Или это просто ветер играл с листвой?

Позади послышались шаги. И Велга отчего-то подумала, что это Хотьжер. Тьма играла с ней.

– Велга.

Голос тот не принадлежал Хотьжеру.

Он был хриплый, насмешливый, точно вот-вот готовый затянуть тоскливую, щемящую сердце песню.

Оцепенев, она почувствовала, как вдоль позвоночника пробежал холодок.

– Велга, – повторил Грач прямо за её плечом, – помоги…

Нужно было обернуться. Или бежать.

Но вокруг клубился туман. И поле. И ночь. И ничего больше. А Хотьжера нигде не было. Что за проклятый туман?

Слова застряли в горле. Велга вдруг ощутила себя совсем маленькой. Такой крошечной, как никогда прежде. Ночь точно сомкнула вокруг неё свои огромные челюсти.

– Ты…

Она не успела договорить. В стороне, где-то невыносимо далеко, там, где кончалась у костра ночь, вдруг раздался крик:

– Мертвецы!

Велга оглянулась. Перед ней стоял человек в белом погребальном одеянии. Он был бледен, как зима. От кожи его – белой, тонкой, словно морозный узор на окне, – поднимался пар.

И что-то в его облике – нечеловеческое, жуткое, нездешнее – заставило Велгу сорваться с места, но она тут же рухнула на землю, запутавшись в подоле платья.

– А!

Крик вылетел раньше, чем успела случиться беда. Вспыхнул рыжей молнией свет. И из тумана, размахивая пламенником, выскочил Хотьжер:

– Господица!

Он протянул руку, схватил Велгу, резко поднял на ноги.

Она точно взлетела и вот уже оказалась рядом с юношей, неосознанно вцепившись в его кафтан.

– Это ты?!

Или видение? Или дух?

Ночь переплелась со сном так плотно, что Велга уже не понимала, что настоящее.

– Идём!

– Когда ты вернулся?

– Только что. Привёз чародеев.

Ночь ожила, наполнилась звуками, криками.