Пробуждение охотника (СИ) - Барр Яков - Страница 8

То есть теперь мне придется считаться еще и с хотелками тушки дрища, в которой меня поселили? Ну спасибо, дорогое мироздание, за посмертный покой.

Посовещавшись еще немного, мы решили, что радовать народ представлением «Космонавт на отдыхе» (именно так я выглядел в серебристом комбинезоне) мы не будем. Охотники должны держаться в тени, внушая трепет, а не веселить народ в тик-токах, или какие тут соцсети в моде.

— Так, неофит, сейчас будем изучать базовый, но важный скилл всех без исключения охотников. Как ты уже, наверное, понял, таинственность — основа выживания таких, как мы. И светить на операции своей красивой рожей, отмечаясь на всех камерах — путь либо в могилу, либо в лабораторию на опыты. Какой вывод?

— Маскироваться? — предположил я, не слишком понимая, куда моя красивая менторша клонит.

— В точку! — обрадовалась Соня. — Действуй!

— И что я должен делать?

— Просто начни выглядеть как-то иначе. Для начала изобрази штаны без дырки на самом интересном месте.

Простая такая! Как я это должен сделать?

— Как?

— Просто. С ликвором посоветуйся. Он такое умеет. А значит и ты умеешь. Я же говорил — новый орган у тебя отрос. Непривычный, но доступный для использования.

Я мог бы начать капризничать, типа «не умею, не могу», но есть нюансы: я новобранцев также воспитывал в прошлой жизни: не надо рефлексировать, можешь ты что-то или нет, не надо пробовать, делай, не получилось — тренируйся и снова делай.

Я без году неделя в этом мире, но уже видел много чудесного, в том числе и в себе, любимом!

Первым делом я нашел зеркало и посмотрел, как выглядит мой зад — еще не было повода внимательно себя разглядеть. Филей как филей, только тощий. Представил, как бы он выглядел в джинсах без дырки. И дал команду ликвору. В первый момент ничего не произошло, я нахмурился и очень вежливо повторил свою просьбу. Когда я таким тоном допрашивал пленных, некоторые писались в штаны. Хотя, подчеркну, я был очень вежлив. Ликвор поворчал немного (нет-нет, не было голосов в голове, я не знаю, как описать этот диалог тем, для кого ликвор — просто спинномозговая жидкость, но факт — мы общались), а потом я моргнул и с радостью обнаружил, что мои штаны целы.

Правда, эйфория шла на убыль с невероятной силой, но до родной дачи ее должно было хватить.

Соня недоверчиво осмотрела мою пятую точку.

— Ты реально справился с первого раза? Я думала, придется тебя дрессировать неделями. Далеко пойдете, молодой человек!

Мы не сразу отправились домой, а сперва прогулялись вокруг озера. Я немного волновался, что ликвор эту прогулку не вытянет, на что мне Соня посоветовала срочно убить какого-нибудь плохиша. Ага, я теперь не Сидоров-кассир, я — маньяк-убийца. Ах, Софья, не надо этих ваших подзатыльников, у вас рука тяжелая, а по виду и не скажешь! Я понял, мы не убийцы, мы охотники!

Мы отошли от берега и попали из явно элитного квартала у самого пляжа в поселок победнее. Абсолютно неожиданно мы попали в очень странное место, и это не была «трещина», что бы это ни означало, нет, тот же пригород Нарышкина, по которому мы гуляли.

Обычная «дачная дорога» с не самым лучшим асфальтом разделяла два участка. По левую руку возвышался огромный, этажей пять, дом, точнее сказать было трудно из-за забора в два с половиной метра. Создавали его с претензией на изящную архитектуру, так что выглядел он «нарядно».

Напротив же когда-то стояла возможно его точная копия, сейчас полностью уничтоженная пожаром. От обоих зданий — живого и мертвого — несло чем-то мерзким, гнилым, от этой «ауры» ликвор во мне взвыл от отвращения.

— Чувствуешь запах, — ухмыльнулась Соня, — тут живут… — она покосилась на пепелище, — и жили настоящие матерые хищники, а не мелкая шваль из Зари.

— Мы идем на охоту? — от этой мысли ликвор во мне радостно оживился.

— Не здесь и не сейчас. Слишком близко от базы. Я привела тебя сюда, чтобы ты сам не вздумал тут бродить. Слишком рано. Слишком близко.

— Ну и кто тут обитает? Какой-то съехавший аристократик?

— Почти. Барон, но не настоящий. Цыганский. Ладно, пошли уже домой, жрать хочется.

Мы все же не развернулись, а гордо прошествовали мимо двух замков. Минут через десять мы вышли к железнодорожной станции, около которой, чудо-чудо, нашелся маленький рынок, где Соня купила и радостно вручила мне очередные джинсы. Переодевшись, я смог, наконец, сбросить иллюзию, прикрывавшую мой зад, отчего ликвор с заметным облегчением выдохнул.

Домой мы вернулись на автобусе. В четыре руки невероятно быстро почистили картошку. Соня решила наплевать на кулинарные изыски, поэтому мы нарезали лука и бухнули на сковородку пару банок тушенки. Не самый худший обед в моей жизни. В обеих.

— Так что такое эти ваши «трещины»? — спросил я еще на этапе картошки.

— Ну ты понял про мультиверсум?

— Готов поверить на слово. Пока.

— Есть прям миры-миры, вроде нашего с тобой.

— А ты уверена, что мы из одного мира «прибыли»?

— Думаю, да. Хотя бабушка Женечка говорила, что миры могут быть подозрительно похожи. Так вот, есть полноценные миры, а есть осколки, я не знаю, как это объяснить по-научному, я не по этой части.

Соня скорчила извиняющуюся рожицу.

— Как звезды гаснут, так и миры постепенно исчезают, и то, что от них остается, прибивает к большим мирам, как мусор к берегу. Там точно так же солнце светит, птички поют, только звезд на небе все меньше и меньше. А иногда и просто пойдешь гулять, а за поворотом ничего нет, хотя лично со мной такого не случалось. Короче, трещины — проходы в такие осколки.

— И можно научиться их открывать?

— Да, — ответила Сон не слишком уверенно. — Но там все сложно, у каждого свой вход строго в определенном месте.

— А как же певунья? Она пришла в больницу и оттуда нас в свое озеро утянула. То есть в больнице всегда была трещина?

Соня окончательно смутилась.

— Твари умеют больше обычных охотников.

— Что такое «тварь»?

— Мы с тобой — люди. Теперь уже не совсем, но до смерти были обычными людьми. А иногда ветер приносит всяких монстров.

— Ветер?

— Так бабушка Женечка называла прибытие. Я думаю, это не термин, а поэтический образ.

— Проехали, так что у нас с певичкой?

— Сирена это, как в мифах Древней Греции, читал, наверное. Сладкоголосые твари, только ноги нормальные, а не птичьи. Хотя хрен их знает, какими они дома были, сюда-то все в человеческие тела попадают. А некоторые из трещин приходят, живут там, а к нам на охоту шастают. Короче, разберешься. На пальцах все не объяснишь.

— Ну а как ты к озеру пробралась? Сама говоришь, у каждого свой вход.

— Я умею открывать трещины по горячим следам. Считай, персональный навык. Может быть, и ты научишься, но это не точно.

Проснулся я среди ночи. Ликвор требовал пополнения. Молодой растущий организм хотел секса и посылал волнующие образы Белой Сони в интересных позах.

Я спустился по лестнице, стараясь не шуметь, а опыт бесшумного скольжения в пространстве у меня был немалый, хотя я чувствовал острую нехватку мышечной памяти. Дрища следовало учить всему и быстро.

Глава 5

Ноги, конечно же, принесли меня к двум замкам, вопреки всем увещеваниям Белой Сони. Никакую «личину-маску» я не напяливал, ликвор ее явно не вывез бы, а нам обоим хотелось подраться, и здесь — между пепелищем и цыганским табором — вкусно пахло хищником.

Я нашел место в тени, которое, как мне показалось, а опыта мне не занимать, незаметно ни из цыганского замка, ни из его сгоревшего антипода, а также из камер, которые я смог обнаружить.

Чего я ждал, разглядывая эту улицу, сам не знаю. Скорее всего сказалась привычка готовиться к любой операции, даже к такой спонтанной, как моя ночная вылазка без конкретной цели. Но вскоре я был вознагражден. Из цыганских ворот вышла дамочка в деловом костюме, как мне в полутьме показалось, молодая и симпатичная. Лицо я видел плохо, но язык тела подсказывал, что девушка боится и сильно. И не зря. Из-за угла, до сих пор остававшегося вне моего поля зрения, вышла стайка юных гопников, вполне привычного вида — спортивные костюмы, короткие стрижки, и, хоть я по-прежнему не мог разглядеть лица, уверен, что их «украшали» мерзкие ухмылки.