Адмирал Империи 30 (СИ) - Коровников Дмитрий - Страница 23

В кои-то веки я оказался в родной стихии — не в тюремной камере, не в пропахшей потом казарме штрафбата, а на боевом посту, в командирском кресле родного крейсера. Здесь, на мостике «Одинокого» среди верных соратников и подчиненных, в окружении приборов и экранов я вновь ощущал себя в своей тарелке. Нужным, сильным, готовым к подвигам и великим свершениям во имя Империи.

И в то же время в голове настойчиво крутилась мысль о том, как сильно изменилась жизнь за то недолгое время, что меня не было на космофлоте. Всего три недели, а такие разительные перемены! Не только в моей личной судьбе, но и во всей тактике ведения космических сражений.

Новейшие технические новшества, впервые предложенные гениальным профессором Гинце и опробованные на моем крейсере, а также на «Афине» княжнны, эта долгожданная система перенаправления энергии между защитными полями — без преувеличения, настоящий прорыв, способный перевернуть все наши устоявшиеся представления о боевых действиях в космосе. И мы должны быть первыми, кто сумеет в полной мере использовать открывающиеся возможности, чтобы вырвать стратегическую инициативу из рук дышащих нам в спину американцев. Пусть они опередили нас в средствах доставки, я имею в виду эти передвижные порталы Дэвиса, но и мы не пальцем деланные, кое что умеем…

Я погрузился в раздумья, прокручивая в голове не только ближайшие планы, но и отдаленные перспективы. Да, изменения коснутся всех, причем самым радикальным и далеко идущим образом. Взять хотя бы живучесть космических кораблей под вражеским огнем. Если раньше для вывода из строя силовых щитов противника было достаточно сосредоточенным огнем повредить большую часть генераторов защитных полей, стандартно расположенных по периметру корпуса, то теперь, благодаря взаимному резервированию и переброске энергии, для сохранения надежной защиты будет хватать всего нескольких уцелевших установок. Всего четыре, а может и того меньше, я пока точно не знал, работающих транслятора смогут с лихвой компенсировать потерю остальных, продолжая удерживать корабль в спасительном коконе силового поля. Это в разы, если не на порядок повысит живучесть наших посудин даже в случае массированного обстрела.

Соответственно, прежняя излюбленная тактика «истребительного навала», позволявшая всего одной эскадрилье отчаянных пилотов из дюжины машин типа «МиГ» или F-4 быстро погасить щиты корабля противника, отныне теряла свою былую эффективность. Она попросту утрачивала всякий смысл. Никакого профита от непропорционально высоких потерь палубной авиации. Собственно, именно по этой причине я без особых сожалений расстался с «Соколами Белло», полностью переведя их вместе с капитаном-командором Наэмой на ее новый крейсер.

Пусть пока ни сама Наэма, ни Яким Наливайко до конца еще не осознают всех тактических последствий этой технологии, по старой привычке продолжая делать основную ставку в бою на палубные истребители, но рано или поздно и до них дойдет. А когда дойдет, боюсь, придется изрядно повоевать с их устоявшимся менталитетом бравых вояк. Что ж, дело наживное. Позже как-нибудь займемся, а сейчас время дорого, ни к чему тратить его на долгие уговоры и препирательства. Пусть пока летают, как умеют — жизнь и противник сами всему научат и быстро поставят на место.

Аналогичная судьба, на мой взгляд, ожидала и прежнюю ключевую роль артиллерии средних и крупных калибров в космических баталиях. Многократно усиленные защитные поля неизбежно снизят ее пробивную и поражающую мощь. Можно сколько угодно утюжить противника чудовищным огнем своих орудий, но все это разобьется о незримую броню силовых щитов. Чтобы пробить такую защиту, понадобится слишком много времени и боезапаса. Проще и быстрее будет попросту протаранить врага, пустив в ход массу собственного корабля.

Теперь даже скромному эсминцу будет по силам достаточно долго держаться под сосредоточенным обстрелом из тяжелых пушек целого линкора или даже нескольких дредноутов врага. При грамотном маневрировании смертоносные плазменные заряды будут нейтрализоваться о непроницаемый кокон защитного поля, а энергия щитов станет восполняться практически мгновенно. Конечно, вечно так продолжаться не сможет, рано или поздно генераторы не выдержат чрезмерной нагрузки, но какое-то время малый корабль все же сумеет продержаться.

Выходило, что на первый план в грядущих сражениях неизбежно и закономерно должна была выйти старая добрая таранная тактика, позволяющая одним мощным ударом носа пробить корпус корабля противника. Тут уж никакая хитрая система перераспределения энергии не спасет. И именно поэтому я сейчас так озаботился экстренным усилением и дополнительным бронированием носовых конструкций «Одинокого»…

Глава 8

Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: бета-сектор, планета Никополь-16.

Дата: 3–6 апреля 2215 года.

Алекса все это время находилась рядом и с восхищением наблюдала за мной. Ее красивое, почти кукольное лицо выражало живейший интерес и почти детский восторг. Казалось, мой электронный старпом с головой погрузилась в увлекательнейшее занятие — она самозабвенно просматривала трехмерные схемы и с жадностью анализировала обновленные боевые характеристики «Одинокого». Оценив грядущие изменения и их несомненный положительный эффект на повышение суммарной мощи крейсера, Алекса не могла сдержать восторга.

Надо признать, наиболее существенно благодаря всем этим техническим новшествам и модификациям должна была возрасти именно живучесть корабля в бою. За счет усиления брони критически важных отсеков и узлов, монтажа дополнительных силовых переборок, внедрения новой схемы энергоснабжения защитных контуров и прочих ухищрений, наш «Одинокий» обещал превратиться в настоящую космическую крепость. Теперь он мог выдерживать куда более сильные повреждения, не теряя при этом своих основных боевых качеств.

Именно этот аспект особо заинтересовал моего боевого андроида. Конечно, Алекса, как и любой разумный командир, всегда стремилась максимально обезопасить корабль и вверенный ей экипаж. И я прекрасно видел по ее горящим глазам, что старпом уже мысленно проигрывала различные тактические схемы, где принимала во внимание вновь обретенные преимущества модернизированного крейсера.

Однако моя верная помощница явно недооценивала масштабы задуманных мною перемен. Неудивительно, что мой следующий приказ поверг Алексу в еще большее изумление. Когда я, как бы между прочим, распорядился переоборудовать опустевшие после передислокации «Соколов Белло» ангары под жилые кубрики и тренировочные залы, дабы разместить там дополнительные подразделения абордажной пехоты, ее глаза снова расширились от неподдельного удивления, впрочем они все это время и не уменьшались.

— Но… Но ведь это же прямое нарушение всех уставных норм и правил по целевому использованию ангарных помещений! — ошарашено пробормотала она, недоуменно хлопая длинными, почти живыми ресницами. Видно было, что мозг моего кибернетического старпома отчаянно пытается совместить две взаимоисключающие вводные — неукоснительное следование букве космофлотских инструкций и прямой приказ вышестоящего командира. — К тому же, разве у нас на борту и так не достаточно штурмовиков под командованием полковника Дорохова? Насколько мне известно, сейчас на «Одиноком» расквартировано целых три полноценных взвода абордажной «морской» пехоты вместо положенных двух…

— В прежние времена, может, и хватило бы, — охотно согласился я, с трудом сдерживая усмешку при виде вытянувшегося от удивления лица девушки-андроида. — Но то было раньше. Теперь же, в свете последних событий и новых технологий, каждый лишний абордажный взвод на борту корабля в ближнем космическом бою будет на вес золота. Или на вес урана и прометия, это уж как посмотреть. Так что не бурчи, а лучше предоставь расчеты — сколько человек мы сможем дополнительно с удобством разместить на освободившихся площадях. Нечего зря ангарам простаивать без дела.