Капли крови: Город Греха (СИ) - Котляр Сашетта - Страница 58

— Что ж, ты прошла уготованное тебе испытание. Я так и не услышал ничего, кроме сдавленных вздохов. Она, — он пнул клетку, и я услышала протяжный женский стон, — так не смогла. И просидела без влаги несколько дольше.

Она жива! Роуз все-таки жива! Я на миг даже забыла, как ненавижу Райта, и как будто перестала чувствовать боль. Если она все еще способна стонать, значит, вполне возможно, ей еще можно помочь!

Я прикрыла глаза и заерзала, пытаясь хотя бы чуть-чуть переменить положение тела. Шаги Райта начали отдаляться, и теперь мне оставалось лишь надеяться, что он хотя бы действительно принесет воду.

Но вместо этого я почувствовала пощечину, и резко распахнула глаза. Не знаю, где она все это время пряталась, но это была его невеста. Снова. Лаура Бэйтс, похоже, все это время наблюдала за действиями своего жениха. Мне бросилась в глаза очень яркая помада на ее губах, и густо подведенные черным глаза. С неестественно бледной кожей, в неверном свете свечей казавшейся белой, это смотрелось как посмертная маска. И что-то мне подсказывает, что она имела ввиду мою скорую смерть, а вовсе не собиралась самоубиться поскорее.

— Очнулась? — ее пронзительный голос ввинчивался в мозг, и я поняла, что голова снова болит. Забавно будет, если это признак какой-нибудь опухоли в мозге, и пока я тут пытаюсь выжить в лапах маньячной парочки, мое тело медленно справляется с их задачей самостоятельно. Иронично, по крайней мере.

Лауре я не ответила. Не хотелось говорить с человеком, который начинает «диалог» с пощечин. Да и сил, честно говоря, не было. Хотелось пить, выжить и сжечь этот полусырой подвал вместе с обоими чокнутыми. И я даже не знаю, чего из этого хотелось больше.

А если бы я вдруг и хотела заговорить — из горла все равно не вырвется ничего, кроме неразборчивого хрипа. Оно было слишком сухим, и я отчаянно не хотела снова кашлять так, что глаза горят от невыплаканных слёз. Просто потому что телу нечем их «генерировать. Бейтс подождала ответа, но, видимо, поняла, почему я молчу.

Она отошла куда-то за меня, и что она делала, я не видела, только слышала, как что-то льется и стучит. Вернулась она со стаканом какой-то жидкости. Не воды — жидкость была зеленовато-желтая. Кажется, это был зеленый чай, по крайней мере я на это надеялась. Хотя, если учесть определенные его свойства и тот факт, что я привязана к кровати и меня никуда не выпускают, сам по себе выбор напитка был изощренным садизмом. Но лучше уж мокрое платье, чем обезвоживание, хотя это и мерзко.

— Хочешь пить? — она растянула карминовые губы в ухмылке, став похожей на какого-то жутковатого клоуна из старых фильмов.

Мне хотелось съязвить, но даже если бы говорить было просто, я не стала бы этого делать. Чревато. Она наверняка предпочтет понять мои слова буквально и просто уйти, а я никак не могла этого допустить. Пусть лучше издевается, но мне нужно выжить. Не любой ценой, конечно, но уж точно моя жизнь не стоит пары язвительных слов. Лучше дождаться, когда эта сука окажется за решеткой и уже тогда высказать ей все, о чем я думала в этих застенках Инквизиции.

И я просто кивнула ей. Молча. В ответ она ухмыльнулась еще шире, подошла ко мне со стаканом, и начала выливать его содержимое прямо мне на лицо. Я пыталась глотать, и не захлебнуться при этом, но постоянно кашляла. Жидкость — к счастью, это действительно был всего лишь чай — попала не в то горло, и носоглотку жгло. Я кашляла и надеялась, что за решеткой Лауре Бэйтс введут такой же чай через клизму. Горячий. И со стеклянным крошевом в составе.

Мысли о возможной карме для этой твари немного помогали успокоиться. Лаура с интересом смотрела за моими страданиями, слегка повернув голову на бок, как какая-то диковинная птица. С ее длинным носом и светлой паклей, которую она считала волосами, смотрелось жутковато. Как будто она и правда какая-нибудь неведомая крылатая тварь, сошедшая со страниц сборника самых жутких ночных кошмаров.

Когда я прокашлялась, успев все-таки немного промочить горло, она снова заговорила:

— А теперь? — голос был елейный и навевал ассоциацию с богатой тетушкой, которая ест деликатесы на глазах у бедного племянника и сетует, что его родители неспособны купить для него такие чудесные вкусности. Живот слегка свело. Хорошо, что я умела переносить голод еще с детства. Джефф бы не согласился, но сейчас — точно хорошо. Я постаралась держать себя в руках, хоть они и связаны.

— Теперь нет, спасибо за беспокойство, — максимально четко проговорила я.

Несмотря на откровенно ублюдочный способ напоить меня, это помогло, и горло хоть и саднило, но я по крайней мере не кашляла после каждого слова и могла более-менее связно строить фразы. Хотя и невнятно.

— А ты сильная. Это интереснее. Этой вот, — она показала рукой на клетку, — Вполне хватило социальной изоляции и безводной голодовки. Она сначала орала и истерила, а после этого — заткнулась и только скулит иногда. Ничтожество, — губы Лауры скривились в презрительной гримаске. Я пожелала, чтобы следующей жертвой была она. Мысленно, конечно.

— Зачем тебе это? Твой… сообщник — психопат и садист, это мне понятно. Они часто приплетают религию к своим тараканам в голове. Но ты… ты могла найти нормального мужчину, уехать из этой дыры и ничем бы не рисковала. Зачем тебе это? — это была самая длинная тирада, что я когда-либо произносила здесь, но я и правда хотела знать. И потянуть время. Хотя, на самом деле, мисс Бейтс была не меньшей садисткой, чем ее будущий муженек, но вряд ли сказав об этом, я бы сумела ее разговорить.

— Ты думаешь, что я буду тебе рассказывать про свое тяжелое детство? — хмыкнула Лаура, усаживаясь рядом. В отличие от Райта, она не пыталась меня трогать или как-то задеть. Я сама по себе ей, кажется, вообще была не нужна, ей просто нравилась возможность сбросить маску нормальности. Так, кажется, это называется, когда психопат притворяется здоровым человеком?

— Если так, то зря. Ты, как и многие другие до тебя — в смысле, до того, как Том решил заявить о своих намерениях миру, — просто сгинешь в этих подвалах, а потом мы скормим твой труп свинкам. Или просто закопаем. Или выкинем в море… ладно, я не знаю, что конкретно он делает с трупами, но, если он так хочет — их никто не находит. Никогда. Просто — пуф! — и очередная дурочка вместе с ее трахалем превратились в пропавших без вести. Никто ничего не знает, никто ничего не видел. А потом найдут твою подружку и ее муженька — на них у него большие планы. А ты… даже Большой Берти предпочтет сделать вид, что к нему никто не приезжал.

Я прервала ее, надеясь направить поток больного сознания в нужное русло:

— Но ведь ты снова говоришь о Томе, а не о себе. Зачем тебе это все нужно?

Она скрипуче рассмеялась, а у меня вновь мерзко заныли виски. Головная боль ушла после купания в чае, а теперь вновь вернулась, сбивая к чертовой матери всю концентрацию. Я слегка зажмурилась и сразу открыла глаза снова. Немного, но помогло. Я же умею терпеть боль. Умею же, да? Да у меня и выбора нет, а значит, умею. Лаура продолжала.

— Ну, рано или поздно сюда попадет твой драгоценный Рик Алаверо. А он — та еще богатенькая мразь, уверена, ты и трети не знаешь из обширной биографии своего любовника. А что касается остальных… знаешь, сколько всего интересного можно сделать с чужими счетами и документами, если сотрудничать с копом и уметь заметать следы? А уж если есть способ вывести эти деньги так, чтобы никто не подумал на тебя… ммм…

— Это же заметно… — ошеломленно произнесла я.

Хотя шокировало меня не то, что она крадет деньги. Это я подозревала. Но откуда она знает Рика?! Где она могла его видеть?! И… она ведь явно не сказала Райту об этом?

— Это если ты дилетант. Знаешь, большинство из клиентов Тома очень хотят выкупить своих самочек живыми и невредимыми. А вместо этого — попадают сюда. Ой-й. Я обещала вам воссоединение, но я же не сказала, где! — она противно хихикнула, и мне захотелось приложить ее чем-нибудь тяжелым. — А меньшинство, которому плевать на мамочку своих деточек или просто дырку, которую он пользовал несколько лет кряду, они все равно на что-то ловятся. Важно лишь знать, за какие ниточки дернуть. Я — становлюсь богаче, Том — тешит свои иллюзии, все довольны и счастливы. Даже черви, имеющие обильный ужин, — она криво ухмыльнулась. — Хотя это сложнее, чем приманивать дур вроде тебя.