Рубеж-Британия (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 46

В районе шестнадцати часов по местному времени я прибываю в Лондон.

Даже по первому впечатлению становится ясно, что город превратили в самую настоящую крепость. Ещё на подлёте по мне чуть не отработала противовоздушная артиллерия. Я даже увидел, как засуетился расчёт батареи, и направились стволы орудий стрелять на упреждение. Вовремя снизился.

А вскоре и связался с нашими мехаводами, которые здесь уже неделю.

— Обстановка не утешительная, но фронт более или менее стабилизировался, — доложил меха–гвардеец запыхавшимся голосом. — Мы совершаем рейды на прорывах, останавливая их. Наши базируются под Бирмингемом, что на северо–западе в ста пятидесяти километрах отсюда.

— Потери среди наших? — Спрашиваю первое, что меня интересует.

— У Николая контузия, его мехара сумели вытащить и восстановить. Все живы. Пока держимся, Андрей… По особой инструкции Небесной, мы в пекло не лезем, так, покусываем, обстреливаем из винтовок. Эффективность высокая. Но должен признать, что эти оргалиды пострашнее будут. Они… они совершенно другие.

— Что с ними не так?

— Много новых видов. И все… чёрные. Одни легко сыплются, а попадаются и те, где клинок не берёт даже шкуру. Мы растратили весь боезапас тульских орудий. Одна пушка сломалась.

— Через три дня прибудет наш флот со снарядами и вооружением на замену, — пообещал ему, низко пролетая над городом.

— Скорей бы…

— Куда доложиться?

Товарищ направил меня прямо в Букингемский дворец, где расположилась главная ставка британского командования.

Тяжёлая артиллерия и пулемётные точки на придворцовой площади никак не сочетались с клумбами красных и жёлтых тюльпанов. Но я это пережил, приземлившись на одну.

Вылезая из кабины по скользкому металлу, ощутил, как здесь холодно. Градусов десять по Цельсию от силы. Судя по мокрым дорожкам, совсем недавно прошёл дождь. Меня тут же встретили ошарашенные солдаты в красных мундирах, которые с раскрытыми ртами смотрели на моего мехара, даже когда я представлялся.

Растерянно повели через кованный из тонких прутьев высокий забор, а затем и арку. Во внутреннем дворе приметил покоящихся мехов, и понял, что Агнесса здесь. Её чёрная машина вся исполосована, а клинки обломаны в разной степени. Будто она только вырвалась из боя. Тогда как второй британский мехар вообще невредимый.

Во дворе солдат немного, а вот внутри суета. На втором этаже в холле я прождал около сорока минут, пока обо мне доложат. То ходил из угла в угол, то сидел на скамейке, как на иголках. Сейчас бы с удовольствием ворвался в бой, но даже здесь вынужден принимать ненавистную бюрократию.

Наконец, повели в кабинет, где меня встретил Уильям в боевом мундире генерала с глазами, переполненными ужасом и безысходностью. Поднялся с места, сам подошёл, предлагая рукопожатие. И поприветствовал умирающим голосом.

— Прощу простить меня, князь, что не принял сразу, — добавил, оборачиваясь к столу с развёрнутой картой. — Я получал срочные военные доклады. Надо признать, очень прискорбного характера. И я рад, что вы здесь. Нам важна любая помощь. Если бы не доблестная эскадрилья сэра Чернышова, сегодня мы бы оставили Лондон.

— Какова обстановка? — Спросил его в лоб, подходя к столу.

Уильям хмуро посмотрел на карту, поднял тонкую указку. И вздохнув, стал рассказывать:

— Первая волна смела все колониальные войска по ту сторону, два флота и всю береговую линию обороны острова, высадившись здесь. Опомнившись, наша армия дала серьёзный бой и сумела задержать их, монстры увязли в прибрежных городах. И только благодаря нашим бомбардировкам. Но это не помогло. Спустя неделю, вторая волна оттеснила войска и прошла на сто километров вглубь, оставляя за собой выжженную землю и горы трупов мои подданных. Сегодня их удалось остановить на линии Шрусбери–Ладлоу–Вустер и Суиндон. Но это не победа. Это агония. По данным воздушной разведки третья волна адских тварей уже на подходе. У нас есть несколько суток, чтобы подготовиться. Но это не важно. Волн будет много, столько, сколько нужно, чтобы нас здесь не стало.

Уильям бросил указку. И выпалил, отвернувшись:

— Прошу простить мне не тактичность, но вы прибыли напрасно. Нам не помочь. Эвакуация городов западнее Лондона уже началась. Через два дня побежим и из столицы. Пролив Паде–Кале нам долго не удержать даже с поддержкой союзников. План недельной давности потерял всякое значение, потому что были переоценены силы. Сейчас мы держим оборону у мировых врат. Когда мы падём, никто не спасётся.

— Не стоит сдаваться раньше времени, сэр Уильям, — ответил ему, пытаясь приободрить.

Надо признать, я не ожидал, что всё так плохо. Но это не значит, что развернусь и улечу. Мои товарищи уже вступили в драку. И сам готов хоть сейчас рвануть. Знать бы только в каком направлении, чтоб под обстрелы своих же не угодить.

— Я и не сдаюсь, я здраво оцениваю наши шансы и пытаюсь сохранить людей, — говорит принц умирающим голосом. — Моя армия и флот более не борются за нашу землю, они просто выигрывают нам немного времени. А вся Британия даёт немного времени остальному миру. Я уже телеграфировал утром в Иркутск о новой обстановке, а ещё попросил убежища. Ваша императрица молчит. Возможно, завтра ваш флот будет развёрнут на полпути, и отправится обратно.

— Мне никаких других задач не поступало.

— Если что появится в ваш адрес, мы передадим, — ответил Уильям не без иронии. — А пока советую вам отужинать и отдохнуть с дороги в хороших апартаментах дворца. Вероятно, вы одним из последних засвидетельствуете его великолепие. Утром же сможете отправиться на передовую к князю Чернышову. Они под Бирмингемом. Одно радует, ночью можем спать спокойно, оргалиды по ночам не атакуют. Если более вопросов нет, вас сопроводят в обеденный зал.

— Я видел во дворе мехар Агнессы, как она? — Проговорил быстро.

Уильям посмотрел на меня с недовольством.

Да, мы устроили на полигоне скандал. Но теперь это пустое.

— Сэр Уильям, у неё разбитая машина, меня это беспокоит, — уточнил я свой вопрос.

— Нет оснований для беспокойства, князь, — ответил несколько надменно Уильям, возвращаясь за свой массивный стол. — Агнесса уже спит мёртвым сном. Каждую ночь она отсыпается, а утром улетает драться до изнеможения. Я уже смирился с тем, что это стало её образом жизни. Риск, адреналин в крови, хождение по лезвию бритвы, игра на нервах. Знаете, всё это притупляет восприятие. Уже нет тех острых чувств тревоги за супругу. Зато есть гордость за патриота моей страны. Поэтому оставьте её, прошу, как мужчина мужчину.

Вздохнул тяжело, собрался откланяться.

За столом Уильяма зазвонил один из трёх телефонов. Несколько секунд принц смотрит на него хмуро, а затем резко поднимает трубку. Он не представляется, просто едва заметно кивает несколько раз, подняв взгляд на меня, затем аккуратно кладёт трубку. И говорит мне с едва скрываемым волнением:

— Вас просит к себе Мастер.

От такого заявления холодеет в груди. Нет, я не боюсь его. Это порывы из прошлого. Но как он так быстро узнал, что я здесь? Впрочем, и об этом тоже можно спросить.

Киваю в знак согласия. Нам давно пора поговорить.

— Офицер проводит, — говорит Уильям с явным облегчением.

Глава 20

Мастер

Кабинет Мастера оказался на цокольном совершенно безлюдном этаже. Мы спустились вниз по той же лестнице и, пройдя пост, вошли в просторный зал без излишеств, с невзрачными колоннами и большим количеством скамеек по стенам.

Сопровождавший меня щуплый старенький офицер трясся всю дорогу. А когда мы подошли к двойной двери его кабинета, умоляюще посмотрел на меня.

Я понял, что нужно заходить самому. Сделал пару стуков и толкнул дверь, которая легко отворилась.

Полукруглый зал больше походит на застарелую библиотеку или архив. Все стены оборудованы полками с книгами до высокого потолка. Посередине читательский стол, до которого метров семь. А перед ним, согнувшись в три погибели, лежит на коврике склонившийся в мою сторону человек. Руки сложены впереди, головы не поднимает. Длинные белые, что хлопок, волосы разбросаны по сторонам.