Наследие Мортены - Борзых М. - Страница 7

На самом деле Баар был прав по всем статьям, но отец в этом никогда не признается.

– Делай, что хочешь, – прошипел в трубку Киитэрэй, – но чтобы информация о пропаже гарнитура не вышла за пределы узкого круга доверенных лиц. Для отвода глаз используй реплику.

Баар заметил сообщения в мессенджере от дяди.

– И чтобы ты понимал, насколько я разочарован твоим поступком, завтра передашь все материалы по делу и задержанных Бэриллибиту. Он прибудет в это захолустье к вечеру.

«Отлично, просто отлично! Отец пытается ткнуть меня носом в собственную лужу, словно котёнка. Ещё и демонстративно привлёк для этого дядю».

Гарнитура отозвалась короткими гудками. Глава рода бросил трубку.

Баабыр никогда не идеализировал отца, признавая необходимость его поступков и поясняя интересами достаточно большого социума, прямо зависящего от его решений. Сам он старался делать так же, думать головой, просчитывать действия наперёд. Но. Всегда было «но». Искреннюю любовь, заботу и участие он чувствовал только от деда. Старый Сурах Хааннаах давал своим внукам тепло, чувство единения с семьёй и родной землёй. Он казался таким же неприступным, как скала, таким же безжалостным, как зимние морозы, но и таким же справедливым, как духи земли, ставшей им домом. Сурах вырастил внуков и лишь после этого ушёл в снежную пелену самой свирепой вьюги, чтобы никогда уже не вернуться. Умереть на своей земле, но не беспомощным стариком, и не в своей постели – вот его выбор. Ценой ему стало обещание младшего внука, которое Баабыр ни за что бы не нарушил.

Итак, осталось чуть менее суток, значит, придётся поднапрячься.

Допрос предстояло вести за городом. Кар подсуетился и сумел оперативно арендовать в одной из окрестных деревень гостевой домик с погребом, баней и прочими охотничьими радостями.

Нападавших туда привезли ближе к полуночи. Неприятные сюрпризы посыпались как из рога изобилия. Во-первых, все нападавшие были из земель под протекцией Хааннаахов. Более того, некоторые планировали идти в княжескую дружину. Отменные бойцы, рациональные, сдержанные, умеющие контролировать себя и зверя. А, во-вторых, все они совершенно ничего не помнили. Прошли проверку на детекторе лжи, и одинаковый результат у всех. Как оказались здесь, не помнят, как только пришли в себя, перестали оказывать сопротивление. Всё это подозрительно было похоже на ментальное программирование. Вот для проверки этой теории Баабыр и направлялся во временный штаб за городом. Участок на окраине деревеньки был обнесён высоким забором с заездами со стороны улицы и со стороны леса, виднеющегося тёмной, мрачной громадой метрах в ста за подворьем. Дорога расчищена, при его приближении ворота распахнулись, пропуская внутрь внедорожник, и тут же захлопнулись, отсекая обзор возможным любопытным. Деревянный сруб мягко светился бликами из окон, отбрасывая искры на снежном насте. Баабыр вышел из машины, глубоко вдохнул морозный воздух и зачерпнул пригоршню снега, обтерев лицо.

«Как же я ненавижу это делать», – мелькнула горькая мысль у младшего Хааннааха.

Ему предстояло за одну ночь покопаться в головах восьми нападавших и, желательно, сделать это так ювелирно, чтобы не спалить им мозги к чёртовой матери. Именно из-за этой способности отец готовил Баабыра к княжению. Ещё бы, всегда быть на шаг впереди своих соперников, чем не мечта любого правителя? Вот только всю грязь за отца разгребал Баабыр.

Кар провёл начальника в полуподвальный этаж, где наскоро оборудовали допросную. Деревянный стол да пара стульев напротив друг друга – вот и вся обстановка. Стены и пол помещения были отделаны декоративным камнем.

– Кровь будет удобней смывать в случае необходимости, – безразлично отметил начальник охраны в ответ на вопросительный взгляд Баабыра.

Первым на допрос вызвался молодой рыжий парень, лет на пять младше самого Баабыра. Он был слегка бледен, но уверенно смотрел в глаза, не отводя взгляда.

– Вы видели записи, подтверждающие ваше участие в нападении на меня лично, моих людей и мою собственность, – Баабыр не спрашивал, а констатировал факт.

Парень только, молча, кивнул.

– Детектор лжи утверждает, что вы ничего не помните, но я хочу убедиться в этом лично. Я – ваша истина в последней инстанции, наказание за всё содеянное – смерть. Если я не найду этому подтверждения, вы останетесь в живых.

Баабыр заметил, как рыжий вздрогнул, но не отвёл взгляд.

«Занятно, а ведь он догадался, что я сейчас буду делать»

– Процедура не из приятных. Если будешь пытаться что-то скрыть, могу случайно вскипятить тебе мозг. Тогда тебе уже точно будет без разницы, жив ты или мёртв.

Рыжий снова кивнул, не отрывая взгляда, и вытянул на столе обе руки ладонями вверх.

«А вот это уже шаблон. С ним точно поработал менталист».

– Почему вытянул руки на столе? – задал вполне невинный вопрос.

– Знаю, что так надо, а откуда – не помню, – виновато ответил рыжий.

Баабыр обхватил ладонями запястья подозреваемого и закрыл глаза. Представшая перед внутренним взором картинка дрожала, словно пламя свечи на сквозняке. Рыжий боялся, но очень старался держать себя в руках.

– Чего ты боишься?

– Что пострадает моя семья, – голос рыжего был хриплым и прерывистым.

– Я их не трону. Даю слово. Даже при самом плохом варианте, родные не понесут ответственность за твои прегрешения.

– Спасибо! – облегчением, сквозившим в голосе парня, можно было умыться, словно родниковой водой. Дыхание подозреваемого выровнялось. Картинка перестала дрожать, проступая всё более чёткими очертаниями.

Мысли о безопасности семьи всколыхнули самые светлые воспоминания. Баабыр проваливался всё глубже, взирая на мир глазами подозреваемого. Вот гремит княжеская ярмарка, с музыкантами, молодецкими соревнованиями и девичьими смотринами. После победы в конкурсе ловкачей ему подмигнула огненно-рыжая лисичка, увлекая за собой в круг веселящихся у вечерних костров. Круговорот танца закружил, лица сливались с языками пламени. Мгновение спустя сердце подскочило к горлу от волнения, когда надевал брачный венок своей плутовке перед духами праотцов. Калейдоскоп воспоминаний сделал ещё виток, и вот он уже вырезает из дерева подарки для двух очаровательных малышек с рыжими косичками и янтарными глазёнками.

Картинки сменялись, показывая светлую, искреннюю, беззаботную жизнь. Давно Баабыр не ощущал такой лёгкости от использования своего дара. Никакой грязи или подвоха, лишь любовь, долг, уважение. Участие в отборе в княжескую дружину, заслуженная победа и возвращение к семье с радостной вестью. В этом месте воспоминания обрывались. Перед Баабыром зияла бездонная про́пасть, окружённая обугленными остовами древнего леса. Виде́ние было ненастоящим, но очень чётко передавало выжженный провал в памяти. Баабыр озирался по сторонам, пытаясь обнаружить хоть какие-то зацепки.

«Это какой силой надо обладать, чтоб начисто выжечь кусок воспоминаний?»

Сам Баабыр ни разу не использовал свою силу в таком направлении. Ему даже не приходило в голову, что можно так варварски обойтись с личностью другого человека или оборотня. Он мог считать воспоминания, сделать внушение, но подчинить и сделать мотивационные закладки, а затем начисто выжечь этот этап из памяти… Невозможно.

Ведь тогда должна была исчезнуть и заложенная программа. А она сработала, раз нападение состоялось. Баабыр подошёл к разлому. Страха не было, скорее любопытство подталкивало его к краю. Пепел рассыпа́лся под ногами, бесшумно оседая на безжизненной земле. Из разлома фонило такой тоской и безысходностью, что волей-неволей пришлось отступить на шаг назад. Внутренности скрутило в тугой комок, каждый вдох давался с трудом. Баабыр опустился на корточки и всё же приблизился к пропасти.

«Должно же быть хоть что-то?»

Взгляду предстала абсолютно сюрреалистическая картинка. На дне провала закручивался водоворот воспоминаний, то и дело засасывая всё доброе и светлое, что ранее видел Баабыр. В центре водоворота торчал чёрный стержень, который притягивал к себе личность носителя памяти и медленно растворял в себе воспоминания. Сперва они утрачивали яркость, теряли краски, выцветали, а затем серели и рассыпались пеплом у подножия стержня. Баабыр присмотрелся. Расстояние было приличным, калейдоскоп воспоминаний бурлил красками и отвлекал. Спустя мгновение удалось рассмотреть на фоне шпиля едва заметные деревянные бусики, моренки, выдаваемые деткам при первом самостоятельном обороте. Моренки – предмет гордости наследственных оборотней. Неважно, чей ген ты унаследовал, важно, что тебе не придётся играть в генетическую лотерею по достижении шестнадцати лет. Именно тогда дети всех смешанных пар обязаны пройти Единение. Если тотем и духи праотцов посчитают их достойными, то наделят второй ипостасью, если же нет, то придётся попытать счастья на втором круге Единения в лесу. А оттуда со зверем-покровителем уже очень давно никто не возвращался. Судя по маленькому, практически детскому, размеру моренок, кто-то из рыжих малышек обернулся, а может, и обе сразу, гарантируя себе спокойную жизнь внутри княжества. Дети – самое дорогое богатство любого социума, гарантия его выживания и сохранения традиций. И эти же дети – безусловный триггер для всех любящих родителей, прошитый на подкорке головного мозга звериными инстинктами.