Разведенка с прицепом (СИ) - Ареева Дина - Страница 43

— Что именно он тебе рассказал? — я немного удивлена. Моя бабушка не похожа на женщину, которая станет болтать с незнакомым человеком. Еще и по видеосвязи.

Но Хасна загадочно улыбается и спрашивает с нескрываемой гордостью:

— Твой Дамир говорил тебе, что он потомок крымских ханов и дальний родственник самого Сулеймана Великолепного?

От истеричного гогота меня удерживает только боязнь проявить непочтение к бабушке. Но сдержать нервный смешок все же не удается.

— Кто крымский хан? Дамир? Что ты такое говоришь, бабушка?

Но Хасна сохраняет абсолютно невозмутимый вид.

— Я своими глазами видела документы, уважаемый Данияр-бей мне все показал. Я давно подозревала что-то в этом роде. Слишком наша Лале идеальна.

Откидываюсь на спинку, а сама прячу улыбку. Все ясно! Ох уж эти обожающие бабушки и дедушки! Ради любимой внучки кого угодно готовы в короли записать! Только от цепкого взора Хасны не ускользает ни одна мелочь.

— Напрасно смеешься, душа моя, — говорит она, многозначительно поднимая палец. — Хан это тебе не какой-то конюх, здесь порода видна невооруженным глазом.

Мне абсолютно чуждо разделение людей на какие угодно категории, будь то касты или социальные слои. Конюхи или нет, а Атеш с Доганом в костюмах выглядят очень красиво и элегантно. Да и сам Эмир, если отбросить весь связанный с ним негатив, выглядит весьма недурно.

Но вряд ли у меня получится переубедить бабушку, которая всю жизнь во всем этом варится. Да и какой смысл?

Хан так хан. Будет лишний повод для стеба. Лишь бы в нашей семье не возникла тема гарема, ему тогда даже моя бабушка не поможет.

Въезжаем во двор, и с задержкой буквально в минуту в воротах появляется машина Батмановых. Меня очень тронули слова Данияра Аслановича, я и не знала, что они так хорошо ко мне относились.

Дамир выходит из машины первый и растерянным взглядом окидывает двор. Поднимает глаза на меня, и у меня сжимается сердце. Сколько там одновременно и ожидания, и боли, и страха!

Он смотрит в упор, я понимаю без слов. Указываю глазами на крыльцо, но не успеваю ничего сказать. Открывается дверь, и оттуда выбегает Лале, следом за ней на крыльцо выходит Кемаль.

— Папа! — малышка радостно вскрикивает и бросается к Дамиру. Он сглатывает и застывает, опустив руки и не отрывая от дочери глаз.

Она бежит по дорожке к машине, но в какой-то момент останавливается. Несмело оборачивается на меня, ища поддержки. Я киваю, быстро моргая, но тут оживает Дамир.

— Что же ты остановилась, доченька? — говорит он хриплым голосом и приседает на корточки. — Иди сюда.

Расставляет руки, и наша малышка с разбега влетает в его объятия.

— Ты знаешь, да? Знаешь? Мама тебе сказала? — она говорит взахлеб, обнимая Дамира ладошками за загорелую шею.

— Сказала, — голос Дамира звучит подозрительно сипло.

— А ты обрадовался? — спрашивает Лале осторожно и заглядывает ему в глаза.

— Очень, милая. Я так сильно обрадовался, что ты себе даже не представляешь! — он жадно рассматривает лицо нашей дочки, словно видит ее впервые.

— Я умею говорить букву «р», — совсем тихо говорит Лале, — специально научилась. Чтобы тебя дядей Дамиром называть.

— Не надо Дамиром, — голос Дамира срывается, но он старается держаться, — какой же я тебе дядя? Я твой папа.

Он сгребает Лале в охапку, и наша мелкая девочка совсем тонет в его сильных объятиях. Одни хвостики торчат наружу.

Данияр Батманов отворачивается, незаметно вытирает уголки глаз и когда поднимает голову, я ловлю его укоризненный взгляд. С другой стороны меня сверлят такими же неодобрительными взглядами все трое Озденов. Омер тоже успел приехать за нами следом.

Я уже приготовилась давать отпор, как тут Данияр отвел взгляд и сделал шаг вперед в направлении Озденов.

— Госпожа Хасна, Кемаль-бей, Омер-бей! Я прошу у вас руку вашей внучки и дочери для моего сына, Дамира Батманова.

Язык так и чешется добавить «потомка крымского хана», но я вовремя прикусываю язык. Они тут слишком серьезно ко всему такому относятся, мне нужно или это принять, или просто здесь не жить.

Кстати, я так понимаю, меня никто спрашивать не собирается. Хочу я замуж за Дамира, не хочу, это никого не интересует. Хорошо, что сам Дамир так не считает. Он ловит мой взгляд, поднимает Лале и идет ко мне с ней на руках.

— Ясь, — говорит взволнованно, глазами обещая все сокровища мира, — я уже делал тебе предложение, но нам помешали. Скажи, ты выйдешь за меня замуж?

— Мамочка, соглашайся, — прижимает ладошки к груди Лале, — ты знаешь, как я хотела папу. А он самый лучший!

— Почему он самый лучший? — вмешивается Данияр. — Ты же его не знаешь!

— Потому что он настоящий, — тихо говорит Лале и обнимает Дамира за шею. Тот прижимает малышку к себе, прижимается губами к ее макушке, а сам смотрит на меня.

— Ну что, Ясечка, ты согласна?

— Ты делаешь мне предложение в третий раз, — говорю чуть слышно. — Бог любит троицу. Так что да, Дамир, я согласна.

Лале хлопает в ладоши, повеселевшие Оздены выдыхают с заметным облегчением. А Данияр подходит к сыну и протягивает руку Лале.

— Ну здравствуй, детка, знаешь, кто я такой?

Малышка оборачивается в ожидании подсказки, но меня опережает Дамир.

— Это мой папа и твой дедушка Данияр.

Лале смотрит с изумлением, хлопает глазами, затем поворачивается к Омеру и Кемалю. Прижимает ладошки к щекам и шепчет громким шепотом:

— Уму непостижимо! Столько дедушек!

Омер с Кемалем прячет улыбки в усы, Хасна с умилением смотрит на внучку. Мда, кажется нас ждет трудный период столкновения с полной вседозволенностью и обожанием.

Тем временем Лале спрыгивает на землю из рук отца и хватает Данияра за руку.

— Пойдем скорее.

— Куда? — он спрашивает скорее для порядка, сам послушно идет следом.

— Смотреть на котят. А то все дедушки видели, один ты остался.

На мою талию ложатся широкие ладони.

— А ты не хочешь мне показать котят, любимая? — слышу над ухом мурлычущий голос. — Желательно в самой дальней комнате на втором этаже. Или может на чердаке, ммм?

— В этом доме мы даже в туалете не закроемся, дорогой, — уворачиваюсь, но не сразу. Позволяю себе немного понежиться в сильных руках.

— Все так плохо? — продолжает шептать Дамир. — Может я тебя увезу под каким-то предлогом? Например, чтобы вместе изучить мою родословную. Ты уже знаешь про этот звездец с нашим происхождением?

— Разве что вместе с бабушкой Хасной, — шепчу в ответ и как в воду гляжу.

— Дамир-бей, расскажите нам про ваших предков, — раздается строгий голос, и рядом вырастает Хасна Озден. — Или может хотите побольше узнать об истории нашего рода?

Дамир под ее требовательным взглядом нехотя выпускает меня из рук.

— Очень хочу, — говорит он, вздыхает и смотрит на меня и тоской в глазах. — Так хочу, умираю.

— Вот и славно. Идите за мной, дети, — приказным тоном говорит Хасна, разворачиваясь и направляясь в дом. А нам ничего не остается, как следовать за ней.

Эпилог

— Может тебе ее украсть, брат? — спрашивает Каан, оживляясь, но я лишь безнадежно машу рукой.

— Ты что брат, тогда меня от тюрьмы никакой консул не спасет.

Мы встретились ненадолго выпить кофе и поговорить. Каан приехал меня поддержать, заодно пробить, насколько я серьезно отнесся к идее купить вскладчину ресторан.

— Слушай, я тут подумал, может давай все продадим и построим торговый центр? Ну его к молекулам этот ресторан. Ты фабрику продашь, я отель и как отгрохаем молл, тут все ахнут.

Вздыхаю и опять безнадежно машу.

— Какой там центр, брат? У нас по программе сегодня очередная пытка родственниками. Будем изучать родословную Озденов.

Это правда. Хасна Озден решительно настроена просветить нас с Ясей насчет своих родовитых предков. Мы каждый день рассматриваем их портреты и выслушиваем, кто на ком женился и кого родил. Мне уже эта родня по ночам снится. Приходят, становятся вокруг кровати и молчат.