14-я колония (ЛП) - Берри Стив - Страница 64

По крайней мере, так Рейган описал это ей.

«Когда Андропов занял пост генсека, — сказал голос, — заговорили о неприятностях. Он знал, что мы делали в Восточном блоке. Направлять деньги диссидентам, обеспечивать материально-техническую поддержку, предлагать секретную информацию об их правительствах и даже решать одну-две проблемы».

Она знала, что это значило.

Люди погибли.

«Потом Андропов заболевает, и он знает, что для него все кончено. Врачи дали ему восемь месяцев. Вот тогда мы и испугались. Ему нечего было терять, и в Кремле были люди, которые сразу же последовали за ним со скалы. Когда Крис позвонила мне раньше и спросила о Fool's Mate, я сразу вспомнил об этом. Мы все думали, что это будет последний шаг старого русского».

Она задавалась вопросом, кому принадлежит старый голос, но знала, что лучше не спрашивать. Если бы Крис хотел, чтобы она знала, она бы сказала ей. Скорее всего, он был из ЦРУ. Высоко. И она знала счет. Ни успехи, ни неудачи никогда не транслировались публично. Агентство было намеренно разделено на части, его прошлое было пронизано таким количеством секретов, что никто не мог знать их всех. А какие действительно имели значение? Они никогда не записывались. Но это не означало, что они неизвестны.

«Андропов ненавидел Рейгана. Мы все думали, что КГБ собирается действовать против него. Он пытался убить папу, так почему бы не убить президента. К концу 1983 года надпись определенно висела на стене. Советский Союз столкнулся с серьезными экономическими проблемами. У них также была проблема с руководством. Вся страна была в движении. Кремль был очарован сменой президента США. Крис упомянул, что вы читали изъятое нами коммюнике. Таких было несколько. Нулевая поправка. Это то, что они назвали 20-м».

«Ты знаешь почему?»

«Потому что, если бы атака была проведена правильно, никто бы не остался ответственным».

«Как такое возможно?»

«Я не специалист в этом вопросе, но я помню, как мне говорили, что если вы сможете уничтожить избранного президента и избранного вице-президента, спикера палаты представителей и временного президента Сената одним махом до того, как новый президент и вице-президент будут приведены к присяге, у вас останутся члены кабинета, которые берут власть через акт Конгресса. Этот закон полон проблем. Неясно, могут ли члены кабинета вообще служить по конституции. Будет так много распрей, что никто не возьмет на себя ответственность. Между прочим, борьба, которую разжигает КГБ. Эти ребята были мастерами таких активных действий. Они тысячу раз манипулировали нашей прессой, и они сделали бы это и там».

«И цель всего этого?» спросила она.

«Это момент, когда СССР нанесет удар. Когда никто не знает, кто может отдавать приказы. Вы были бы в полном замешательстве. Танки будут катиться по Европе. Мы будем заняты спором между собой о том, кто главный. Кто-то сказал бы этот парень, кто-то этот парень. Никто не узнает наверняка».

Тактика имела смысл.

«Мы получили информацию о том, что они работали над некоторыми активными мерами, связанными с Законом о наследовании президента 1947 года. Конечно, чтобы это сработало, им пришлось бы нанести удар на инаугурации. Некоторые из нас считали, что это то, что Андропов имел в рукаве для второго Рейгана в 1985 году. Но, к счастью, у старика отказали почки в начале 84-го. И все было забыто, потому что люди, которые пришли к власти после этого, не интересовались Третьей мировой войной. Вся эта преданность Андропову исчезла».

Она посмотрела через стол на Криса Кокса, который смотрел на нее глазами цвета ледниковой воды. Все в лице ее подруги свидетельствовало о том, что ей правду сказал кто-то, кто знал.

«Сколько людей знают об этом?» — спросила она голос.

«Не так уж много. Это была одна из тех вещей, которых никогда не было, поэтому она просто ушла на второй план. Тогда было много всего такого. КГБ, по крайней мере, оставался сосредоточенным. Каждый день было что-то новое. Сейчас это важно только потому, что у вас возникла проблема. Я помню Александра Зорина. Он был грамотным офицером КГБ. Наши люди его уважали. Удивительно, что он еще жив».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она решила узнать все, что могла, и спросила: «А как насчет RA-115?»

«Я давно не слышал этого термина, кроме как по телевизору или в фильмах. Я уверен, что они существовали. Однако другие не согласились. Проблема заключалась в том, что ни одного из них нигде в мире не нашли. И можно подумать, что хотя бы один всплывет на поверхность. Некоторые думали, что это было частью кампании дезинформации КГБ. Как я уже сказал, у них это хорошо получалось. Способ заставить нас преследовать тени».

«СВР теперь заявляет, что они действительно существовали, а пятеро до сих пор числятся пропавшими без вести».

«Тогда тебе стоит их послушать. Это настоящее признание».

Она была уверена, что Николай Осин никогда не должен был этого делать, учитывая растущую дивизию в его подчинении. Меньше всего российские сторонники жесткой линии хотели бы, чтобы Соединенные Штаты знали что-либо о любых возможных ядерных боеголовках.

«Могли ли они быть здесь?» спросила она. «В Соединенных Штатах.»

«Абсолютно. КГБ был самым крупным и разветвленным разведывательным агентством, которое когда-либо видел мир. На подготовку к войне с нами были потрачены миллиарды и миллиарды рублей. Эти ребята сделали все и вся. Ничего не было запретным. И я ничего не имею в виду. Мы точно знаем, что тайники с оружием были размещены по всей Европе и Азии. Почему мы должны быть освобождены от уплаты налогов?»

Он был прав.

«Похоже, Зорин пытается реализовать «Помощника дурака», — сказала она. «Очевидно, он был причастен к тому, что планировал Андропов».

«К операции были привлечены четыре сотрудника КГБ. Мы так и не узнали их имен. Значит, он мог быть одним из них».

«Но это было так давно», — сказал Крис. «Почему сейчас?»

Она знала ответ. «Он горько переживает за все, что произошло с распадом Советского Союза. Он был идеологом, искренне верившим. Осин сказал мне, что винит нас во всем плохом в своей жизни, и он долго на этом твердил».

«Что делает его особенно опасным», — сказал голос по телефону. «Я предполагаю, что он хочет использовать 20-ю поправку, чтобы вызвать здесь тот же политический хаос, что и мы там. Но для этого ему нужен работоспособный RA-115. Придется вывести сразу много людей».

Конечно, проблема, но Зорин, похоже, намеревался ее решить.

«У нас будет новый президент чуть более чем через двадцать четыре часа», — сказал голос.

И она знала, что это значило.

Следующая возможность применить Fool's Mate.[2]

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Люк открыл глаза.

Он сидел, привязанный к деревянному стулу скотчем, почти так же, как он удерживал Аню Петрову. Его руки и ноги были туго стянуты ремнями, что не позволяло ему двигаться в любом направлении. Его шея была свободна, рот не загорожен. Но его голова заболела от неприятного хлопка, и все по-прежнему было не в фокусе. Он моргнул, чтобы исправить проблему, и в конце концов увидел, что находится на кухне дома Бегин.

В другом конце комнаты стояла женщина.

Невысокая, стройная, ни грамма жира на ней. На ней был облегающий спортивный костюм, обнаживший мускулы в очень тонусе. Он задавался вопросом, сколько часов отжиманий, подтягиваний и жимов лежа ушло на это моделирование. Он завидовал ее самоотверженности. Для этого потребовалось все, что ему приходилось работать. Пара эмалированных темно-карих глаз внимательно посмотрела на него. Ее каштановые волосы были коротко подстрижены, близко к ушам, что, по его мнению, было военным стилем, и этот вывод был еще больше подтвержден ее поведением. Она была привлекательна, лицо не выражало злобы, но и черты лица не выражали большого сострадания. Вместо этого она смотрела на него как на слона. Спокойный, уединенный, бдительный, но заключенный в опасную тишину. Она держала семидюймовое лезвие из нержавеющей стали, мало чем отличающееся от того, которое он когда-то носил как рейнджер.