В плену пертурбаций - Фостер Алан Дин - Страница 35

– Извини, Мадж, но иначе не получается.

– Рассказывай! – буркнул выдр и смерил Колина свирепым взглядом. – Можешь быть доволен, начальник. Не то чтобы я тебе поверил, но ты, по крайней мере, заработал очко в свою пользу.

– Если бы не руны, от тебя осталось бы мокрое место. – Колин презрительно фыркнул. – Мог бы и поблагодарить.

– Интересно, за что? Раз уж ты такой умный, почему не предупредил насчет ветки? А может, ты сам все подстроил?

– Друг, не пытайся задирать меня. Я не стану связываться с тем, кто, похоже, повредился в уме. Что касается твоего вопроса, откуда мне было знать, что ты встанешь под ту ель?

– Пошевели мозгами, Мадж, – посоветовал Джон-Том.

– Ежели ты не против, приятель, чуток погодя. Боюсь, как бы они у меня не сплющились в лепешку.

– Кончай причитать, водяная крыса, – отрезала лошачиха. – Надоело слушать твое нытье. Лично мне Колин нравится. Мы должны радоваться тому, что он с нами.

– Говори за себя, милашка.

– Мадж, подумай, – убеждал Джон-Том, разрывая конец бинта надвое и завязывая узел на лбу выдра. – Если бы Колин хотел убить тебя, он бы засмеялся, когда ты получил веткой по затылку. А на деле он вместе с нами поспешил тебе на помощь.

– Все вы, адвокаты, одним миром мазаны! Вечно твердите о своей вонючей логике! Отстань, парень, я сыт по горло, о-о-о!

– Дай отдохнуть языку. Глядишь, и голова станет болеть поменьше, – сказал юноша. – Все, готов. А я-то думал, эта ветка вбила в тебя хоть крупицу разума. Но тут, верно, не обойтись без целого дерева – скажем, секвойи.

– О чем ты, мой мальчик? – спросил Клотагорб.

– Так называются очень высокие деревья, которые растут в моем мире.

Я уверен, вам не доводилось видеть таких громадин…

– Не знаю, не знаю. В молодости, путешествуя по южным землям, я…

– Слушайте, – перебил Мадж, – ваше чудодейство, нельзя ли обождать с воспоминаниями? У меня чайник вот-вот отвалится, а они…

– Не думаю, что нам следует опасаться за целость твоего черепа, в отличие от его, если позволительно так выразиться, содержимого. – Волшебник благосклонно поглядел на раненого. – Мы не раз имели возможность убедиться, что череп – самая крепкая часть твоего тела и обладает вдобавок плотностью свинца.

– Давайте, давайте, – пробурчал Мадж. – Я тут лежу, можно сказать, умираю, а мне не тока не сочувствуют, а еще и оскорбляют.

– Мадж, ты и в самом деле мог погибнуть, – проговорил Джон-Том. – Ты что, недоволен, что Колин слегка ошибся в своем предсказании?

– Кореш, вы с ним два сапога пара. Значица, мне повезло? Знаешь, при таком везении я рано или поздно перережу себе глотку.

– Пожалуй, я был не прав, – сказал Колин, собирая руны. – Мне не стоило гадать. А если уж нагадал, надо было промолчать.

– Ничего подобного, – возразил Джон-Том. – Кстати, не обижайся, но мы все относились к тебе с опаской.

– Не думал, что настанет день, когда коале не поверят на слово, – вздохнул Колин, завязывая узелок и затягивая веревку.

– Когда на карту поставлена судьба части космоса, – изрек Клотагорб, – осмотрительность просто необходима.

– Вы о себе? А как же я? Где у меня доказательства, что вы – те, за кого себя выдаете?

– Я прогнал дикарей, – гордо сообщил Джон-Том.

– И где же там была магия? Я слышал ужасные звуки, от которых хотелось броситься в костер и сгореть заживо.

Мадж, видимо, вполне оправился. По крайней мере, у него достало сил рассмеяться.

– Только не нужно преувеличивать. Я, конечно, не король рок-н-ролла, однако…

– Что-то я не припоминаю такой страны, – нахмурился Клотагорб. – Где она находится?

– Отсюда не видно, – бросил раздраженный Джон-Том. – Послушайте, мы торопимся или нет?

– Разумеется, мой мальчик. Нам давно пора в путь.

– Ну да, – буркнул Мадж. – Чем скорее мы доберемся до места, тем быстрее отправимся на тот свет! Нечего сказать, шикарная подобралась компания! Чародей, который более-менее знает, где засел враг.

Предсказатель будущего, который более-менее знает, что должно произойти. И не забудем чаропевца, который более-менее может защитить нас от любой опасности. И каково, по-вашему, бедолаге вроде меня? Что ему остается, как не надеяться на благополучный исход этой бредовой затеи?

– Верно, Мадж, – одобрил Джон-Том. – Между прочим, ты и не подозреваешь, сколько от тебя помощи. Стоит нам подзабыть об осторожности, как ты тут как тут со своим неувядающим пессимизмом.

– Не говори, приятель. За вами нужен глаз да глаз. – Мадж огляделся по сторонам. – Эй, где моя шляпа?

– Сейчас принесу, – откликнулся Сорбл. Филин подлетел к злосчастной елке, покружил возле нее и вернулся с чем-то зеленым и бесформенным в клюве. Он вручил это нечто Маджу. – По-моему, она угодила под ветку.

Но лучше она, чем ты, правильно?

– Бедная моя шляпа! – вздохнул выдр, пытаясь выдернуть из расплющенного фетра не менее расплющенное перо. – Знаете, чье это было перышко? Кетсаля[4], у которого к тому же был тогда брачный сезон! А известно вам, сколько стоит одна такая штучка?

– И как он его вообще продал? – пробормотал Клотагорб.

– Как-как, – хмыкнул Мадж, – продал, и все дела. Говорят, будто тот, кто носит такое перо, становится сильным, как жеребец. Правда, я не очень-то верю во все эти россказни.

– Тогда чего же ты хнычешь? – справился Джон-Том.

– Кто, я? Разве я хнычу? Парень, я всего лишь чуток расстроен.

Понимаешь, опять-таки говорят, что здоровье того, кто носит перо, зависит от состояния пера.

– Ах вот оно что! Но не переживай, все равно поблизости нет ни одной дамы, за которой ты мог бы приволокнуться.

– И шут с ними, кореш. – Мадж наконец выдернул перышко и уронил его на землю. – Можа, оно и к лучшему. Теперь я уж точно не буду отвлекаться по дороге. Между нами, я бы и рад отвлечься, да не на кого.

– Вот и славно. – Джон-Том ухватил свой рюкзак. – Ну, двинулись!

Идем, Мадж. Мадж, пошли!

Однако выдр словно не слышал. Он настороженно принюхивался.

– Я тоже чую, – проговорила Дормас, запрокидывая морду, чтобы задрать как можно выше ноздри.

– Что? – спросил Джон-Том.

– Где-то, приятель, чтой-то горит.

– Я пока ничего не чувствую, – произнес Клотагорб, – но воздух стал гораздо теплее. Боюсь, это не ранняя весна, а кое-что похуже. Сорбл, посмотри-ка.

– Хорошо, хозяин.

Филин раскинул крылья и взмыл в воздух, быстро набирая высоту.

Остальные, будучи существами земными – в крайнем случае, земноводными, – внимательно наблюдали за Сорблом.

– Теперь и я чувствую, – пробормотал Джон-Том. – Что-то в этом запахе не то, но вот что именно?..

– Может, Сорбл нам скажет? – предположила Дормас. Ученик чародея тем временем камнем падал к земле. В последний миг, когда катастрофа казалась неизбежной, он распростер крылья и аккуратно сел на спину лошачихи. Вид у него был не просто обеспокоенный, а как у приговоренного к смерти.

– Мы в ловушке! – воскликнул филин тоненьким голоском. – Все кончено! Мы пропали!

– Сорбл, – ответствовал Клотагорб, – ты, как видно, забыл присказку: «Где наша не пропадала»? Мы многажды выходили сухими из воды в прошлом и, я полагаю, не изменим себе в будущем. Выкладывай, что ты видел.

– Ог-гонь, – выдавил Сорбл.

– Отлично. Огонь. В каком направлении он движется?

– Во всех, хозяин. Честное слово!

Нет, подумалось Джон-Тому, что-то тут и впрямь не так. Обыкновенный лесной пожар не мог напугать Сорбла до такой степени. В конце концов, он ведь птица, то есть может в любой момент улететь…

– Что горит? – справился юноша. – Лес?

– Лес, земля, даже воздух, – отозвался Сорбл. – Весь мир в огне.

– Ты говоришь ерунду, фамулус, – произнес Клотагорб, – и уже не в первый раз.

– Хозяин, ей-же-ей, горит все кругом!

Джон-Том приподнялся на цыпочки, медленно повернулся вокруг собственной оси, окидывая взглядом горизонт. Температура продолжала возрастать, однако нигде не было видно ни дымка, что само по себе представлялось весьма странным: даже если Сорбл преувеличил и горела всего-навсего одна роща, в небе все равно должен был клубиться дым. Но с какой стати филину преувеличивать?