Сумрачный лес - Роннефельдт Каролина - Страница 20

– Заходи, – сказал он и закрыл за гостем дверь. – Что случилось?

Видя, как Биттерлинг неуверенно ступил в комнату, будто заглянул буквально на минутку, Одилий переспросил:

– Что-то ведь случилось?

Он легонько подтолкнул гостя к камину.

Несмотря на срочность, Биттерлинг опустился в кресло и даже принял бокал с моховым вином, который протянул ему Одилий, ведь никогда не помешает перевести дух. Старик Пфиффер облокотился на каминную полку напротив и задумчиво уставился на него сверху вниз. Звентибольд отпил глоток вина и вздохнул.

– Я пришел, потому что нам нужна помощь в одном очень важном деле, – начал он.

– Кто-нибудь заболел? – спросил Одилий, привыкший, что иногда поздним вечером соседи заходили к нему за лекарством от боли в животе или успокоительным при кошмарах. Тогда он доставал целебные травы и заваривал особый чай, а иногда хватало просто добрых слов, чтобы разогнать ночные страхи. По мрачному лицу Звентибольда Одилий понял, что на этот раз слов будет недостаточно.

– Болен ли кто или нет – это пока неизвестно, – сказал Биттерлинг, вскакивая, хотя только-только присел. – Мы были бы вам очень признательны, если бы вы как можно скорее отправились со мной к Гортензии Самтфус-Кремплинг. Я постараюсь все объяснить по дороге, но прошу вас, пойдемте со мной! Прошло уже непростительно много времени с тех пор, как мы узнали о случившемся.

К чести старого квенделя, он без единого вопроса снял с крючка свою старую куртку, затем махнул Звентибольду, привлекая внимание, и указал на потрескивающий камин.

– Займись-ка пока огнем, а я соберу кое-что в дорогу. Там в углу ведро с холодной золой, засыпь им пламя, чтобы погасить угли.

Пока Звентибольд занимался камином, Одилий достал из сундука у стены небольшой льняной мешочек с лекарственными травами. Затем он позвал кота, который сидел в кресле в глубине комнаты и удивленно наблюдал за происходящим.

– Райцкер! – мягко протянул он. – Райцкер, мой маленький лисенок, пойдем, дружочек! Придется еще разок прогуляться в ночи.

Звентибольд так удивился, что кочерга, которой он разгребал тлеющие угли, чуть не выскользнула у него из рук.

– Райцкер? Вы назвали его Райцкером? Но почему? Другого имени не нашлось? Знают ли квенделинцы, что вашего кота зовут Райцкером?

– Знают! О, Бозо Райцкер весьма польщен… Не правда ли, мой повелитель мышей с бархатными лапками? Кот Рыжий Райцкер, из древнего рода зеленологских Рыжиков, один из самых благородных и безмолвных хранителей Холмогорья. К тому же у него есть знатные родственники на том берегу великой реки!

Он снова поманил кота, и Рыжий Райцкер грациозно поднялся, зевнул и потянулся. Звентибольду показалось, что он уснул и что ему снится безумный сон, в котором он гасит огонь в камине Одилия Пфиффера и выясняет, что рыжий хозяйский кот – благородных кровей и как-то странно связан с семьей Бозо. Вот сейчас он проснется в теплой постели в Вороньей деревне и с облегчением поймет, что в действительности не встречался с Бульрихом на тропинке вдоль живой изгороди, куда тот отправился за грибами…

Из задумчивости его вывело плавное движение. Рыжий Райцкер наконец-то откликнулся на призыв и теперь терся о ноги Одилия, собираясь отправиться в ночь.

– Мы готовы, дорогой Биттерлинг.

Звентибольд со вздохом опустил кочергу и уставился на странную пару. Значит, он не спит и, соответственно, не может проснуться и забыть эту странную историю. А может, он все еще видит сон, потому что злой дух или другой какой-нибудь мучитель околдовал его. Да уж, один вариант хуже другого…

Собираясь покинуть дом вместе с Одилием, Звентибольд снова остановил взгляд на деревянной маске над каминной полкой. Может быть, из-за излишних волнений она, как никогда раньше, напомнила ему морду дикого кабана. Огромного злобного зверя из глубин темного леса, чьи красные светящиеся глаза опасно сверкали в ночной мгле. В темноте самой дремучей чащи. В лесной тьме.

– Мозг в паутине да кривое веретено! – Он не смог даже толком выругаться и поспешно вышел из комнаты.

Втроем они покинули дом и сад. Очаровательный Рыжик держался поближе к хозяину, как, по мнению Звентибольда, вели себя только собаки. На улице Биттерлинг рассказал старому Пфифферу о встрече с Бульрихом на тропинке у живой изгороди, о последующем визите к Гортензии и о том, как они все заметили, что сумерки сгущаются, а Бульриха все нет. Потом рассказал о поисках в пустом доме кузена, об открытом окне в гостиной, о картах, разложенных на явно наспех покинутом столе, накрытом к завтраку. Наконец, он дошел до того момента, когда Карлман высказал свои опасные подозрения.

Без крайней необходимости жители Холмогорья избегали даже упоминать о Сумрачном лесе. Утверждать, что там погиб кто-то из квенделей, было таким же дурным тоном, как говорить, что вражеская армия стоит на восточных границах страны, готовая пройти по мосту в Запрутье. Такие слова выставили бы говорящего непроходимым тупицей или, еще хуже, тем, кто умышленно шутит о запрещенном. Поэтому Биттерлинг замялся.

Они снова миновали деревенскую липу, и Звентибольд все еще раздумывал, не ограничиться ли ему пока осторожными намеками, но какой смысл? Ведь старик все равно узнает от остальных, где, по их мнению, находится Бульрих.

– Значит, ты думаешь, что Бульрих заблудился во время последней своей вылазки, – подытожил Одилий. – А вы, случайно, не нашли в его доме какой-нибудь подсказки, куда он мог отправиться?

Не успел Звентибольд ответить, как Райцкер, остановившийся в нескольких шагах от них, вдруг выгнул спину и угрожающе зашипел. Его рыжая шерсть встала дыбом, а хвост распушился, как у белки. Вытаращив глаза, кот уставился на деревянную скамейку под липой.

Звентибольд с тревогой посмотрел в ту же сторону. Не возникло ли там снова то мерцание в воздухе, какое он видел по дороге к Одилию, или ему это только показалось, потому что Райцкер повел себя так странно? Вряд ли его поразила мышь или еще какая интересная добыча, ведь кот не пытался уйти от хозяина. Скорее казалось, что животное боится чего-то, прячущегося в темноте.

– Там что-нибудь есть? – неуверенно спросил Звентибольд.

Одилий покачал головой, но, как и кот, взглянул на липу, туда, где совсем недавно они дремали под лучами яркого солнца. Потом наклонился и левой рукой погладил кота, успокаивающе что-то приговаривая. Вставшая дыбом шерсть Рыжика немного разгладилась, но кот не отрывал глаз от места под деревом. Старик Пфиффер тоже не спешил идти дальше. Очевидно, он всерьез воспринял необычное поведение четвероногого спутника. Тогда Биттерлинг решил выказать смелость и отважно сделал два шага к липе.

– Назад! – прошипел старый квендель так сурово, что Звентибольд сперва подумал, что с ним заговорил кот.

Он остановился как вкопанный.

– Что такое? – хрипло спросил он.

– Тихо, – прошептал Одилий ему в правое ухо. – Стойте здесь с Райцкером и ждите.

Голос старика звучал так энергично, как будто он за минуту помолодел по меньшей мере лет на двадцать. Звентибольд смотрел ему вслед, пока тот осторожно приближался к липе. Кот не двигался с места.

Одилий остановился у самой скамейки. Казалось, он что-то рассматривает вблизи. Ничего не происходило. В усталом мозгу Звентибольда мелькнула шальная мысль: а вдруг под скамейкой прячется Бульрих?

Затем Одилий развернулся и подошел к ним. В лунном свете Звентибольд с растущей тревогой увидел, что выражение лица старого свистуна совершенно изменилось. Даже при таком неясном освещении он заметно побледнел, а его губы сжались в жесткую тонкую линию.

– К чему все эти загадки! – вскричал Звентибольд, забыв об осторожности. – Что там, в углу? Что это за блеск в воздухе? Что все это значит?

– Ты что-то видел там, Звентибольд? Когда проходил мимо в первый раз? Говори! – приказал старик, схватив его за плечо с такой силой, что удивленный Биттерлинг попятился. Одилий тут же ослабил хватку. – Прошу, прости меня, – снова заговорил он своим обычным голосом. – Но это очень важно. Что ты там видел? Блеск в воздухе, говоришь?