Триумф душ - Фостер Алан Дин - Страница 50

— Мне не нужна их благодарность. И я не хочу преподавать урок ни великану, ни кому-то еще. Долг зовет меня на запад, и цель уже близка. — Опираясь на копье, он зашагал направо. — Надо его обойти.

Симна не верил своим ушам.

— Никогда бы не подумал, что ты трус, Этиоль.

Пастух, не останавливаясь, бросил:

— Или глупец.

Он начал взбираться по склону ущелья, которое вело в северо-западном направлении. Хункапа Аюб и Алита молча последовали за ним.

Симна умоляюще посмотрел на них, потом яростно сплюнул и выхватил меч. Взмахнув клинком, он издал боевой клич и бросился туда, где крушил дома великан.

— Симна, стой!

Но северянин не обратил внимания на возглас Эхомбы.

Скрипнув зубами, пастух бросился догонять товарища. Хункапа и Алита переглянулись и неторопливо двинулись в ту же сторону.

Симна забежал со спины и рубанул великана по левой лодыжке. Главное сухожилие перерезать ему не удалось, но рана оказалась чувствительной. Великан взвыл, развернулся и обрушил на противника молот, но Симна проворно отскочил.

— Эй ты, большой мешок со свинячьим дерьмом! Что, не нравится? Давай-давай! — Он сделал неприличный жест. — Ты что же, не можешь попасть в такую малявку, как я?

Злоба исказила лицо великана. Он топнул ногой, пытаясь раздавить смельчака, но Симна опять успел. Однако не так далеко, как ему бы хотелось. Великан был неуклюж, но не так медлителен, как рассчитывал Симна. Самодовольная улыбка на лице меченосца сменилась растерянностью.

Подбежал Эхомба. Он был взбешен, но гнев его был направлен отнюдь не на великана.

— Ты соображаешь, что делаешь! — заорал он на Симну.

— Спасаю то, что осталось от деревни. Хочу помочь ее обитателям. — Симна посмотрел в глаза пастуху и выкрикнул: — У тебя свои благородные цели, а у меня — свои!

— В бессмысленной смерти нет ничего благородного!

Великан не торопился нанести следующий удар. Казалось, он с интересом прислушивается к их разговору.

— Умирать я не собираюсь, — гордо заявил Симна.

— Никто не собирается, однако сплошь и рядом это случается. — Эхомба повернулся к великану. Прежде чем пустить в ход меч, он должен был выяснить, что происходит. — Приветствую тебя, сильнейший! Зачем ты разрушаешь деревню хориксасов?

Рыжие брови великана, похожие на заросли кустарника, сошлись на переносице.

— Деревня хориксасов? Здесь нет такой деревни. — Огромный орк указал на руины и добавил: — Это самое позорное место на земле называется Фео-Наттоа. — Он гулко ударил себя в грудь. — Это я берсерк Хориксас! — Огромный молот угрожающе поднялся. — Теперь ты знаешь имя того, кто несет тебе смерть!

— Зачем тебе убивать нас? — громко крикнул Эхомба. — И зачем ты рушишь деревню?

Молот чуть-чуть опустился и замер.

— Я — берсерк и делаю то, что должны делать берсерки. — Великан злобно оскалился. — Я горжусь тем, что я берсерк. Мне нравится разрушать и истреблять. Если мне повезет, то до своей славной смерти я разрушу все города и деревни в южной части Карридгианских гор. — Свободной рукой Хориксас смахнул пот с бровей. — Разрушать — тяжелая работа, — признался он.

— Лучше остановись, пока не поздно! — закричал Симна. — Это Этиоль Эхомба из Наумкиба. Знаток магических и колдовских искусств, величайший заклинатель, чародей из чародеев, защитник слабых и гроза бандитов.

— Я не бандит! — решительно возразил берсерк Хориксас. — Я — профессионал. А он, — прищурился великан, указывая на Эхомбу, — не похож на того, кем ты его представляешь.

— Спасайся! — Симна шагнул вперед. — Беги, пока еще можешь, или погибнешь на том самом месте, где стоишь!

— Что ж, — охотно согласился Хориксас, — давай сразимся. А потом я вами позавтракаю.

Симна придвинулся ближе к Эхомбе. Как только пастух обнажил меч из небесного металла, берсерк достал свою огромную колотушку и ощупал боек. Толстая веревка, которой была обвязана кожа, защищающая увесистую головку кувалды, порвалась, и грубая коричневая обшивка слегка сдвинулась. На солнце ясно блеснул обнажившийся металл, и Симна замер с открытым ртом.

Молот Хориксаса был выкован из того же самого небесного металла, что и чудесный меч Эхомбы. Только молот был во много раз больше.

Великан нанес стремительный удар. Симна и пастух едва успели отскочить в разные стороны. Земля задрожала; эта дрожь пронзила ее насквозь и отозвалась на другой стороне, на полях Придона.

У Симны сердце ушло в пятки, однако он не стал спасаться бегством. Пока Хориксас замахивался снова, он вновь обежал его и опять рубанул мечом по ноге. Симна успел ударить несколько раз, но для исполина эти раны были только царапинами.

Со склона Хункапа Аюб и Алита внимательно следили за битвой.

— Хункапа не хочет, чтобы Этиоль умер, — мрачно заявил зверочеловек. — Хункапа пойдет и поможет ему!

— Не лезь туда, куда не просят! — Алита преградил путь Хункапе. — Предоставь все пастуху. Он не раз выпутывался из самых отчаянных ситуаций. Выпутается и теперь.

— А если нет? — Хункапа с сомнением поглядел туда, где разворачивалось сражение.

— Тогда он умрет, и эта болтливая обезьяна тоже. Я постараюсь отыскать путь назад, в родной вельд, а ты — в свои горы. Солнце сядет вечером и взойдет утром, и никто на свете не обратит внимания на их гибель, как, впрочем, и на нашу. Так было, так будет. — Алита философски рыкнул, отчего все местные кролики тут же попрятались в норы. — Уж если Эхомба не сможет справиться с великаном, то ты и подавно.

— Ты тоже можешь помочь, — бесхитростно подсказал Хункапа.

— Действительно, я поклялся оказывать ему поддержку… — В голосе огромного кота послышалось сомнение. — Однако есть время сражаться и время выжидать. Полагаю, сейчас пришел черед ожиданию. Если ты немного пораскинешь мозгами, то сам увидишь, что это так.

Они остались на склоне и продолжали внимательно наблюдать за сражением.

Удар следовал за ударом, молот равномерно поднимался и опускался, рассекая воздух бойком, покрытым витиеватым узором. Пока людям удавалось уворачиваться, но оба понимали, что скоро усталость сделает их беззащитными перед берсерком.

— Сделай же что-нибудь, Этиоль! — с трудом переводя дыхание, закричал Симна ибн Синд. — Швырни его на скалы, обрушь небо ему на голову!

Но на сей раз он сам сообразил, что это невозможно. Если пастух вызовет ветер, то в первую очередь ветер сдует с горы их с Этиолем. А если что-то свалится сверху, то прихлопнет и их вместе с великаном.

Поразительно, что Эхомба делал все, чтобы как можно больше разозлить Хориксаса.

— Братец, что ты задумал? — улучив минуту, возмущенно спросил Симна. — Ты хочешь довести великана до бешенства?

Пастух, казалось, его не услышал. Он продолжал орать исполину:

— Эй ты, неуклюжий дурень, неповоротливый фигляр! Это все, на что ты способен? Я меньше тебя, но куда проворнее. Неудивительно, что ты решил рушить дома: они от тебя не убегут.

Берсерк все быстрее и быстрее размахивал молотом, пока в воздухе не послышался характерный вой, сопутствующий небольшой буре. В отличие от людей, которые издевались над ним, великан не ведал усталости. Наоборот, с каждым ударом он словно становился сильнее и все ловчее управлялся со своим страшным оружием. Боек молота начал издавать жужжание, напомнившее Симне жужжание меча Эхомбы, когда пастух сражался с высокомерными членггуу. Взмахи молота слились в одну сплошную серебристо-серую полосу, и Симна проклял свою опрометчивость. Надо было послушаться Эхомбы. Он выбивался из сил и понимал, что скоро берсерк нанесет удар, от которого он уже не успеет увернуться.

В это время Эхомба отпрыгнул в сторону, спасаясь от гигантского молота, и выхватил меч. Когда боек пошел вверх, вслед за ним взметнулся клинок пастуха. В этот удар Этиоль вложил все свои силы. Получив дополнительный импульс, молот берсерка не остановился в верхней точке, а продолжал подниматься. Хориксас испуганно задрал голову и в следующее мгновение вместе с молотом взмыл в небеса.