Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного (СИ) - Кофей Ева - Страница 66

Он кивает.

— Разумеется, это справедливо. Как и то, что обстоятельства у этого покушения странные. Нет ни одного доказательства, что ведьма не действовала по вашей указке. Я обязан допросить вас и всё проверить.

Странно. Я только замечаю, что вся дрожу. А ещё, что мы всё ещё говорим о том, не «заказала» ли принцесса покушение своей служанке. Это говорит о том, что Ричард промолчал, что жена пыталась перерезать ему горло. Скольжу взглядом по шее своего благоверного… даже шрама не осталось.

Перевожу недоумевающий взгляд на лэрда Риордана:

— А слова принца — не доказательство? Он всё видел. Он видел, что мне пришлось сделать ради того, чтобы спасти его. Это ваше дело — пачкать руки в крови. Не моё. Но вас там не было в тот момент.

Генерал сцепляет зубы.

— Виктория… если бы ты знала, — о, формальность сходит на нет — это хорошо или плохо? — Если бы ты знала о том, что Магда — ведьма, ты сообщила бы короне об этом?

Я помню, какой ненавидящий взгляд бросила на меня принцесса. Тогда, когда ей пришлось убить свою подругу. Возможно, единственного человека, который готов был сделать для неё так много. Пожертвовать всем.

Ви любила её. Наверное, не так сильно, как Магда. Для служанки принцесса была всем. Угождать ей, строить планы о будущем с ней — всё это было единственной отрадой. Принцесса знала об этом.

Подала бы она жалобу?

— Нет, — отвечаю, глядя в глаза генералу. Врать нельзя. Он знает принцессу лучше, чем меня. За это признание ей ничего не будет. Она всё ещё — истинная Ричарда. Мне остаётся уповать только на это. — Она была моей подругой. Я бы не сдала её. Она ничего никому плохого не делала до вчерашнего дня. А если бы я всё это задумала, зачем мне понадобилось его спасать?

— Возможно, наш последний разговор навёл тебя на такие мысли, — многозначительно произносит генерал.

Моё видение ситуации действительно изменилось после знакомства с этим драконом.

Я поняла всю опасность своего положения.

Поняла, что с разрывом истинности лучше пока повременить.

Но откуда бы генералу об этом знать? Для него в наших словесных игрищах не должно быть ничего особенного. Если он только не догадывается о том, что Викторию подменили.

— Не припомню ничего особенного в нашем разговоре. Думаете, вы можете влиять на мои чувства к Ричарду больше, чем он сам? — отвечаю довольно резко и намеренно раздражительно.

Я не виновата. И должна вести себя соответствующе. Думаю, что сама Виктория бы ещё не так цокала каблучком, злилась и отпускала колкие замечания.

— Довольно, — резко поднимается Ричард. — Она только очнулась, не стоит её утомлять… Да и есть ли смысл это обсуждать, лэрд Риордан? Она — моя истинная. Виктория, — он бросает на меня странный взгляд, — без сомнений, имеет несгибаемый характер, но даже ей не по силам противиться своей судьбе. Или вы хотите оспорить очевидные законы мироздания?

И тут я понимаю, что между Ричардом и Риорданом никакой договорённости нет. Настроены друг к другу они будто бы враждебно. Сам генерал сверлит моего принца испытующим, жёстким взглядом.

— Однако же вы с упоением ловили ответы принцессы Виктории. Что-то новое для себя рассчитывали услышать? Но как же, если вам всё очевидно?

Ричард делает жест, указывающий на то, что генералу пора уходить. Более или менее вежливый, но это до поры до времени.

— Что бы Ви не говорила, я всегда буду слушать её с воодушевлением и вниманием. Сочувствую, но вам этого никогда не познать.

Он ухмыляется. Да, истинность достаётся далеко не каждому дракону. И в том, что принц так откровенно этим кичится, нет ничего особенного. Если бы он правда верил в то, что говорил.

Воодушевление? Да где там… Мой дракон совсем устал и совсем запутался. Ви пыталась убить его, а он сказал, что никогда не любил её и больше не верит. После всего этого ещё и защищает меня. Зачем?

Это вопрос первый. А второй — чего добивается Риордан? Хочет ли подвести принцессу к казни? Или хочет знать правду, чтобы суметь вытащить её из неприятностей?

В любом случае, хоть мои ответы его и не устроили, он всё же отступает и выходит из комнаты. Надеюсь, он н заметил Барсика, и что с котиком всё в порядке…

Как только за генералом-драконом закрывается дверь, атмосфера в покоях меняется кардинально. Ричард как будто бы принимает позицию своего дяди. Только в отличии от него не спешит ничего говорить.

Я слегка расслабляюсь, по крайней мере внешне, падаю на подушку и сладко зеваю.

— Не знаю, что тебе сказать… — решаю признаться. — Что-то нашло на меня. Я могла сделать то, о чём бы потом жалела. И у меня такое чувство, будто сделала… Но не помню, что именно.

Он выгибает бровь. Может быть, дивясь столь откровенному вранью. Впрочем, откуда ему знать, что у меня в голове?

Мне подумалось, что будет проще сказать, что с какого-то момента я ничего не помню.

С момента смерти Магды — пожалуй, лучший тайминг.

— Мне так жаль, что она сделала это… Видно, сначала она пыталась тебя ослабить и это из-за неё тогда…

— Хватит! — Ричард даже поднимает руку, чтобы остановить поток моих слов. — Мы оба знаем, что ты стояла за этим.

Звучит так уверенно, что меня пробивает дрожь. Это плохо. Очень плохо. Хоть немного он должен быть на моей стороне, иначе меня ждёт не самая завидная участь. Подрываюсь на кровати, сажусь и сверлю его гневным взглядом. Если этот разговор всё-таки идёт под запись для короны, стоит держать лицо. Возмущённое, невинное личико принцессы Виктории.

На голову принцессы каждый день валится столько бед! Как они все смеют ещё в чём-то её обвинять! Ведя разговор с Ричардом, я стараюсь держать эти мысли в голове, хотя притворяться и вечно держать образ уже надоело.

— Я? Да как ты смеешь? — сама не замечаю, как голос начинает подрагивать, как по щекам текут предательские слёзы. — Я в шутку или не очень, не знаю, бывало, рассуждала с ней о том, как усложнить тебе жизнь. Да и про покушение не раз заходил разговор… И что? Как будто бы ты — святой… Я с ума сходила от одиночества. Всё это было невинной игрой. Откуда мне было знать, Магда воспринимает это всерьёз? И, хорошо, может быть, если бы не истинность, я бы могла когда-нибудь, окончательно свихнувшись, попытаться что-то такое провернуть… Но сейчас — это абсурд, Ричард! Я спасла тебя!

Он проводит ладонью по лбу. Хоть дракон, великий и могучий, а под глазами всё равно синяки от усталости. Красиво отчасти. Но я уже начинаю бояться, что он сам себя прикончит со всеми этими событиями. Тем более во время потасовки в подвале он как будто бы не был против. И где теперь в этом тридевятом королевстве искать для него психолога — непонятно.

— Ты пыталась убить меня.

— Я же говорю, что не знала о планах Магды. Как мне тебе доказать?

— Я не об этом, Ви. А о том, что было после.

Да, Виктория, конечно, здорово подпортила мой образ в его глазах… Тут даже с истинностью просто забить на то, что жена тебе горло перерезала, непросто будет.

— А что было после? — я смотрю на него широко открытыми глазами. — Я помню, как… Сделала это. Знаю, она пыталась тебя убить, но пойми… Это тяжело для меня. Она была моей подругой. И вот так проститься с ней… Боюсь, что меня накрыла истерика. Я ничего не помню. Только нещастного и бледного тебя и полы в крови…

Верит он мне или нет, а вида слёз всё-таки не выдерживает, садится рядом и прижимает к себе, обняв, погладив по спине. В его руках хорошо и спокойно.

— Я вспомнила, как ты сказал, что любишь меня. Тогда в саду… На приёме у родителей… Ты помнишь?

Он напрягается. Запускает ладонь в мои волосы. Кивает.

— Я поспорил тогда, — признаётся он. — Сказал, что ты позволишь мне сделать это. Это было не более чем… развлечением.

Становится по-настоящему больно. Как будто бы это меня касается. Но трудно будучи в шкуре Виктории, будучи теперь женой её мужа, не проникаться всем этим.

— Если так всё… То… Мы же росли вместе, мы были друзьями, насколько нам позволял это этикет. Ты мог бы проявить ко мне уважение. Как к другу. Как к названной сестре. Зачем же… так?