Моя любовь навсегда (СИ) - Мелевич Яна - Страница 60

— Никакая она не фиктивная, — он фыркнул в ответ и погладил Милану по волосам. — Самая настоящая. Я зря, что ли, голый по спинам быков скакал?

— Ну, вообще-то… — хохотнула она.

Ойкнув, Милана оказалась подмята крепким телом. Ногти впились в мощные предплечья, губы растянулись от довольной улыбки.

— Слово «жена» звучит очень хорошо, — Антон склонился для короткого поцелуя.

— Муж тоже ничего, — облизнулась Милана.

— Вот и произноси его почаще.

Уходить пришлось рано утром, когда часть работников еще спала, а другая занималась пересменкой. Поцеловав на прощание спящую Милану, Антон быстро натянул вещи и прокрался по лестнице вниз. Пока спускался, вслушивался в каждый шорох и трижды давил в себе желание пробраться в кабинет Боярышникова.

«Вы проспали завтрак и почти опоздали на работу», — шутливо пожурил его Базик, едва Антон добрался до своего домика.

— Цветуечки как-нибудь переживут. А вот за любимые розы Илона мне башку оторвет, если я не срежу примятые ветки, — пробурчал он, носясь по спальне и выискивая чистые вещи.

На душ и сборы ушло минут десять, после чего Антон бросился к считывателю. Фиксировать время прибытия требовали от всех работников без исключения. Даже тех, кто проживал в доме. Так работодатель удаленно отслеживал дисциплину каждого сотрудника.

Поэтому Антон выдохнул с облегчением, когда на экране загорелся зеленый свет. Не опоздал, потому избежал лишних вопросов со стороны службы безопасности. Оставалось пройти в коморку, переодеться в робу и заняться треклятыми цветами.

— Вот, значит, какой ты — наш новый садовник, — раздался голос отца Миланы, когда Антон развернулся к нему лицом.

Глава 46. Опасность

На одутловатом лице Глеба Боярышникова не появилось ни капли узнавания, но Антон оставался насторожен. Перекраска волос и смена стиля — бумажная ширма, от которой легко избавиться. Достаточно немного поскрипеть мозгами и провести нужные параллели, чтобы вспомнить своего злейшего врага.

Или его сына. Того самого, что чертовски похож и зелеными глазами, и квадратным подбородком, и чертами лица. Пусть и немного сглаженными красавицей матерью. Потому что все дети Павла Канарейкина похожи на него, так что здесь только уповать наудачу и бога.

Но ни в то ни в другое Антон не верил.

— Глеб Арсеньевич, — он склонил голову в приветственном жесте и растянул губы в дебильной улыбке, — какая встреча! Пришли убедиться, что ваши опунции в порядке?

В светлых глазах промелькнуло замешательство, словно Глеб не до конца понял, кто перед ним. Антон воспользовался моментом и сразу перешел в наступление:

— Посмотрите на сирень? Венгерская в этом году радует пышностью побегов. А какие бутоны выпустили наши дорогие орхидеи! Каждый из них размером с половину кулака! Новая подкормка действует на них благотворно…

Язык заработал вместе с быстро скрипящими извилинами. Оксана много раз утверждала, что бестолковый треп лучше всего отвлекал людей от дум. А еще дико раздражал, что мешало нормальному восприятию реальности. Искажало внимание, потому человек легко упускал детали. Поэтому Антон воспользовался ее заветами и расстарался от души, чтобы выйти из щекотливой ситуации целым и невредимым.

Слишком рано Глеб появился в его поле зрения. Внутри и так боролись два желания: прикончить ублюдка или посадить за решетку. Но нельзя. Как и быть раскрытым раньше времени.

— Еще финиковая пальма. Отросла, ух! Жду не дождусь урожая, чтобы порадовать вас. Любите финики, Глеб Арсеньевич?

Сбитый с толку Глеб настороженно прищурился и отступил. Его обвисшие щеки некрасиво дернулись, когда он открыл рот.

— Ненавижу, — процедил, наконец, он и раздраженно провел ладонью по лысеющей макушке. — Какого хрена ты здесь болтаешься?

— Розы собрался обстричь, — глазом не моргнув, ответил Антон и участливо поинтересовался: — У вас все хорошо? Массаж на свежем воздухе не хотите? Поиск энергетических точек вкупе с целебными воздействиями природы очень помогают наладить потоки ци.

— Чего?

Без того уродливое лицо Глеба вытянулось после такой тирады, и Антон мысленно поаплодировал себе.

Хорош! Хоть завтра на сцену. Талант!

Ни разу не запнулся, пока выкорчёвывал из памяти оставшиеся там названия растений вместе с чушью про ци. Благослови бог любовь его матери к азиатским дорамам, которые она заставляла смотреть всю семью. Трое детей доводили нервную систему Киры до пика, поэтому красивые исторические сериалы Китая помогали ей справляться со стрессом.

В такие моменты Паша не трогал жену. Оставлял наедине с прекрасными пейзажами, рассуждениями об энергетических потоках и завихрениями сюжета. А Антону с братом и сестрой тоже строго наказывал не сопротивляться культурному просвещению.

Все это осталось в памяти, а потом покрылось пылью. И не вылезало до момента, пока он в панике не коснулся темы роз, энергетических точек и массажа. Своей речью он так впечатлил Глеба, что тот завис минут на пять. Просто молча таращил глаза и давал призрачную надежду на спасение.

— Глеб Арсеньевич, — Антон приблизился к нему и задышал глубже, — так что насчет массажа? Точечный или баночный? Могу предложить отдых для ваших стоп. Уверен, что такой сильный и властный мужчина жаждет немного…

Для яркости эффекта он оборвал себя на полуслове, затем коснулся указательным пальцем лацканов серого пиджака Глеба. Бедняга очнулся и отскочил словно ужаленный.

— Не трогай!

Антон еле сдержался, чтобы не поморщиться. Запах перегара смешался с сигаретным дымом и удушливым одеколоном. Ко всему прочему примешался аромат немытого тела, ведь Глеб так и не добрался до душа после очередной попойки.

Страшно представить, что чувствовала Илона, когда эта потная и грязная свинья, чье тело больше напоминало студень, заползала на нее. Ему даже стоять рядом с ним противно. От блеска сального лица и кривых пальцев наизнанку выворачивало.

Если Глеб когда-то и обладал шармом, то весь его растерял в погоне за пагубными привычками. Теперь отеки и прожилки вен придавали ему схожесть с водяным. Жабры нацепить — и просто одно лицо.

— Простите, — Антон сдержанно кашлянул в кулак.

— Занимайся… Розами, — бросил с отвращением Глеб и придирчиво оттряхнул пиджак. Потом пробормотал оскорбление насчет его ориентации, после чего добавил: — Не смей заходить в дом.

— Конечно, Глеб Арсеньевич.

Склонив голову, Антон дождался, когда отец Миланы исчезнет в коридоре, и закрыл лицо ладонью. Только сейчас паника и страх позволили ему осознать, что он находился на волоске от гибели.

Вряд ли Глеб сдержался бы и выгнал бывшего кавалера дочери. Как минимум Антона бы ждали разборки в полиции. В лучшем случае. А в худшем… Страшно представить, как тварь отыгралась бы на Милане и Илоне.

При мысли о возлюбленной Антон неожиданно нахмурился и посмотрел на проход. Никого из персонала не наблюдалось, все разбрелись по делам. Даже Ангелина Ивановна не болталась возле стойки со считывателем, хотя обычно контролировала всех работников дома. Но сегодня он ее не видел, потому вздохнул от подступившего облегчения и шумно сглотнул. А когда попытался сделать шаг, понял, что не может.

Руки затряслись, тело совсем не подчинялось приказам мозга. Перед глазами поплыли светлые стены, запрыгали зайчиками вазоны и задергались картины. Шум в ушах заглушил остальные звуки. Кислород в легких заканчивался, а новый больше не поступал.

Антон понял, что не дышит. Схватившись за считыватель, он покачнулся и дернул ворот рабочей рубашки. Грубая ткань оцарапала кожу, но ощущение скованности никуда не ушло. Его будто засунули в железную деву, чьи стенки опасно сжимались, и острые колья постепенно пропарывали кожу. Стало так больно, что крик застрял в горле.

— А дальше у нас кухня… Тони? Что случилось? — сквозь глухую стену пробился чей-то голос. Мутный взгляд уцепил седину в строгом пучке. Мягкая ладонь легла ему на плечо и слегка надавила. — Тони!