Моя любовь навсегда (СИ) - Мелевич Яна - Страница 58

У матери без этой головной боли проблем полон рот. Отец скоро приезжает, значит, начнутся новые побои и скандалы. Или того хуже. Отвратительная сцена в комнате, когда Глеб повалил Илону на софу, до сих пор вызывала тошноту и оставила липкий осадок внутри.

Хотелось в тот момент влететь в комнату, оторвать ублюдка от матери и выдрать ему глотку. Один бог знал, сколько сил понадобилось Милане, чтобы успокоить разбушевавшуюся ярость. И удержать Антона от неминуемого провала миссии.

У них на повестке раскрытие преступлений шайки Донского и ее отца, так что следовало немного потерпеть. Совсем чуть-чуть. Потом их дороги разойдутся. Хватит с Миланы таких выкрутасов.

— Милая, — Илона окликнула ее. Пришлось встряхнуться и сосредоточить внимание на серьезном выражении лица матери.

Странно, но раньше Милана не замечала, какой у нее живой взгляд. Обычно он казался пустым или сиял страхом, а сейчас в нем плескалось понимание. Столько, что она не выдержала: поставила кружку на тумбу, обошла стол и быстро нырнула в спасительные объятия. Все пережитые проблемы, навалившиеся беды, страх, паника отступили.

Ладонь матери коснулась ее волос.

— Он меня не любит, мам, — всхлипнула Милана и уткнулась ей в плечо.

— Ох.

— Ему нужно добраться до Донского. А потом… Потом…

— Вот потом и разберешься, — серьезно проговорила Илона. Ошарашенная Милана отступила, чтобы взглянуть на нее. — Какой смысл сейчас травить себе душу? Просто не бегай за ним, если считаешь, что он тебя не достоин.

— Мам…

— Мил, я потратила годы человека, который никогда меня не любил. Всю жизнь пробыла в роли бестолковой красивой игрушки. Хочешь совет? Если тебя не ценят — закрывай дверь и уходи. А если это обычный порыв и у вас разногласия из-за разницы во мнениях, то хотя бы послушай его аргументы.

Сморгнув слезы, Милана шмыгнула носом и пробурчала:

— У нас постоянно какие-то разногласия. Из-за его дебильного характера и неумения держать язык за зубами.

— Антон своеобразный, но очень достойный мальчик. Порывистый, порой поступающий весьма и весьма опрометчиво. Подозреваю, что это у него от отца, — Илона заправила прядь волос дочери за ухо и улыбнулась. — Но очень любящий. Видно, Мил, как он тобой дорожит. Только топорно показывает. Такова их особенность, я полагаю. Канарейкиных.

— Думаешь?

— Уверена. Что он сказал?

— Прицепился к отцу, — Милана утерла слезу, — ткнул в его долги.

Раздался шумный вздох. Как бы ни старалась Илона его скрыть от дочери, все равно ничего не вышло.

— Мама?

— Я догадывалась, что у Глеба проблемы, — она заломила руки. — Несколько раз он подходил ко мне и просил уговорить тебя назначить его распорядителем твоего имущества официально. Для доступа к счетам.

— Ох… — Милана распахнула глаза. — Разве так можно?

— Видимо, да, если он отчаянно выпрашивал помощь. Знал, что шантажом и очередными угрозами от тебя ничего не добьется, — Илона поджала губы и с печалью посмотрела на нее. — Мне жаль, милая.

Проглотив ком, Милана кивнула и прислонилась к столу, чтобы устоять на ногах. Следовало бы сесть, но она не пожелала. Толку с ее страданий, демонстраций слабости, если ничего не изменится?

Глеб промотал все их состояние. Прямо как в дурацком историческом романе. Теперь деньги, которые у них есть по факту, — это наследство Миланы. Осталось всего ничего до знаменательной даты, чтобы его получить.

Где гарантия, что Глеб не использует собранные материалы на ее подопечных и не продаст нужным людям, как обещал год назад?

Со свадьбой же не вышло. На брачном рынке Милана резко опустилась в цене и больше не котировалась. Если есть шанс получить хоть какие-то деньги, то Глеб не преминет им воспользоваться. Она была уверена. Причем в ближайшее время.

— В любом случае мы ничего сейчас не сделаем, — решительно заявила Милана, отринув лишние страдания. — Разберемся с проблемами по мере их поступления

— Тогда пошли спать. Нечего на ночь поедать сладости и бестолково плакать друг другу в жилетку, — пожурила ее Илона, напомнив себя прошлую.

Только на сей раз Милана обиды не почувствовала, лишь улыбнулась и послушно поставила кружку с недопитым шоколадом в посудомоечную машину. Послышался шум: система заработала. Утром все уберет либо горничная, либо повар. Еще мог робот-помощник, если доберется первым.

Поднявшись по лестнице, Милана распрощалась с матерью у дверей спальни и скользнула внутрь. В полумраке комнаты четко прослеживались круглые линии массажной кровати с балдахином, наспех наброшенное розовое покрывало и гора подушек. Мигали светодиоды системы климат-контроля, тихо шуршал у зарядной станции маленький робот-помощник.

Из приоткрытого окна тянуло ночной прохладой, ароматы цветов смешивались с запахом чистоты и легким флером духов. Милана обошла туалетный столик, затем двинулась вглубь спальни. На ее передвижение сразу отреагировали датчики, включив приглушенный свет. Когда она добралась до гардеробной, то услышала, как в просторной ванной комнате включилась вода.

«Примите душ, Милана Глебовна?» — вежливо поинтересовался ИИ в наушник.

— Да.

Сбросив одежду, она взяла комплект свежего белья и шелковую пижаму. Короткие шорты с майкой — лучший вариант для сна в такую ночь. Когда и не жарко, но и не особо холодно. Включать же дополнительный прогрев или проветривание Милана не пожелала. Оставался риск заболеть, несмотря на умный компьютер, который регулировал температуру в помещении.

На душ и стандартные процедуры ухода ушло не больше двадцати минут. За столько лет Милана так привыкла смотреть за собой, что делала все на автомате: мазалась лосьонами, кремами, ухаживающими сыворотками. Внезапно, глядя на собственное отражение, немного искаженное дымкой конденсата, она поняла, что всегда поступала так, как учила мама.

Горькая улыбка коснулась губ. Столько лет Милана отчаянно сопротивлялась заветам Илоны, а сама строго следовала ее указаниям. Даже про уход за руками, губами и волосами на ночь не забывала, потому что для красоты женщины важна каждая деталь. Такой вот парадокс: не всегда советы матери были во вред.

Обмотавшись полотенцем, Милана вышла в спальню и услышала шорох. Кто-то за окном шелестел крепкими ветвями плетистых роз, что росли вдоль стены до самой крыши, и негромко матерился. Если прислушаться, то в цветастой ругани звучали знакомые шелковые интонации, от которых внутри все сладко замирало.

Подойдя к окну, Милана перегнулась через подоконник, придержала на груди полотенце и уставилась на висящего над землей Антона.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась она с нескрываемым любопытством.

Тот поднял голову, и в его зубах показался небольшой букетик эустом.

— Фафлу, — пробухтел в стебли Антон.

— Ты что, надрал мамины цветы?

Поступок милейший, но совершенно безрассудный. Охрана по-прежнему патрулировала территорию, а камеры и датчики вели круглосуточное наблюдение. Но такой отчаянный шаг очень трогал. Никто и никогда не забирался на стену дома Миланы, чтобы вручить ей букетик цветов в качестве извинений. Антон же явно полез сюда не для того, чтобы закончить их вечерний спор. Тем более с букетом.

Злость на него сразу сошла на нет, теплота в груди согрела сердце.

— Фа флять… Тьфу! — он вытащил букет, вцепился в одну из лиан и взвыл от боли. Острые шипы явно безжалостно впились в кожу. — Лилии и розы слишком банально, а все остальное не подходило по смыслу! — шикнул Антон, затем прислушался к уличному шучу.

Где-то неподалеку рассекал воздух охранный дрон.

— Не подходили почему, прости? — озадачилась Милана, на что получила недовольное сопение и тихое бурчание:

— По смыслу. Эухреномы означают верность и крепкий брак, если говорить про свадьбу.

Она негромко хмыкнула.

— Эустомы.

— Да пофиг. Один черт саранки.

— Садовник из тебя такой же, как романтик.

Ответить Антон не успел, поскольку мимо лениво проплыл дрон. Ему пришлось плотно прижаться к изгороди, когда треклятая машина прожужжала совсем рядом, а Милане нырнуть в комнату и спрятаться за стеной. Мысленно она взмолилась, чтобы свет не попал на этого сумасшедшего идиота.