Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна - Страница 29

— Ты не волнуйся, мы тебе все объясним. Ничего особо делать не надо. Поживешь у хамеров, они очень дружелюбные. Узнаешь уклад жизни, отчитываешься перед отцом. На обратном пути заберем тебя, или парни отвезут… — Боярышникова кивнула на охрану, не заканчивая до конца предложение: «…если с нами что-то случится».

С минуту Канарейкин сидел молча, только грудная клетка поднимала и опускалась. Он был разъярён, Милана чувствовала это. Даже Владу наступила на ногу, чтобы молчал. Казалось, еще немного, Татошка их всех здесь поубивает.

— Собралась звезду на грудь повесить? — процедил он наконец, глядя ей в глаза.

— Я не… — сбивчиво произнесла Милана и заткнулась, едва он гаркнул:

— Тихо! Я не договорил.

Боярышникова выпрямилась по струнке, сложила руки на коленях и послушно кивнула.

— Ладно, хорошо. Ты прав.

— Так вот, мои дорогие еноты-спасатели, — потянул Антон уже спокойнее, внезапно смиряясь со своей участью.

Эфиопия? Танзания? Наплевать. Азарт от предстоящих приключений вдруг перекрыл всякое желание послать Боярышникову куда подальше. Тем более что он не собирался отпускать ее одну в страну, где велась гражданская война. И вообще лучше никуда не отпускать эту дуру. Она же чокнутая, сразу видно. Удивительно, как еще жива при такой натуре.

— Мы поедем в вашу Эфиопию, спасем всех, кого можно. Хоть жирафов, хоть негритят, — он с опаской покосился на рослых парней, но те никак не отреагировали на его слова. — А потом я поеду домой. В Москву, в свою замечательную уютную квартирку в центре. С нормальным душем, едой и службой доставки из любой точки мира. Понятно?

— Да, — хором ответили Влад с Миланой.

— А ты, — ткнул он пальцем в Боярышникову, отчего она вздрогнула и посмотрела на него огромными от страха глазами. — Поедешь со мной. Хватит, набегалась. Рыжего можем оставить в Африке, он все равно бесполезный балласт.

— Эй! Милана скажи ему! — возмущался рыжий, пока Антон проверял почту.

За время его «похищения» прилетело еще несколько писем. В основном ненужная информация, спам и реклама. Видео Гадика странным образом отсутствовало. Несколько раз Татошка пролистнул список, пытаясь найти его, но ничего не было.

— Герундий, — позвал он компьютер. — Отсортируй последние письма от Вадика за неделю.

Может, хотя бы так он его найдет? Список писем с загруженными видео-сообщениями появился на цифровом экране. Облегченно вздохнув, Антон нажал последнее и приготовился просмотреть с того места, где поставил на паузу в прошлый раз. Но экран дернулся и внезапно вместо Вадика на стоп-кадре появился большой пушистый кролик. Он наклонял голову то влево, то вправо, глядя на замершего Антона и помахал ему лапой.

— Приве-е-ет, — прощебетал он электронным голосом. — Скучал по мне, крошка Татошка?

— Антон? — послышался удивленный голос Миланы, а Канарейкин быстро свернул видео и отключил смарт-часы.

Влад нахмурился, Боярышникова же осторожно перебралась на соседнее кресло и коснулась руки Антона. Шумно выдохнув, он повернулся к ней и улыбнулся.

— Ладно, приколисты, у вас есть план?

Глава 16. Еще один шанс

Африка, Танзания

— В какую Эфиопию ты собрался? Тебя там убьют! Или продадут на органы! Лиса! Лиса, ты слышал, что удумал наш средний братец? Елисей, позови папу, нам срочно нужна бригада врачей-психиатров, — крик сестры заставил Татошку поморщиться и мысленно выругаться.

Зря он одолжил у Миланы смарт-часы, не доверяя своему Герундию. И уж точно не стоило звонить Насте, когда не дозвонился до родителей. Изображение на экране мелькнуло, показывая просторную кухню ресторана «Баболовского дворца». Неподалеку были слышны голоса его попутчиков, расположившихся у костра рядом с фургоном и расставивших палатки.

Настоящее приключение в местах обитания львов и жирафов, которыми Антон успел полюбоваться по дороге до границы.

Лицо старшего брата появилось на экране. Елисей Канарейкин, на щеке которого красовался след от муки, улыбнулся весело.

— Это палатки? — поинтересовался он первым делом, когда Настя обошла стол и встала рядом с женой Лисы — Алисой. — Две тысячи пятидесятые, брат. Человечество путешествует в космос, а ты тусишь в палатке? — недоверчиво спросил он, забыв о словах сестры.

— Да, а еще мы разожгли костер и путешествуем в фургоне, — иронично заметил Антон, а позади раздался крик Влада Радова:

— Африка, детка! Почувствуй себя бомжом!

— Если бы я знал, то не выкинул коробку из-под новенькой холодильной камеры, — хохотнул Лиса. — Ай, Алиса! — шикнул он, едва жена дала ему подзатыльник.

— Прекрати паясничать, — возмутилась она и крикнула: — Антон не слушай его, он завидует. Отпуска, как своих ушей, не видать еще пару месяцев. Завал по заказам.

— Эфиопия, — возмутилась опять Настя, размахивая ложкой. — С ума сошли. Милане передай, что я убью ее. Мой идиот-брат нужен мне живым.

Татошка хмыкнул, почти не вслушиваясь в эти разговоры. Брат подтрунивал, Алиса закатывала глаза, где-то на заднем плане кричала Настя и грозила всем страшными карами. Изображение бесконечно дергалось — каждый хотел поговорить с ним. От старших братьев Радовых до матери, чье обеспокоенное выражение лица заставило внутри что-то сжаться и ощутить вину.

— Дурная голова, — устало произнесла Кира, отходя подальше от шума и гама, создаваемой остальными членами большой семьи. — Удивительно, гены Паши отразились на тебе сильнее, чем на твоих брате и сестре.

— Вы же сами меня сюда отправили, — немного обиженно ответил Антон, бросив быстрый взгляд в сторону Миланы.

Боярышникова сидела рядом с чернокожим парнем, о чем-то тихо переговариваясь с ним. Она заколола свои волосы в небрежный пучок, нисколько не заботясь о внешнем виде, и Татошка вдруг задумался: сколько еще скрывала Милана? Неужели он так сильно ошибался на ее счет, что не замечал очевидных вещей?

— Не в страну, где гражданская война, — нахмурилась Кира тем временем.

— Где папа? — помолчав немного, спросил младший Канарейкин, не желая отвечать на реплику матери по поводу будущей страны пребывания.

— Ругается с Яриком, — закатила глаза Кира и махнула рукой. — Никак не договорятся по поводу участия Павла в одном из новых политических телешоу. Твой отец раз шесть грозился убить друга.

— А-а-а, разводятся, — рассеянно протянул Татошка, пожимая плечами. — Ничего, голубки ссорятся — караван идет. В смысле, политическая кампания идет семимильными шагами.

Он знал. Успел посмотреть новости перед тем, как позвонить семье. Реакция общественности на выходку Антона еще давала о себе знать, да и конкуренты не дремали. Дипфейки, заказные статьи, выступления различных экспертов на федеральных каналах пытались изменить ситуацию, но репутация Павла Канарейкина шагала впереди него самого. Уже за одно то, что он не побоялся отправить родного сына в бедную страну для помощи, говорило о многом. Люди восхищались им, рейтинг рос на дрожжах. У отца Татошки были реальные шансы выиграть выборы.

— Хочешь с ним поговорить? — задала мать очередной вопрос, заставляя Антона поежиться.

Татошка помнил, как они расстались в аэропорту. И слова отца тоже. Обида от несправедливого отношения продолжала жить в сердце, хотя где-то в глубине души он понимал, что неправ. Но природное упрямство не давало шанса на выбор, поэтому Антон покачал головой и уловил печаль во взгляде мамы.

— Нет, не хочу.

— Два осла, — вздохнула она. — Он скучает, Антон. Правда. Мы все скучаем.

Канарейкин помолчал, а затем ответил тихо:

— Я тоже.

После разговора с матерью остался осадок на душе. Татошка просматривал почту, читал письма и хмурился. Долгожданный ответ от Гадика пришел спустя полчаса. Молодому хакеру понадобилось не больше десяти минут для того, чтобы разобрать присланное видео с кроликом на составляющие и сделать свои выводы. Заодно Вадик наконец рассказал то, что пытался сообщить еще в прошлый раз.