Легенды доблестных времен - Леженда Валентин - Страница 35

– Так что же ты сразу не сказал?!! – изумлённо возликовали за воротами.

И тяжёлые створки медленно разошлись.

– Что ты им там наврал? – удивлённо поинтересовался подъехавший к слуге сэр Гэвин, снимая с шеи боевой рог. – Я, к сожалению, не расслышал.

И благородный рыцарь громко протрубил, призывая своих друзей покинуть укрытие.

Глаза у Гийома подозрительно бегали.

– Что ты им натрепал, заячья твоя душа? – не на шутку обеспокоившись, гаркнул сэр Гэвин.

– Ну, я… попросил этих милых монахов пустить всех вас на ночлег.

– И это всё?

– Н-ну… д-да…

– Надеюсь, ты не упомянул в разговоре о сэре Нэвиле?

– Нет, что вы… как можно… – не соврал оруженосец в первый и последний раз в жизни.

– Смотри мне! – И сэр Гэвин многозначительно погрозил плутоватому слуге новенькой плёткой.

Внутри аббатство выглядело довольно унылым, наглядно опровергая грех стяжательства: роскошь и излишество.

Холодный аскетизм был практически осязаем, он витал в воздухе, словно горький привкус тлена всего мирского, что рано или поздно должно свести неправедно живущего человека в геенну огненную.

– Вам не кажется… что пахнет палёным… – не на шутку разволновался сэр Вальтасар, когда рыцари оказались на территории аббатства. – Тут определённо недавно горел костёр, и на нём наверняка кого-то сожгли.

– Дружище, у вас очень живое воображение! – рассмеялся сэр Бонифаций. – В конце концов, ведь это Англия, а не Испания. Здешние добропорядочные католики достаточно терпимы.

Конечно, сэр Вальтасар мог бы аргументированно поспорить, но кто знает, какие у этих монахов уши. Вести еретические речи в таком месте… нет, он не самоубийца. Пока ещё.

Рыцарей провели в угрюмый, плохо освещенный чахлыми свечами зал, где предложили отужинать, благо время шло к вечеру.

– А что с нашими лошадьми? – поинтересовался сэр Бонифаций, усаживаясь за длинный потемневший от времени стол.

– О них позаботятся, – пообещал один из монахов в низко надвинутом капюшоне.

Молчаливые послушники принесли тарелки и столовые приборы.

– Что у вас на ужин? – поинтересовался сэр Вальтасар, пытаясь унять нервную дрожь.

– Овсянка, сэр! – с готовностью ответил один из монахов.

– А какая-нибудь альтернатива имеется? – неприязненно скривился сэр Вальтасар.

– Котлеты, сэр!

– О, великолепно! Свиные, телячьи?

– Из овсянки, сэр!

Казалось, сэра Вальтасара сейчас хватит апоплексический удар.

– Мужайтесь, мой друг! – прошептал на ухо приятелю сэр Бонифаций. – И не забывайте, зачем мы сюда приехали.

– Эта жертва слишком велика для меня, – отозвался совершенно опустошённый сэр Вальтасар.

Присмотревшись к монахам, сэр Гэвин заметил одну очень характерную особенность. Лица послушников оказались здорово вытянуты, и было в них что-то… лошадиное, что ли.

Да, именно лошадиное.

«Что ж, всё ясно, – мысленно кивнул сэр Гэвин. – Мы попали к фанатичным любителям овсянки. Какая мерзость!»

Принесли овсянку.

Рыцари побледнели – все, кроме Туоми Вяминена, с небывалым энтузиазмом налёгшего на свой порцию.

Сэр Дорвальд позеленел и, лязгая доспехами, подскочил к ближайшему окну.

Распахнул.

Высунулся наружу.

– Что с ним? – удивился сэр Бонифаций, вяло ковыряя ложкой вязкие неаппетитные комочки.

– Может, беременность? – предположил сэр Дорвальд и оглушительно расхохотался.

Монахи же неприятный инцидент проигнорировали.

– А как насчёт крови Христовой? – поинтересовался сэр Вальтасар.

– Простите?!! – Лошадиное лицо сопровождающего рыцарей монаха, казалось, вытянулось ещё больше, хотя подобное было совершенно немыслимо.

– Кровь Христова! – нетерпеливо повторил сэр Вальтасар. – Ну, вино, ясное дело.

– Спиртных напитков не держим! – презрительно поджал губы монах.

– Я так и думал, – мрачно кивнул сэр Вальтасар, отодвигая от себя нетронутую тарелку.

– Сейчас к вам спустится аббат Фалтус! – предупредил монах, видя, что гости наконец закончили трапезу. – Прошу вас, оставайтесь на месте.

– Да мы, собственно, – развёл руками сэр Бонифаций, – никуда не собираемся, так ведь, братья?

И четверо рыцарей дружно закивали.

– Нужно срочно отыскать сэра Нэвила! – прошептал сэр Гэвин, нервно ёрзая на стуле защищенным доспехами задом, и, подняв забрала, рыцари принялись заговорщицки перемигиваться.

– А ваше-е-е-е национальное блюдо-о-о-о ничего-о-о-о… – проговорил Туоми Вяминен, грустно глядя на пустую тарелку. – Я много-о-о-о слышал о нём. Жаль, что-о-о-о не успел попроси-и-и-итьдобавки-и-и-и…

Прекратив перемигиваться, рыцари потрясенно посмотрели на своего лапландского друга.

– А что-о-о-о я тако-о-о-о-го сказа-а-а-ал?

– Прошу вас при нас никогда больше не упоминать этого… кулинарного блюда, – стараясь быть вежливым, проговорил сэр Бонифаций.

– Но почему-у-у-у… – безгранично удивился Туоми. – Разве не овсяно-о-ой каше-е-е Англия обязана-а-а-а таким количество-о-о-ом знаменитых рыца-а-аре-е-ей?

– У вас весьма искажённые представления о нашей стране, – ответил сэр Гэвин. – Даже не знаю, стоит ли вас разубеждать… Замечу лишь то, что Англия обязана таким количеством выдающихся рыцарей вовсе не овсянке, а мужеподобным женщинам, способным легко выносить и воспитать будущих могучих героев.

– Женщина-а-ам?!! – пораженно переспросил Вяминен. – Но я не понима-а-а-аю?…

– Да чего тут не понимать! – воскликнул сэр Вальтасар, и находившиеся в обеденном зале монахи посмотрели на него с большой укоризной. – Сэр Вяминен, вы же наверняка видели, какие у нас женщины! Вы видели, как они выглядят, эти потомственные англосаксонки.

– Ну, я… – несколько стушевался лапландский рыцарь. – Понима-а-а-ете, я слегка-а-а-а близорук.

– Ну вот… я подозревал нечто подобное, – огорчённо усмехнулся сэр Вальтасар. – Как вы думаете, почему сэр Нэвил много лет назад принял обет безбрачия? Да потому что, достигнув совершеннолетия и сообразив, что очень скоро ему придётся пойти под венец с какой-нибудь благородной англосаксонкой, ужаснулся подобной перспективе, хорошо рассмотрев своих возможных будущих жён.

– Золотые слова! – с чувством подхватил сэр Дорвальд и вздрогнул, внезапно вспомнив улыбку собственной жены.

Всё в леди Гарпии было хорошо: стать, волосы, миловидная мордашка, но ведь так не может быть, чтобы в Англии и без подвоха. В особенности когда дело касается «прекрасных» леди.

То, что определить возраст невесты довольно затруднительно, сэра Дорвальда не очень смущало, но вот её зубы… ровными их назвать мог бы разве что близорукий Туоми Вяминен, да и то если бы находился от улыбающейся леди на приличном расстоянии.

«Наверное, из-за этих чёртовых зубов у меня так ничего и не получилось в ту злополучную брачную ночь, – угрюмо подумал сэр Дорвальд, как никогда желая сейчас утопить свою печаль в вине. – Дёрнул же её чёрт улыбнуться, причём в самый неподходящий момент».

Но рассказывать об этом друзьям, конечно же, не следовало.

Тем временем в тёмном зале появился странный невысокий человечек в дурацкой приплюснутой шапочке; по всей видимости, это и был аббат Фалтус.

– Итак, – не теряя времени, проговорило высокое духовное лицо. – Кто из вас первый?

Рыцари в замешательстве переглянулись.

– Нужно ему подыграть! – зашептал на ухо сэру Гэвину сэр Бонифаций.

– Я! – громко ответил сэр Гэвин и тут же пожалел о содеянном, ибо не понимал, о чём вообще идёт речь.

– В таком случае прошу вас пройти за мной! – И аббат услужливо указал благородному рыцарю на тёмный коридор, куда идти совсем уж не хотелось.

Однако назвался рыцарем – полезай на балкон к прекрасной даме, даже если высота отвесной стены с десятиэтажный дом.

Вот так-то.

Обречённо вздохнув, сэр Гэвин медленно поплёлся следом за аббатом.

– Скажите, что подвигло вас на столь важное решение? – вежливо поинтересовался семенящий рядом коротышка, заглядывая сэру Гэвину в опущенное забрало.