Програмерзость - Фостер Алан Дин - Страница 44

На второй день заскучавший Хаяки наткнулся в лесу на теннисный корт. Там он познакомился с молодым орангутаном по имени Пахек. Хотя физически оранг и уступал сержанту в росте, он превосходил его в длине рук, и они провели несколько энергичных состязаний.

Завидуя способности напарника расслабляться, Карденас, все более впадая в пессимизм, продлил их пребывание еще на день, так и не дождавшись ни слова от Сурци Моккеркин. Все выглядело, словно единственные свидетельские показания, какие им удастся получить от нее касательно смерти Уэйна Бруммеля и его вероятных убийц, сведутся к лишь к предположениям. Они не могли заставить ее дать свидетельские показания. Да если уж на то пошло, у них по-прежнему не было никаких доказательств, связывающих ее преступного мужа с тем распылением. Что же касалось бесчестной эксплуатации ее дочери отцом, едва ли здесь совершалось уголовно наказуемое преступление. С точки зрения суда, без свидетельских показаний, данных в суде или записанных в присутствии представителей защиты и обвинения, любая информация от матери Катлы останется лишь разговором.

В общем и целом поездка получилась не очень удачной. Они приобрели информацию о намерении Мока заняться некой квантовой кражей. Это могло оказаться чем угодно, от настоящей угрозы обществу до бесплодной гипотезы. Сурци Моккеркин подтвердила, что муж разыскивал ее, и что у него имелась причина для ярости, смертельной ярости по отношению к мужчине, с которым она сбежала. И больше ничего. Не было никаких твердых доказательств заказного убийства, кражи кранча или жестокого обращения с ребенком. А то обстоятельство, что остальные были готовы убивать, лишь бы узнать нечто, известное Катле Моккеркин, пусть и намекало на многое, но никого не связывало напрямую с убийством Уэйна Бруммеля.

Которое в конце концов и было делом, расследуемым им с напарником.

Хорошая еда и приятное, хоть и изолированное окружение не очень-то помогали инспектору выйти из хандры, в которую он впал. Если б они сумели добиться от Сурци Моккеркин твердого свидетельства, что ее муж заказал убийство Бруммеля, или хотя бы что это наиболее вероятный вариант, то можно было бы задержать Мока по подозрению в убийстве и подвергнуть его допросу. Но если она откажется пойти даже на это, им не останется ничего иного, кроме как сесть на ближайший шатл домой. А поскольку она так боялась мужа, Карденас не питал радужных надежд убедить ее сообщить хотя бы, сколько времени.

Они не могли позволить себе застрять тут еще и на четвертый день. Во всяком случае, безрезультатно. Сделать они могли лишь одно: нанести последний визит Сурци Моккеркин, повторить и свою просьбу о помощи, и предложение надежного убежища. После этого оставалось надеяться, что время и одинокие раздумья достаточно подействовали на ее разум, дабы заставить изменить свою позицию. На успех уже не надеялся ни тот, ни другой.

Мысленно смирившись с ожидающим разочарованием, Карденас заказал билеты на завтрашний шатл из Сан-Хосе в Ногалес через Мехико. И все же, размышлял он, подымаясь впереди Хаяки по лестнице гостевого дома, в прошлом бывали времена, когда разум и логика подводили его, а вот чистое упрямство окупалось.

Несмотря на внешнюю простоту строения, предыдущий визит подтвердил, что в нем функционировала скрытая сервотроника, которая, должно быть, и уведомила ее о прибытии гостей. Сурци Моккеркин встретила их в главном коридоре. Держалась она настороженно, но уверенно.

— Заходите. Я сейчас кое-чем занята на кухне.

Они последовали за ней в ту часть дома, которой раньше не видели. Кухня занимала противоположную от гостиной, где они беседовали три дня назад, сторону здания. Оборудованная с расчетом справиться с надобностями двух-трех человек, она могла похвалиться шкафчиками, непроницаемыми для насекомых, со встроенными поглотителями влаги, небольшой духовкой и плитой, раковиной, холодильником, ультразвуковым очистителем и большой кладовой. Покуда двое федералов продолжали осмотр, хозяйка дома вынула из очистителя тарелки и стаканы и расставила их в открытом шкафчике.

— Как я понимаю, вы, джентльмены, готовитесь к отъезду.

— Именно так, — признал Карденас. — Как вы узнали?

Она поставила на частично заполненную полку пару ярких самоохлаждающихся пластиковых стаканов.

— Я, знаете ли, пробыла здесь достаточно долго, чтобы обзавестись несколькими друзьями. — Видавшие слишком многое глаза встретились с ним взглядом. — Если вы зашли попрощаться, то рада вас видеть. Если же вы решили сделать последнюю попытку уговорить меня уехать, то забудьте об этом.

Пытаясь смягчить напряжение, он рискнул небрежно заметить:

— Жалко, что нам не удастся встретиться с вашей дочерью. Вы уже говорили, что она любит гулять по лесу.

— Она предпочитает людям машины и природу, — невесело улыбнулась Моккеркин. — Не могу сказать, что виню ее.

— А как насчет вас, Сурци? Вы не скучаете по людям, по волнующей городской жизни, по разным людским делам и по местам, куда можно сходить?

Отведя взгляд, она решительно вернулась к расстановке посуды.

— Неважно, чего мне хочется. Я теперь хочу лишь самого лучшего для Катлы.

Лжет, понял Карденас. Может, даже лучше, чем осознавала она сама. Скуку она терпела не лучше, чем лифчик не того размера. Еще месяц, может два, проведенных в здешней изоляции, и жизнерадостная, весьма общительная женщина вроде нее в полной мере почувствует последствия. Могли ли они ждать еще два месяца, пока она не сломается?

Решение упрощалось тем, что у них не было выбора.

— Если вы передумаете, — сказал он ей, — то можете связаться со мной напрямую. — Инспектор кивнул в сторону поселения. — Адрес на молли Администрации. Воспользуйтесь безопасным каналом.

Она избегала встречаться с ним взглядом.

— Счастливо долететь, джентльмены. — Губ ее коснулась призрачная улыбка. — Остерегайтесь на обратном пути бродячих фермеров.

Карденас улыбнулся, кивнул и повернулся к выходу. Они с Хаяки вместе вышли из кухни.

— Ну вот и все, — подвел итог сержант. — Мы сделали то, что было в наших силах, Анхель.

Инспектор кивнул, сворачивая к коридору.

— Если она не даст свидетельских показаний, не говоря уж о том, чтобы вернуться, то мы можем дальше не расследовать это дело. Оно наверняка умуэртвилось. — Он оглянулся. — Хотя мне хотелось бы поговорить и с дочкой.

— Думаешь, она могла бы заставить мать передумать? — Хаяки приподнял брови.

— Нет, — покачал головой Карденас, — если то, что рассказала нам Сурци о дочери, правда, а мне думается это так.

— Тогда финиш. — Хаяки свернул в коридор, направляясь к передней двери. — Тебе так думается, значит, так оно и есть.

И тут рослый сержант остановился так внезапно, что Карденас чуть не налетел на него.

По передней лестнице подымалась масса мандрилов. Крупные, красномордые бабуины надвигались молча. Каждый держал в руке нож, лишь немногим длиннее их внушительных верхних клыков. Карденас быстро попятился назад.

— На кухню, — коротко бросил он.

Вскинув голову при их внезапном возвращении, пораженная Сурци Моккеркин сунула руку в ящик кухонного стола и вытащила пистолет, хоть и маленький, но не особенно женственный. Заглянув в дуло, Карденас коротко кивнул.

— Хорошо. У меня такое ощущение, что он вам понадобится. Есть еще какой-нибудь?

Лицо ее поморщилось в замешательстве.

— О чем вы говорите? Зачем вы вернулись? Что происходит?..

— Вот они! — крикнул Хаяки, отдирая от стены портативную духовку и швыряя ее в первого мандрила. Она ударила обезьяну прямо по ярко расцвеченной морде, вызвав вопль гнева и удивления.

Это послужило сигналом остальным приматам ринуться на кухню всей оравой. Теснота помещения сработала против нападавших. Не в состоянии обойти неприятеля с флангов, они вынуждены были попытаться задавить трех людей численным перевесом во фронтальной атаке. И сразу же стало очевидным, что целью вторгшихся обезьян являлись не федералы. Те просто оказались у них на пути.