Програмерзость - Фостер Алан Дин - Страница 43

— Да, — пробормотала она, — не знаю. Но я знаю одно. Мне надоело смотреть, как мою дочь используют, не говоря уж о том, что ее втягивали в деятельность этого ублюдка.

Хаяки задумчиво кивнул.

— Та пара миллионов, которую прихватили вы с Бруммелем, конечно же, не имеет никакого отношения к подобным фокусам.

— А что мне, черт побери, оставалось делать, федоко? — повысила голос она. — Устроиться на работу мыть полы или стелить постели в дешевых отелях? Если собираешься сбежать от Мока, то лучше бежать подальше и побыстрее. А на это нужны деньги. — Она немного поутихла. — Уэйн был не таким уж и плохим парнем, учитывая обстоятельства.

— Значит вам его сильно не хватает, — сочувственно предположил Карденас.

Взгляд, на который он натолкнулся, был таким ледяным, что на мгновение подумалось, будто она интуитит его.

— Этого я не говорила. Я сказала, что он был неплохим парнем, и это так. Моей главной заботой, моей единственной заботой было защитить Катлу. Увести девочку подальше от ее пинче отца.

— А не попытаться заполучить для себя. — Хаяки больше не улыбался.

Стальной блеск во взгляде хозяйки дома померк, и она отвела взгляд.

— Думайте что хотите. От мертвой матери очень мало толку. — Еще один большой глоток пива, и когда женщина снова посмотрела на своих гостей, к ней в какой-то мере вернулась прежняя решимость.

— Я никуда с вами не поеду, джентльмены. Можете не утруждать свою проклятую программу защиты. У вас нет никакой юрисдикции в ЦАФ, и меньше чем никакой в Сьюдад-Симиано. Я знаю. По этому вопросу в добытых Уэйном сведениях говорится очень конкретно. Р-разумеется, тут не Полоса, и не Нуэва-Йорк, и даже не Агуа-При, но мы с Катлой способны справиться. Пока нам удавалось справляться. Если я вернусь, если нога моя ступит на землю Севамерики, то мне конец. — Речь ее, вследствие второй бутылки пива, начала делаться невнятной. — Этот пинче каброн может гонять свои лазеры, пока у него задница не отвалится. Катлу он не вернет.

— Ладно. — Карденас встал. — Больше мы не станем вас беспокоить, миз Моккеркин.

Хаяки уставился на напарника во все глаза.

— Хох, Анхель, ты часом не…

— Она не хочет уезжать, и мы не можем ее заставить, — твердо заявил своему напарнику инспектор. — Она предпочитает остаться здесь, и я рад за нее. — И, снова переключив внимание на хозяйку дома, добавил: — Если Соронг даст разрешение и нам удастся найти место для ночлега, мы с напарником пробудем здесь еще пару дней. Подумайте о нашем предложении, миз Моккеркин. Подумайте обо всем, что я сказал. Жизнь в бегах, даже в столь приятном месте, каким вы, возможно, находите тропики ЦАФ, начинает через некоторое время утомлять. Я знаю, мне доводилось видеть, как такое случалось. Подобная жизнь быстро старит. Есть и более коварные убийцы, чем пуля. Полное страха ожидание действует медленнее, но может быть столь же смертоносным. — И по какому-то наитию кивнул на заднее окно гостиной. — Одно знаю наверняка: это совсем не то место, где можно попытаться вырастить ребенка.

Крепко сжимая бутылку с пивом, она пробормотала на прощанье:

— Хотела бы сказать, что было приятно побеседовать с вами, инспектор. Но это не так.

Он двинулся мимо нее, косясь одним глазом на затененный коридор, чтобы не столкнуться с неким весьма раздражительным орангутаном.

— Пару дней. Подумайте об этом.

Они оставили ее сидеть на кушетке и пить пиво, пусть и без особого удовольствия, углубившись в мысли, которые, как надеялся Карденас, подтолкнут ее к какому-то решению.

Как только они оказались снаружи, Хаяки наконец решил дать выход своей досаде.

— Что все это означало, Анхель? Я думал, ты склонял ее к мысли поехать с нами, а ты просто дал ей ускользнуть.

Памятуя о пауке, который попытался прокатиться на плече его друга, Карденас без излишнего энтузиазма изучал тропу, шедшую обратно к центральному поселению.

— Никуда она не поедет, Фредозо. Она слишком напугана. Ей нужно дать время подумать о своем будущем, а не просто о завтрашнем дне. Время поразмыслить о будущем своей дочери. — Он сделал жест в сторону зеленого окружения. Над головами у них пролетела пара попугаев ара. Они пронеслись над самыми верхушками деревьев, наполняя воздух пронзительными криками.

— Это прекрасное местечко — на несколько месяцев, самое большее на год. Но это никак не постоянное пристанище для того, кто привык жить на Полосе. Меня не волнует, какой тихой, сдержанной и интравертной может быть эта Катла и сколько прогулок по джунглям она совершает — все равно, она двенадцатилетняя девочка. ЦАФ — не Севамерика. Для биолога, делающего научную карьеру, жизнь в заповеднике может быть терпимой. Но даже тогда лишь терпимой.

На сей раз по тропе впереди шел Хаяки, вынуждая Карденаса увертываться от веток и листьев, которые норовили хлестнуть по нему.

— Ладно, но можем ли мы ждать год, пока миз Моккеркин не примет решение?

— Конечно, не можем. Но, думаю, нам и не придется. Она ведь и сама понимает, что если мы смогли ее найти, то смогут и подручные Мока. Все сводится к тому, считает ли она себя здесь в большей безопасности, и сможет стерпеть изоляцию, или же что ей с дочерью лучше переложить ответственность за безопасность на СФП. — Он осторожно перешагнул через пересекавшую тропу колонну муравьев.

— Возможно, мы не можем ждать год, но пара дней у нас в запасе есть. — На лице у него появилась легкая улыбка. — Теперь Пэнгборн станет дергаться в ожидании хоть какой-то связи. Не говоря уж о том, что у нас вот-вот закончатся «отпуска».

Они вышли из леса на открытый двор поселения Сьюдад. Через дорогу маршировала на занятия группа юных приматов, сопровождаемая степенной и очень достойной на вид шимпанзе.

— Так значит, наш план — оставить ее в покое, дать повариться в собственном соку, обдумывая наше предложение, и не оказывать больше никакого давления?

— Эксактаментион[55], — согласился Карденас.

— Она может ничего не сказать своей дочери о нашем визите. А у девочки, возможно, есть свое мнение.

— Вероятно. — Инспектор зашагал через двор. — Но девочка еще не достигла возраста самостоятельности, даже в ЦАФ. Не стоит давать матери еще одну причину невзлюбить нас. Лучше оставить ее в покое и предоставить ей разобраться самой.

— Думаешь, она примет верное решение?

Карденас остановился посмотреть, как смешанная группа макак и маленьких игрунков занимается акробатикой на сложной гимнастической стенке, сооруженной вплотную к джунглям. В сочетании с присущим природным атлетизмом, четкость выполняемых упражнений ошеломляла.

— Надеюсь, да. Если не ради нее самой, то ради ее дочери. — Снова зашагав дальше, он направился к зданию Администрации. — Если у них здесь есть жилье для санкционированных исследователей, то они, вероятно, смогут нас пристроить на пару дней.

Администрация Сьюдад-Симиано могла это организовать — за плату, конечно. Квартиры для гостей оказались приятным сюрпризом: аккуратные и чистые. В них имелись легкое тропическое постельное белье, противомоскитные сетки и фумигаторы. Стоял даже вит-плейер, но никаких комм-аппаратов и никакого доступа к ящикам. Если им захочется поговорить с внешним миром, придется воспользоваться подконтрольным аппаратом в здании Администрации. «Что это, способ гарантировать недоступность приезжих? — гадал Карденас, — Или отмечать все контакты между Сьюдадом и человеческой цивилизацией? Способ защитить гостей — или изолировать местных жителей?» Не имеет значения. Ни ему, ни его напарнику скрывать нечего, никаких секретов у них нет.

Поданная гостям еда стала еще одним сюрпризом. Предвидя вегетарианскую диету, оба федерала пришли в восторг, увидев в меню все от рыбы до оленины, хотя в нем не значилось мяса домашних животных. Жители Сьюдада не выращивали для пропитания других животных, но ничего не имели против убийства и потребления тех, кого им удавалось поймать в дебрях. Шимпанзе в особенности любили животный белок. За время короткого пребывания федералов в заповеднике Хаяки пристрастился к тропической саранче, зажаренной в кунжутном масле. Помимо присущего этому блюду хруста, эти кузнечики содержали вдвое больше протеина, чем говядина. Карденас же сделался большим приверженцем местных фруктов, со многими из которых он никогда раньше не сталкивался.