Програмерзость - Фостер Алан Дин - Страница 22

Зародившись примерно в начале века как псевдо-религиозная организация, они распространили свое влияние по всему району Четырех Углов[43] и за его пределы, оседлав волну процветания и нелегальных прибылей, порожденных взрывным развитием Полосы. Пренебрегающие татуировками в стиле якудза, предпочитая им куда более современное и гибкое проецирование символов, они глубоко внедрились в незаконную иммиграцию, отмывание кредита, торговлю видами, занесенными в Красную Книгу, и полудюжину других разновидностей антиобной деятельности. По существу не имеющие вожаков и вольные как ветер, они оказались исключительно крепким орешком, который СФП все никак не могла раздавить. Точное название на языке навахо звучало как хуган хазьангии нитьчи би иинизиинии, или «семья злых духов», но и друзья и враги называли их просто инзини.

Пистолет в руке мужчины был не столь многоцелевым, как носимый в наплечной кобуре Карденасом. Он не мог скрывать, маскировать или всаживать в цель наркотик. Начиненный разрывными патронами, он мог только убивать. И этот киллер был вполне готов применить его. Гадать инспектору не требовалось. О намерении и способности этого малого в избытке свидетельствовали все оттенки его позы, пота, взгляда.

— Дорогая игрушечка, — небрежно начал он разговор, подразумевая только что убранный женщиной портативный проектор. — Меня таким обычно не одурачить, но я был поглощен своими мыслями.

— Ни с места, — приказал индеец. — Подыми руки и положи ладони на макушку. Пальцы не сцепляй. Сунешь руку в пиджак или брюки — убью. Попытаешься дотронуться до пиджака или брюк — убью. Двигайся медленно и плавно. Не прикасайся одной ногой к другой.

Покуда он говорил, индианка достала собственное оружие. Подойдя к Карденасу, она тщательно обыскала его, отобрала сперва пистолет, а затем и спиннер. И продолжила проверку.

— Канал открыт, но передает только местонахождение. У него не было возможности что-то отправить, — сообщила она своему спутнику. На глазах у Карденаса она включила на приборе пара-сайт и воспользовалась им для набора инструкций. Закончив свою работу, она сунула прибор обратно в карман Карденасу. И даже не улыбнулась. — Весь следующий час введенная мной грамма будет сообщать твоему монитору в участке, что все в порядке. Именно так все и будет на самом деле, покуда ты сотрудничаешь с нами.

— Чего вам надо?

— Ты из СФП.

— Инспектор Анхель Карденас, — кивнул он. — Желал бы иметь возможность сказать, что рад с вами познакомиться, мистер и миз?..

Мужчина сделал жест в сторону настоящей улицы.

— Ты провел некоторое время, болтая с одним лавочником в галерее Моккеки. Мы только что оттуда, где немного… потолковали… с ним. — Упоминание о недавно посещенном лавочнике помогло Карденасу вспомнить. Теперь он узнал их: это была та самая парочка, которая сидела на веранде позади лавки Машупо Мингаса.

Выходит, покуда он расспрашивал лавочника, они наблюдали за ним.

— Мы знаем, что ты возглавляешь поиски женщины по имени Сурци Моккеркин, которая вихряет вместе с дочерью. Расскажите нам, пожалуйста, что именно сообщил вам хозяин лавки. Если вы сделаете это для нас, мы вас просто уложим спать на полдня. Обычный нарколеп, ничего серьезного или создающего привыкание. — Он показал на здание слева от них. — Это вполне удобное место. Мы вам снимем номер на день и уведомим администрацию заведения, что вы хорошенько отсыпаетесь. Вас никто не побеспокоит. Когда же вы проснетесь, то почувствуете себя отдохнувшим лучше, чем удавалось за много недель, и без всяких вредных последствий. Мы к тому времени завершим проверку предоставленных вами сведений и отправимся своей дорогой.

Дуло компактного пистолета слегка сместилось.

— Если же ты не скажешь того, что мы хотим узнать, то мне придется начать отстреливать твои разные довески. В конце концов ты нам все расскажешь. Так почему бы не избавить себя от боли и физического вреда и не сэкономить мне боеприпасы?

Прекрасная речь, подумал Карденас. Она должна была успокаивать. Да только она была спокойно преподнесенной ложью. Едва они получат искомые сведения, как тут же убьют его. Не сделав ни малейшей попытки скрыть свои лица, они не могли оставить его в живых, ибо иначе он мог сообщить об их действиях и обличье. Его застрелят и оставят в переулке скавам, точно так же, как оставили Уэйна Бруммеля-Андерсона. Он определил все это по глазам парочки, по тому, как они держались и по самым тонким модуляциям в голосе мужчины.

Будь у него хоть полминуты, он мог бы изгнать из своего спиннера доминирующую грамму и вызвать подмогу. Поскольку прибор знал о его местонахождении в любое время, помощь прибыла б за считанные минуты. Узкая «подсобная дорога» не давала ни малейшей возможности куда-либо спрятаться, а стены были слишком высокими и слишком гладкими для восхождения. Переулок представлял собой тупик в разных значениях этого слова.

С руками на макушке он попытался тянуть время. Если б он смог как-то отвлечь их на достаточно долгий срок, чтобы коснуться спиннера или бросить пару слов в свой голком, — но женщина следила за его движениями столь же внимательно, как и ее спутник. Если он хоть дернется, они выстрелят ему в ту руку, которая шевельнется. Это не давало ему возможности доложить о своем положении, но не мешало говорить. Притворная потеря сознания, как ему думалось, их не одурачит. Они будут и дальше мучить его, пока он не откликнется на их требования.

Пистолет снова переместился.

— Говори. — Индеец быстро оглянулся в сторону главной улицы. — И не ври. Если мне покажется, будто ты врешь, я что-нибудь прострелю. Ничего существенного — сначала. Ты мне кажешься довольно здоровым федоко. И, как мне представляется, вполне выдержишь шесть-семь тщательно нацеленных выстрелов, прежде чем отключиться. Убить они тебя не убьют, но чувствовать ты себя будешь все неуютней.

— Хотел бы я вам что-нибудь рассказать, но владелец лавки, о котором шла речь, мало что знал.

На сей раз ответила женщина.

— Выходит, тебе стало скучно, и ты решил наведаться в сексзону Поремас, просто желая расслабиться. Далеко ж тебя занесло. Да к тому же в рабочее время. — Выражение ее лица не изменилось. — Зачем ехать в такую даль и именно в эту сексзону? — Она указала на улицу у нее за спиной. — Чего такого особенного в этой зоне? Да и в любом случае ты с виду явно не из любителей «клубнички».

— Больше никаких задержек. — Опустив дуло пистолета, ее спутник прицелился в левую ногу инспектора. — С хромотой хорошо вызывать сочувствие, но не жить до конца жизни. Говори, федоко. И на этот раз выдай мне настоящий вердад.

Лишенный всяких вариантов выбора, Карденас слегка ткнул кончиком языка один из верхних зубов. И уже собирался настроить соседний, когда воздух наполнился глухим стуком. На лицо инзини наплыло выражение легкого удивления, когда он повалился ничком. Лицо его разбилось всмятку, ударившись о мостовую. На затылке у него, как с интересом заметил инспектор, образовалась такая вмятина, словно по нему врезали из пушки шаром для кегельбана. Кровь и спрессованные мозги разлетелись во все стороны. Карденас не без усилия придержал язык.

Круто развернувшись, спутница покойного инзини подняла собственное оружие. Когда она вскинула пистолет, некая сила вдавила лицо ей в череп. Зрелище вышло достаточно ярким, чтобы заставить скривиться даже федерального инспектора с тридцатилетним опытом. Безликое тело качнулось назад и рухнуло на неподатливую мостовую переулка. Из кармана ее рубашки торчал пистолет Карденаса, недейственный до тех пор, пока снова не окажется в радиусе досягаемости ключа-биочипа, имплантированного под кожу правой руки. Анхель не сделал ни малейшей попытки вернуть себе оружие. Он вообще не сделал ни малейшего движения.

Из теней начали выступать силуэты. Двое из них сжимали в руках пистолеты, в то время как оставшаяся пара держала длинные извилистые предметы, похожие на ветки деревьев. Когда четверо незнакомцев приблизились, Карденас увидел, что те предметы, в которых он сперва заподозрил какие-то деревянные изделия, изготовлены из имитирующего древесину пластика. Трубки были украшены цветными изображениями животных и растений. На незнакомцах были комбинезоны, каждый из которых отличался иным узором из ярких цветных пятнышек и кругов. Светящиеся точки вспыхивали достаточно смелыми пуантилистскими узорами, чтобы вызвать колебания даже у французского импрессиониста.