Версальская грешница - Коровина Елена Анатольевна - Страница 15

– Да, кстати, – хохотнул король. – Когда я шел мимо вашего Театрального салона, увидел принца Конти. Оказывается, он на все готов, чтобы получить хоть крошечную роль в вашей новой постановке «Тартюфа» Мольера. Несчастный Конти даже пытался соблазнить вашу камеристку!

Маркиза терпеть не могла спесивого принца Конти, вечно вынюхивающего и подслушивающего что-нибудь. Говорят, женщины обожают сплетни, но принц Конти даст фору любой записной сплетнице. Однако Людовик благоволил к этому спесивцу, и потому маркиза решила перевести разговор в шутку.

– Не может быть! – ахнула она. – Принц молод, а моей камеристке давно за пятьдесят!

– А знаете, что он ей обещал за почти бессловесную роль офицера? Должность лейтенанта. С полным жалованьем!

Маркиза не удивилась. С тех пор как она организовала в Версале «Театр Малых Покоев» – интимный, изысканный и крошечный – с залом на 40 мест, придворные готовы на все, лишь бы попасть туда. А уж в актеры рвутся – ролей не хватает! Каждому лестно выступить перед королем. Уже сыграли почти сотню спектаклей, и маркиза всегда выступала в главных ролях. А дражайший Луи – в первом ряду на простом деревянном стуле, в домашнем облачении. Он вообще обожал все домашнее.

– Не пройти ли нам к столу, сир? – Маркиза прекрасно понимала, что сплетнями, пусть даже самыми «горяченькими», сыт не будешь.

Король мгновенно уселся на свой стул и даже протянул ей тарелку. Знал, что маркиза всегда отпускает слуг, когда они обедают вдвоем. Помпадур налила ему любимый трюфельный супчик и присела напротив. Сама она всегда кушала мало. Вот и сегодня в ее хрустальной салатнице лежал один цветочный салат (маркиза называла его «Салатом принцессы Весны») – перемешанные лепестки розы, медуницы и примулы.

Маркиза улыбалась:

– Такой салат, сир, нужен женщине, чтобы всегда иметь розовую кожу. Как моя!

– Все знают, что вы – Несравненная! – провозгласил насытившийся Луи и, вытерев рот салфеткой, подхватил на руки маркизу, открыв ногой дверь в спальню.

В опочивальне любовница короля уже давно не испытывала вдохновения страсти. Теперь она часто вспоминала, как супруга Луи – Мария, родив мужу 10 детей, сказала:

– Спать, беременеть, рожать – как все это скучно!

Ненасытный же Людовик всегда неутомим. Антуанетте нелегко поспевать за его желаниями. Но тоже хочется искусить наслаждения…

А ведь скоро ей исполнится тридцать лет! По дворцовым меркам она увядает. Юность рвется во дворец! Шестнадцатилетние красотки так и норовят пролезть в постель короля.

Так долго продолжаться не может! Антуанетта просто обязана найти применение своим познаниям – создать такие кремы и притирания, которые сохранили бы надолго ее молодость, вернули былую страстность…»

Соня оторвалась от чтения: может, в этом и есть разгадка? Может, Помпадур создала волшебный крем или эликсир против старения кожи? За такой рецепт увядающие красотки отдадут все, что имеют. Соня ахнула – тот, кто сумеет воссоздать этот рецепт станет богатейшим человеком.

А ведь Помпадур вполне могла изобрести такое снадобье. Она же была одной из умнейших женщин своего времени и не считала зазорным самой работать в химическом кабинете посреди колб и реторт. Она даже несколько раз непредумышленно устраивала пожар – смеси, из которых готовился тот или иной продукт, взрывались.

А может, Помпадур изобрела совсем не крем? Ведь ее лаборатория была не просто химической – алхимической. Маркиза работала с вытяжками из ядовитых растений, а значит, создавала яды и противоядия. Недаром в ее библиотеке нашлись рукописные труды старинных алхимиков и знаменитых ядоварителей. Говорят, там даже были записки братьев Лоренцо и Космо Руджери, которые готовили яды по приказу королевы Екатерины Медичи. Правда, та царствовала лет двести назад, но тайные знания ее колдунов вполне могли сохраниться.

Еще – Соня сама читала об этом – в библиотеке Помпадур был знаменитый труд «Книга о ядах». Говорят, когда-то ее автор – Антуан Ла Бонневиль – даже покушался на Короля-Солнце. Понятно, почему после смерти маркизы Людовик XV, внук Солнечного короля, собственноручно сжег эти книги. Но может, он их не сжег?

Впрочем – Соня фыркнула – глупость все это! И в листке, написанном самой Помпадур, и на страницах, вырванных из чьей-то книги, нет никаких четких деталей или указаний. Ну, производила маркиза какие-то опыты – да все знали об этой версальской лаборатории. Эка тайна!

К тому же вряд ли московским ворам нужен крем маркизы де Помпадур. А что касается ядов – так с тех пор наука далеко продвинулась. Синтетические яды куда сильнее растительных. К тем и противоядие можно найти, и разлагаются они быстрее.

Соня совсем недавно читала, что нашли перстень римского папы Борджиа с секретом. Если надавить на камень, под ним откроется тайник, где Борджиа хранил яд. Ему стоило только поднести перстень к кубку врага, незаметно высыпать яд и предложить выпить. Все – врагу конец!

Современные ученые со всеми мерами предосторожностей вскрывали перстень – а вдруг там яд, которым можно отравиться? И действительно, в потайном углублении нашелся белый порошок, но, оказалось, что отравиться им уже нельзя – яд из растения потерял свою силу. Словом, вряд ли в московской квартире Сони ищут рецепт яда маркизы де Помпадур.

Но тогда, может, тайна в тех потайных комнатах Версаля, в секретной лестнице, по которой поднимался к Жанне Антуанетте Людовик, или в тайниках, сделанных в покоях самой маркизы? Ведь где-то же Помпадур имела тайники!

И именно там она могла многое хранить. Например, рецепты того же яда или особого крема. Правда, в своей лаборатории она работала не одна. Так что, если были рецепты, о них знали помощники, лаборанты. Со временем они давно бы уже обнародовали тайну, хотя бы для того, чтобы нажиться.

Впрочем, все это – бесполезные размышления! Соня сидит в московском доме на Варварке, а тайники маркизы где-то в Версале. И ей туда не попасть. Был вчера шанс поехать в этот самый Версаль, да весь вышел. Сама отказалась!

И ведь поехала бы не одна, а с Виктором. Сейчас девушке казалось, что с таким человеком нечего бояться в путешествии. Уж он-то уладит все вопросы и найдет выход из любой ситуации. В поездке Соня могла бы видеть его каждый день. Говорить, вместе радоваться хорошему, смеяться над смешным. Она могла бы прикоснуться к Виктору ладонью. И он мог бы поцеловать ей руку, как вчера…

Да ведь когда он только прикоснулся губами к ее пальцам, Соню словно молния пронзила. А потом так сладко на сердце стало, что она даже испугалась. Вот и пугается до сих пор – отказалась от поездки, убежала прочь. Даже вспоминать об этом поцелуе себе не позволяет. Хотя какой же это поцелуй? Ручку целуют мужчины всем дамам просто из вежливости.

А если бы они поехали вдвоем по долгой-долгой дороге в Париж, вдруг Виктор по-настоящему поцеловал бы Соню? Целовал же ее дедушка и папа на ночь. А сколько ночей прошло бы в длинной дороге? И в одну из таких ночей Виктор мог бы…

Хватит! Соня со злости даже губу прокусила. Сама виновата во всем, дурочка! Вон маркиза боролась за свою любовь, а глупая, нерешительная Соня стушевалась, когда мужчина сам обратил на нее внимание. И какой мужчина! Можно сказать, герой снов…

Девушка зло сгребла листы, намереваясь засунуть их обратно в шляпную картонку. Что толку горевать да гадать? Она и так почти не спала всю ночь и ничего не ела. Впрочем, есть-то и нечего. Придется сбегать в лавочку. Еды никто не принесет, горничных нет.

И тут последний лист, исписанный мелким бисером маркизы, выпал на пол. Девушка перевернула его и прочла:

«Четвертая ступенька лестницы».

Что это? Просто нацарапанные в спешке строки или указание тайника? Ну и дела…

Соня еще раз вгляделась в строку. Написано явно самой маркизой, но очень быстро, как будто она торопилась.