Версальская грешница - Коровина Елена Анатольевна - Страница 14

Соня отложила листок. Кажется, это уже ближе. Уже попахивает какими-то тайнами. Может, в этих проходах Помпадур спрятала нечто – например, свои знаменитые драгоценности, часть из которых перешла после ее смерти в королевскую казну, часть отошла к ее семье. Однако с десяток самых дорогих ювелирных изделий пропало. По крайней мере, их нет в описях ценностей, оставшихся от великой маркизы. И, между прочим, среди пропавших вещей знаменитые гарнитуры, изготовленные величайшим ювелиром времен Возрождения – Бенвенуто Челлини.

Каждый из этих гарнитуров состоял из колье, двух парных колец, серег и браслета. «Весна» сделана из золота и изумрудов, вставленных в оправы в виде бутонов цветов. «Лето» – из червонного золота и рубинов, ограненных в виде прелестных бабочек. «Осень» – светлый и красный янтарь в золоте в виде рябиновых ягод. «Зима» – ясно, бриллианты в белом золоте, словно застывшие капли зимнего ручья. Словом, все это – произведения искусства, коим и цену назвать страшно. Не за ними ли идет охота, не их ли ищут?

Но тогда это гиблое дело. В записках Помпадур нет никакого намека на драгоценности…

Ну а что напечатано на листах, вырванных из книги?

Соня расправила страницы. Текст был чуть расплывающимся (значит, печатали давно, ведь сейчас типографская печать куда отчетливее), но прочесть вполне можно.

«С тех пор минуло уже пять лет. И все эти годы маркиза де Помпадур посвятила королю – развлекала, веселила, старалась учесть все его монаршие вкусы и удовлетворить мужские желания. Сама жила как в лихорадке. Но разве не пора подумать о себе? Ведь личный медик, наверное, не зря опасается за ее здоровье. А откуда взяться здоровью? Ведь она все дни и ночи на нервах. Вот и сейчас она ждет, мучается, а короля все нет…»

Стоп! Соня оторвалась от книжных страниц. А ведь тот, кто сочинил это, должен был досконально знать жизнь реальной Помпадур. Говорить с ней или читать ее записки. Вот же – какие похожие слова!

Соня выхватила листок с почерком Помпадур, который читала вчера:

«А распорядок дворцовой жизни! Да его можно выдержать только с железным здоровьем. Вечно праздничная лихорадка!»

И дальше:

«…мой лекарь говорит, что это вредно для моего слабого здоровья…».

Это же один к одному! Забавно, но что дальше? Соня углубилась в печатный текст:

«Может, пора менять тактику? Пусть теперь он подождет. Маркиза может провести это время с куда большей пользой.

Закутавшись в черную накидку, Помпадур вышла через потайную дверь на боковую галерею. Обычно именно здесь уединяются придворные, чтобы посплетничать. Они и не знают, что за гобеленами галереи есть тайный проход…»

Соня закусила губу: и здесь упоминание о тайных ходах! Зачем-то же эти страницы приложили к запискам Помпадур? Ах, папа и дедушка! Ну почему они не рассказали все Соне подробно и точно? Сами-то, наверное, знали! Или они тоже не знали? Но ведь, хотя бы догадывались…

Зачем-то эти страницы хранились?!

Хоть бы какая подсказка, хоть намек! Разве Соне под силу решить самой такую странную загадку?

Но ведь надо решить! Надо же узнать, зачем воры ищут эти проклятые записки – какая тайна в них заключена?!

Девушка снова углубилось в чтение:

«Медленно, стараясь не шуршать и придерживая накидку – как же здесь пыльно! – маркиза продвигалась за гобеленами. Господи, как дворцовая крыса! – пришло ей на ум. И тут она услышала свистящий шепот стареющей мадам Грандье.

– Представляете, граф, эта парвеню придумала новые духи! Сама с целым штатом химиков перегоняла что-то в этих противных ретортах. Что-то дьявольское! Король просто не может устоять! Как почувствует этот запах, так и падает на Помпадур!

– А знаете, мадам, из чего ее духи? – съязвил собеседник. – Из мочи!

Глупости какие! В своем укрытии маркиза прикусила губу. Духи из жимолости и лаванды. Правда, к их основе добавлено несколько капель пота самого короля. Ведь людям всегда нравится их собственный запах. Так что теперь маркиза слегка пахнет королем. И это действует!»

Соня снова прервала чтение: духи! Неизвестный автор описывает духи, о которых есть записи самой Помпадур. Точно, писатель был знаком с записками!

«– А зачем парвеню напридумывала все эти бантики, оборочки, кружева? Чем ей не угодили наши прежние благородные наряды? Ведь фижмы и кринолины так величественны! – не унималась Грандье.

Маркиза прижала пальцы к вискам. Зловредная старая дура! Да вся молодежь вздохнула свободно без тяжелых тканей кринолинов и уродливых фижм. Ведь от них фигура становилась плоской и вытянутой. Ну где это видано, чтобы женщина походила на расплющенную доску? А уж ей, маркизе, и вовсе не по силам были такие тяжести. Видит Бог, у нее не античное здоровье, хоть художник Буше и рисует ее в виде античных богинь.

А легкие оборки и кружева так женственны и обольстительны. Они похожи на воздушную пену – весенних цветов или морских волн. Правильно говорит Буше: женщина – таинственна и загадочна, как раковина. Так и хочется разгадать ее загадку. Понять, что там – в кружевах, завитках, потайных местечках. Недаром новый стиль живописи и обстановки Буше зовет «рокайль» – то есть раковинка.

Скрипучий голос мадам Грандье оторвал Помпадур от размышлений об искусстве и вновь спустил на грешную землю.

– Вчера наша мэтресса нацепила перед королем немыслимый наряд. Вот тут прозрачно! Тут совсем не застегивается! – Мадам Грандье зашуршала платьем, наверное, показывая на себе. – Бесстыдство, «неглиже» называется! То есть «нет ничего»!!

Маркиза судорожно вздохнула за гобеленами. Кто же проговорился? Слуга? Или сам Людовик? Неужели завел себе новую пассию и рассказал ей? Может, потому и не идет так долго? А она, дурочка, тут страдает, мучается, ждет…

Кровь застучала в висках. Надо возвращаться. Не дай Бог упасть! Тут за гобеленами и неделю будут искать – не найдут…

Людовик пришел! Маркиза услышала шаги еще до появления короля на пороге комнаты. Недаром она приказала тайно поставить пружину под одну из ступенек в начале лестницы. Теперь ступенька исправно скрипит, когда на нее наступают. И Помпадур всегда предупреждена.

– Ах, мадам! – промурлыкал король. – Я заставил нас ждать.

Маркиза зарделась. Ее возлюбленный Луи так красив! Высокий рост, выразительные черты. И этот притягательный таинственный взгляд. Ему уже 40, но он подтянут, поджар, силен – всегда может подхватить ее на руки. Даже обильные трапезы не сказываются на его фигуре. А уж покушать он мастак! Однажды в Шуази ему даже пришлось промывать желудок, так плотно он поел. Вот и теперь Луи вожделенно поглядывает на стол. Знает, что его ждет особое пиршество.

Супчик! Маркиза готовит его сама, не допуская слуг. Для этого случая у нее имеется «королевская» посуда и розовый атласный кухонный фартучек – весь в рюшах и кружевах.

Немного растертого чеснока, помолотого черного перца, нарезанного кружочками корня сельдерея и много-много обожаемых королем трюфелей. Нет лучшего приворотного средства! Но Луи, конечно, не знает об этом. Он просто любит вкусный супчик маркизы де Помпадур.

– Знаете, мадам, утром маркиза де Коаньи вывихнула лодыжку! – Громкий хохот короля загудел в маленьком будуаре маркизы. – А все каблуки, которые с вашей подачи вошли в моду! Разве женщины могут научиться ходить на каблуках? Ведь эта деталь предназначена для мужских сапог и башмаков!

– Ах нет, сир! При каблуке виден подъем ножки. Это так волнующе! – Маркиза захлопала ресницами.

Не говорить же королю, что ей при небольшом росте каблуки просто необходимы. Ведь хочется выглядеть постройнее и повыше!