Ожерелье дьявола - Мартин Кэт - Страница 17

– Но беглец ее родной отец, и тебе это известно, – мягко заметил Корд. – Поэтому…

– Послушай, милый! Ты ведь обещал мне молчать об этом!

– Я всего лишь хотел сказать, что…

– Молчи, негодник! Как ты посмел обвинить Грейс в пособничестве изменнику! Кстати, виконт упорно отрицал свою вину! И это тебе прекрасно известно.

– Верно. Тем не менее его бы повесили, если бы кто-то не помог ему выбраться из тюрьмы. Тебе известно, что Грейс способна на любое безрассудство! Так почему бы ей не оплатить услуги тех, кто по кирпичику разобрал снаружи стену его камеры? Разве ты не поступила бы так же, если бы оказалась на ее месте?

Не совладая эмоциями, Виктория обняла мужа и прижалась к нему грудью.

– Не сбивай меня с толку своими прелестями, проказница! – пожурил ее граф, похлопывая ладонью по бедру.

– Ты все еще обращаешь на них внимание, шалунишка? – игриво проворковала Виктория, заерзав у Корда на коленях.

Реакция его мужского естества последовала незамедлительно.

– Ой! – вскричала она. – Что происходит?

– Почему бы нам и не пошалить немного? – спросил граф и припал губами к пышному бюсту жены.

Виктория звонко рассмеялась, радуясь, что сумела отвлечь супруга от разговора на щекотливую тему. У нее не было сомнений в причастности Грейс к дерзкому побегу лорда Форсайта. Теперь она лелеяла надежду, что ее лучшей подруге удалось благополучно добраться до уединенного особняка своей дальней родственницы леди Хамфри, где она и собиралась пробыть до тех пор, пока в Лондоне не улягутся страсти. И разумеется, ожерелье, которое она подарила Грейс, убережет ее от любых напастей. И даже, возможно, принесет ей счастье.

Нет, определенно серьезных оснований для беспокойства у Виктории не имелось. Она была уверена, что Грейс выкрутится из этой непростой ситуации. Однако же интенсивные поиски беглеца продолжались, власти предпринимали самые энергичные меры для обнаружения как самого лорда Форсайта, так и тех, кто способствовал его побегу. Ни самому Форсайту, ни организаторам его побега в случае поимки не избежать суровой кары.

При мысли об этом Виктория невольно поежилась, однако супруг воспринял это как проявление ее нетерпения, и, подхватив на руки, понес по лестнице в спальню. Виктория зажмурилась и стала мысленно молиться за благополучие своей лучшей подруги.

Матильда Креншо, баронесса Хамфри, сидела в гостиной на втором этаже своего особняка Хамфри-Холл на диване с выцветшей обивкой и, задумчиво глядя в окно, слушала болтовню старинной приятельницы Эльвиры Туид.

Как на лицах обеих женщин, так и на интерьере комнаты лежала печать неумолимого времени, исподволь тратящего, подобно моли, любую материю. Но леди Хамфри это совершенно не огорчало, ей даже нравилось ощущать себя участницей медленного процесса всеобщего разрушения и упадка, напоминающего о тщетности и суетности окружающего ее бренного мира.

Эльвира Туид, вдова недавно усопшего сэра Генри Туида, удобно усевшаяся в деревянном кресле, обитом узорчатой шерстяной тканью, положила шитье на колени, пожевала губами и, покачав седой головой, промолвила:

– Что ни говори, а это скверная история! Я до сих пор не могу взять в толк, как случилось, что эти болваны в Лондоне всерьез поверили, что лорд Форсайт, известный своими патриотическими настроениями, вдруг изменил родине.

– Он рос послушным и честным мальчиком, готовым понести наказание за свои ошибки и проступки, – добавила хорошо поставленным голосом леди Хамфри, взявшая заботу о племяннике на себя, когда в десятилетнем возрасте Джеффрис лишился родителей. – Ну и что из того, что он порой изменял жене? Все мужчины делают это время от времени, такова уж их натура.

– Мой Генри тоже однажды оступился, – сказала леди Туид, оживившись. – После этого он был на год лишен права входить в мою спальню. Полагаю, что этот урок ему пошел на пользу, по-моему, с тех пор он угомонился.

Старушка рассмеялась и похлопала себя по острым коленям морщинистыми руками.

– Он никогда не забывал о своей побочной дочери Грейс Частейн, – промолвила баронесса, – даже рассказывал мне о ней в своих письмах. Она девочка с характером, серьезная и целеустремленная, в отличие от его законных деток, выросших пустоголовыми бездельниками.

– Да, бедняжки пошли в свою мать, – со вздохом подтвердила Эльвира и вновь взялась за вышивание, хотя и без энтузиазма. – Надеюсь, что у Грейс все в порядке.

Между подругами не было секретов, они дружили уже пятьдесят лет и делили как радость, так и горе. Теперь, на склоне жизни, ничто уже не могло удивить их в этом безумном мире и поколебать их крепкую дружбу.

Матильда тяжело вздохнула и сказала:

– Одному Богу известно, какая участь ее ожидает. Нам же остается только молиться за ее благополучие.

На прошлой неделе к баронессе пожаловал в дом капитан судна «Леди Анна» Чамберс вместе с багажом Грейс и ее служанкой Фебой Блум. Капитан поведал старушке невероятную историю, дескать, Грейс похитил человек по имени Итан Шарп, капитан шхуны «Морской дьявол», под нелепым предлогом, что Грейс требуется допросить по важному делу. Это могло означать только одно: девушку подозревают в причастности к побегу Хармона.

– Интересно, вернулась ли она уже в Лондон? – сказала Эльвира.

– Мне страшно даже подумать, что бедняжка сейчас томится в тюрьме за свой отважный поступок! – сказала Матильда.

– Не вздумай только наводить о ней справки! – предупредила подругу Эльвира. – Своими опрометчивыми шагами ты лишь усугубишь нелегкое положение внучатой племянницы и ее отца. Не дай Бог кто-то догадается, что между их отъездом из Лондона существует связь. Будем надеяться, что все закончится благополучно.

– Мало кому известно, что Хармон доводится мне родственником, – задумчиво произнесла Матильда. – Мой дом расположен втихом местечке, далеко от Лондона. Хармон уехал отсюда более двадцати лет назад. Вряд ли кому-то придет в голову искать его здесь. Что же до бедняжки Грейс, то ей просто больше негде укрыться.

– Дай Бог, чтобы все обошлось, – сказала Эльвира, заерзав в кресле.

Матильда не сомневалась в благополучном исходе всей этой истории. Как уверена была она и в том, что ее племянник не изменник. Он не мог убежать во Францию. Что же до его смекалистой дочери, то Грейс наверняка сумеет каким-то образом заставить пленившего ее капитана Шарпа доставить ее в Скарборо и поручить дальнейшую заботу о ней ее двоюродной бабушке.

Шхуна «Морской дьявол» направлялась в маленькую бухту у скалистых берегов деревушки Феннинг-он-Куэй, расположенной к западу от восточной оконечности Англии возле Пензанса. По ночам Итан позволял Грейс пользоваться корабельным секстантом для астрономических наблюдений и упражнений в навигации, что вносило приятное разнообразие в ее тоскливое существование на шхуне.

По приблизительным расчетам Грейс, судно находилось напротив берега Франции. Она точно не знала, какую именно разведывательную информацию собирает Итан, но предполагала, что дальнейший маршрут «Морского дьявола» проляжет в южном направлении, вокруг Бреста и далее вдоль французского побережья. Поскольку Грейс хотелось находиться как можно дальше от Лондона, это ее вполне устраивало. О таящихся в таком плавании опасностях она старалась не думать.

Голова Грейс была занята главным образом воспоминаниями о приятном ужине с Итаном и об их жарких лобзаниях. Не могла забыть она и о страданиях, которые испытала, ответив решительным отказом на недвусмысленное предложение капитана. Не поторопилась ли она отвергнуть его? Не проявила ли неуместное упрямство и неблагоразумие, отказавшись впустить его, своего спасителя, в каюту и не вознаградив любовью за самоотверженный поступок?

Ее дальнейшее пребывание на борту шхуны должно было неизбежно завершиться не только ее водворением в лондонскую тюрьму, но и соитием с капитаном Шарпом. Об этом ей тоже следовало помнить.