Зимние призраки - Симмонс Дэн - Страница 52

От ламп рядом со старой медной кроватью Дуэйна на подушку падал мягкий желтый свет. Книги в бумажных обложках стояли в своих ящиках и на деревянных полках в привычном беспорядке. Обогреватель потрескивал и вздыхал, как обычно. Настроечная таблица приемника светилась, негромко лилась старая музыка. Возможно, он машинально включил радио, когда спускался сюда. Или же в тот момент, когда он приходил сюда с полицейскими, по радио ничего не передавали. Какая разница?

Ноги были будто налиты свинцом, когда он шел вверх по лестнице и возвращался обратно в кабинет.

– Ладно, – сказал Дейл пустой комнате, – и на том спасибо.

Он выключил компьютер и упал на кушетку, как был, в одежде, свесив через край ноги в грязных ботинках. Он заснул раньше, прежде чем успел подумать, не накрыться ли ему одеялом.

Глава 22

В последние месяцы, когда они еще встречались, до и после того, как их запер в горах на ранчо запоздалый весенний снегопад, Дейл и Клэр говорили – сначала в шутку, а потом и всерьез – о том, чтобы быть вместе. Клэр приняли в Принстон на курс по средневековой литературе с ограниченным набором слушателей-выпускников, и в июле она собиралась уезжать, чтобы познакомиться с остальными избранными умами и подготовиться к семестру. В июне Дейл сам вдруг предложил приехать к ней, чтобы уже не расставаться.

– Я доведу осенний семестр, возьму академический отпуск, который уже столько времени откладывал, и поеду вслед за тобой.

– И что ты будешь там делать? – спросила Клэр. – В Принстоне?

– Может быть, им нужен преподаватель литературы. Какой-нибудь внештатный сотрудник, чтобы учить первокурсников.

Клэр ничего не сказала, но ее молчание было достаточно скептическим.

– Нет, правда, – сказал Дейл, – что мне делать в Мизуле без тебя? Буду, как призрак Марли, таскаться по месту, ставшему для меня мертвым.

– А разве это не призраку полагается быть мертвым? – поинтересовалась Клэр. – А не месту?

– Одному из них, – сказал Дейл. – На самом деле лично мне всегда казалось, что живым был как раз призрак, а место – мертвым. Вот поэтому привидения можно видеть – они более реальны, чем выцветшее, лишенное жизни место. Ну, знаешь, как призрак Линкольна в Белом доме.

– Любопытно, – сказала Клэр. Они чистили на ранчо конюшню, и она отдыхала, опираясь на вилы. – Ты это серьезно? Насчет того, чтобы поехать на восток?

– Совершенно серьезно, – подтвердил Дейл.

Он понял, когда произнес эти слова, что не был серьезен, не был серьезен до сего момента, но теперь этот план стал для него важнее всего на свете. И в тот же миг он ощутил, как их взаимоотношения развернулись в другую сторону, словно качнувшись на петлях его намерений: до этой минуты главным был он, его родной город, его университет, его занятия, на которые она ходила, его семья здесь, в Мизуле, с которой надо все уладить, – теперь он становился гостем, а она делалась средоточием его устремлений и внимания. И, словно предчувствуя свое будущее, Дейл произнес:

– Что я действительно буду делать – писать свой серьезный роман и учиться быть хорошим мужем-домохозяйкой, пока ты будешь штудировать в библиотеке какую-нибудь «Песнь о Роланде» или что там еще. И когда ты за полночь явишься домой, у меня будет наготове горячий ужин, а перед сном я сделаю тебе массаж.

Клэр взглянула на него, почти шокированная, на какой-то миг в ее глазах даже отразился испуг, прежде чем она перевела взгляд на лошадей. «Наверное, – подумал Дейл, – это из-за слова “муж"». Как бы то ни было, ее взгляд стал первым ощутимым предвестником необратимого разрыва, до которого оставалось каких-то три месяца.

И, словно отвергая подобную возможность, Дейл шагнул тогда к ней, отнял у нее вилы и обнял так крепко, что ощутил под грубой джинсовой рубашкой ее мягкие груди. Если с ее стороны и чувствовалась какая-то неловкость, она исчезла через пару секунд, как только Клэр ответила на его объятие и подняла к нему лицо для поцелуя. Одна из лошадей – скорее всего, чалая кобылка Маб – выказала ревность, брыкнув перегородку стойла.

Кто-то стучал в дверь.

Дейл с трудом очнулся от сна, отметив, что лежит на кушетке в кабинете мистера Макбрайда полностью одетый, а голова по-прежнему болит как проклятая, и тут стук возобновился. Он взглянул на часы. Девять пятнадцать утра, а они обещали прислать людей на поиски с восходом солнца.

– Черт бы вас всех побрал, – проворчал Дейл. Постанывая и потирая заросшие щеки, он пошел к

двери и впустил помощника шерифа Тейлора.

– Где они? – спросил Дейл, когда коренастый полицейский вошел в кухню, растирая замерзшие руки и поглядывая на пустую кофеварку.

Тейлор явно сам только что проснулся.

– Мне велено доставить вас, – сказал помощник шерифа, кивая на работающую во дворе машину.

– О чем вы говорите? Помощник шерифа Прес-сер обещал прислать на поиски людей с первым светом и…

– Я получил сообщение по рации. Мне велено привезти вас прямо сейчас.

– В контору шерифа? – спросил Дейл. – Мишель нашли?

Дейл похолодел, потому что его охватила абсолютная уверенность, что они нашли ее тело.

Помощник шерифа Тейлор отрицательно покачал головой, но Дейл так и не понял, на какой из его вопросов он ответил. Хорошо, если на оба.

– Вам придется сейчас пойти со мной, – сказал Тейлор, снимая с крючка куртку Дейла.

– А не могу ли я быстренько принять душ и переодеться?

– Вряд ли, – ответил крепыш-полицейский, держа наготове куртку.

– Я что, арестован? Мне придется ехать в заднем отсеке вашей машины?

Этот вопрос, кажется, удивил помощника шерифа. Несколько секунд он только молча моргал. Затем выдавил:

– Да нет, – но как-то неуверенно.

– В таком случае, – заявил Дейл, – я почищу зубы. И это не подлежит обсуждению.

Дейл ехал на переднем сиденье, молча. В это рождественское утро на небе висели низкие тяжелые тучи, и вскоре пошел снег, медленно и размеренно, что часто предвещает затяжной снегопад. Дейл удивился, когда Тейлор повернул на Элм-Хейвен вместо того, чтобы поехать по дороге в Оук-Хилл, но он понял, куда они направляются, как только машина свернула на север на Брод-авеню.

Старый дом семьи Стеффни и их огромный амбар скверно выглядели в сумеречном свете: краска облезла, амбар накренился, во всех окнах темно. Единственной машиной возле дома оказалась еще одна полицейская машина окружного шерифа. Помощник шерифа Прес-сер пошел им навстречу от задней двери, когда Тейлор вел Дейла к дому.

– Мишель? – произнес Дейл.

И снова ледяные руки сжали его сердце. Если она вдруг приехала сюда, раненая, очень может быть, что она умерла прямо в доме, который они вместе с той ее подругой Дианой пытались ремонтировать. «Но полицейский сказал вчера, что в доме никого нет. Да и машины ее нигде не видно».

Помощник шерифа Прессер отрицательно покачал головой и повел Дейла к заднему крыльцу. Он достал ключ и отпер заднюю дверь.

– А разве для этого не требуется ордер? – спросил Дейл, входя вслед за полицейским в холодную кухню. В доме пахло плесенью и крысиным пометом.

– Этот дом уже не принадлежит Стеффни, – сказал Прессер, засовывая руки в карманы форменной куртки. На кухне было холоднее, чем на улице. – Все документы на дом принадлежат банку в Принсвилле с тех пор, как жена доктора Стеффни умерла в этом доме несколько лет назад.

– Но Мишель говорила… – начал Дейл и осекся. Он вдруг понял, что кухня не просто пустая, она нежилая. Штукатурка облетела с потолка, обнажив ребра балок, дверцы шкафов оторваны. На всех столах пыль, крысиный помет и куски штукатурки. В некоторых местах плитки пола были выбиты, а в некоторых испорчены стекающей с потолка водой. Древняя плита вывернута со своего места, некоторых ее частей уже не было. Холодильника нет. Газовые трубы, вентили, канализационная труба отрезаны. В раковине полно битого стекла и плесени, словно кто-то много лет назад бил здесь бутылки и так все и оставил.