Зимние призраки - Симмонс Дэн - Страница 51

– На какой «всякий случай»? – спросил Дейл, на самом деле озадаченный.

Помощник шерифа пристально посмотрел Дейлу в глаза.

– Вы сказали, здесь пропала женщина. Вы сказали, на нее напали собаки. Что ж, если женщина на самом деле пропала, не исключено, что напали на нее не собаки. Возможно, нам потребуется баллистическая экспертиза.

– О, да ради бога! – воскликнул Дейл. Прессер жестом предложил помощнику шерифа Райс-

су следовать за ним, махнул Тейлору, чтобы тот оставался, они с Райссом сели в машину и уехали. Дейл посмотрел на часы. Было четыре часа утра и несколько минут, пройдет еще часа три, прежде чем появятся первые проблески рассвета.

Дейл натянул свою зимнюю куртку, которая висела на крючке у двери, включил фонарик и вышел на улицу.

– Не стоит вам идти одному, – крикнул помощник шерифа Тейлор из круга света на крыльце.

– Тогда идемте со мной, – отозвался Дейл. Он, не оборачиваясь, шагал к ближайшему сараю.

– Я обязан остаться рядом с рацией!

Дейл больше не обращал внимания на полицейского. Дойдя до края грязного двора, он осветил фонариком замерзшие сорняки, торчащие из-за забора, поводил лучом света вокруг бывшего курятника. Ничего. Дейл несколькими ударами открыл примерзшую дверь курятника и заглянул внутрь, водя фонариком по стенам от насестов до пола. На какой-то миг ему показалось, что кто-то сложил в курятнике дюжину маленьких металлических гробов, и тут он вспомнил, как сам переносил сюда обучающие машины мистера Макбрайда.

Повсюду виднелись темные пятна, но это были старые, засохшие и выцветшие пятна. Когда в курятнике еще жили куры, сюда прокралась лиса, так он сказал Мишель. «Или собака».

В остальных надворных постройках тоже было пусто. Луч света от фонарика скользил по висящим на стенах косам, серпам, газонокосилкам, насадкам для трактора, запасным частям для кукурузного комбайна, сенокосилкам, каким-то неведомым ему железякам – все красно-коричневое от ржавчины. Лучик света становился все бледнее, батарейки умирали.

Дейл пошел в сторону от дома, несколько горящих окон теперь, казалось, остались совсем далеко. Около заржавленной цистерны для горючего, которая торчала гигантским паучьим яйцом на своей железной опоре, следы от колес расходились: одна колея вела к амбару, еще одна – на юг, вдоль забора, идущего по краю сжатого поля. Дейл вышел в поле, заколотил фонариком по ладони, чтобы тот горел ярче, и несколько раз выкрикнул имя Мишель в ночь, прислушиваясь каждый раз, не доносится ли из темноты ответный крик. Ничего. Не было даже эха или далекого собачьего лая. Дейл ходил взад-вперед по колее, наводя фонарик на голые комья земли в надежде увидеть следы собачьих лап, следы человеческих ног, обрывок одежды… хоть что-нибудь. Земля лежала промерзшая и безмолвная.

Чуть задыхаясь от ходьбы – дыхание Дейла вырывалось облачками тумана в морозный предрассветный воздух, фонарик светил тускло, словно догорающая свеча, – Дейл подошел к громадному амбару и всем весом навалился на огромную створку ворот на рельсах. Разбухшее дерево и заржавевшее железо протестующе заскрежетали, но все-таки ему удалось приоткрыть ворота настолько, чтобы проскользнуть внутрь.

Всю площадь по-прежнему занимал зерновой комбайн, насадка для захвата кукурузы тянулась к Дейлу бледно-красными зубами.

– Мишель!

Что-то зашуршало под высоким потолком, но звук был слишком слабый для взрослой женщины. «Собаки не смогли бы затащить ее туда». Он навел фонарик на невероятно высокие балки и теряющиеся в вышине ярусы, но луч света был уже слишком слаб, чтобы осветить такое пространство. «Зато если ей удалось спастись от собак, она как раз может оказаться там, прячется от них, раненая».

Дейл сунул фонарик в карман и полез по ближайшей лестнице, чувствуя под ногами гнилое дерево, ощущая запах гнили, исходящий от досок и соломы в самом амбаре. Постройка была древняя, и лестница шаткая. Он следил за тем, чтобы не браться за одну перекладину двумя руками: если какая-то перекладина сломается, ему хотелось бы, чтобы под рукой оказалось хоть что-то надежное.

Тридцать футов подъема, и Дейл оказался достаточно высоко, чтобы заглянуть в черное пространство над первым ярусом. Крыша комбайна – того самого комбайна, который сорок лет назад убил его друга Дуэйна, изжевал его и выплюнул, словно стерню? – теперь была под ним, казалась шершавой в гаснущем свете. Дейл снова затряс фонариком, но на этот раз луч только еще больше потускнел.

На этом ярусе было пусто, если не считать соломенного лежака, какого-то ржавого крюка и черепа.

Дейл заполз на настил, чувствуя, как тонкие, гниющие доски скрипят под его весом, и протянул руку к черепу. Череп как раз поместился ему на ладонь, длинные желтые зубы легли на синюю вену у него на запястье. Кому, черт возьми, он принадлежал? Крысе? Для крысы вроде бы слишком велик. Енот или лисица? Как тогда он сюда попал?

Он положил череп на место, без толку поводил фонариком по остальным сторонам яруса, и снова позвал Мишель. В ответ ему захлопали чьи-то крылья: сипуха или ночующие в амбаре воробьи.

Фонарик окончательно угас, не успел он опустить ногу на ступеньку лестницы. Дейл сунул фонарик в куртку и поглядел на светящийся циферблат часов, отметив, что рука у него трясется, либо от жуткого холода, либо от сложного подъема, либо от всего вместе. На часах было всего четыре сорок пять.

Дейл не стал закрывать створку ворот, когда пошел обратно к дому, он почти хотел, чтобы собаки набросились на него по дороге из темноты, хотел убедиться, что они на самом деле существуют. Он сжимал бесполезный теперь фонарик с такой силой, что пальцы сводило от напряжения.

Мотор полицейской машины работал, а помощник шерифа спал на переднем сиденье, его рация шуршала и потрескивала так, что было слышно даже через поднятое стекло. Дейл оставил его спать дальше и вошел в дом. Внутри по-прежнему было холодно. Он включил термостат, услышал, как щелкнуло в системе отопления, и отправился в кабинет. Он совсем забыл про компьютер.

›Hrot-garmr. Si-ik-wa UR.BAR.RA ki-sa-at. Wargus sit.

Дейл потер щеку, ощущая под пальцами отросшую щетину. Он очень устал, голова, вместо того чтобы пройти, разболелась еще сильнее. Он с трудом сосредоточился на экране. «Завывающий пес» – это об огне. «Ему суждено превратиться в варга». Но что, черт побери, такое эта средняя часть? После нескольких секунд размышления, во время которого он едва не заснул, Дейл набрал:

›Что, черт побери, такое эта средняя часть?

Миг спустя он очнулся, поняв, что уснул на стуле, дожидаясь ответа. «Ответа никогда не появляется, пока я здесь». Ощущая боль во всем теле и в голове, которая болела и изнутри и снаружи, Дейл заставил себя подняться со стула и выйти в кухню. Он посмотрел в окно – помощник шерифа так и сидел на своем месте, – затем запер дверь и вернулся в кабинет.

›Это хеттский язык.

Дейл вздохнул и снова потер щеку. Надо как следует подумать и задать следующий вопрос так, чтобы не возникало никаких двусмысленностей.

›Что она означает?

На сей раз он отправился в ванную, ему пришлось держаться одной рукой за стенку, пока он мочился в унитаз. Спустив воду, он вымыл руки, поглядел в зеркало на свое бледное отражение с красными глазами, и ему показалось, будто он видит и ощущает все вокруг сквозь водопады алой боли. Он отправился обратно в кабинет.

Дейла, несмотря на боль и истощение, охватил приступ ярости. Ему так осточертели все эти игры, его от них уже мутит.

Жакого лешего ты шлешь мне зашифрованные послания, если тут же сам и переводишь?

Еще не дойдя до кухни, он понял, что это ненужный вопрос. Не имеющий смысла. Экран компьютера, видимо, был того же мнения, потому что ответа не появилось. Дейл поспешно набрал:

Жому суждено стать волком? Мне самому?

На этот раз Дейл дошел до лестницы в подвал и остановился. Снизу, из консольного радио, доносились звуки биг-бэнда. Разве приемник не был выключен, когда он заходил в подвал с полицейскими? Жалея, что у него больше нет под рукой заряженного ружья, но слишком изможденный, чтобы бояться того, что ждет его внизу, Дейл спустился по лестнице.