Кодекс чести - Гаркушев Евгений Николаевич - Страница 88

До моря оставалось совсем немного, когда ручеек вывел меня на полянку, где стояла желтая двухместная палатка. Ее обитательницы, хохоча, резвились возле ручейка. Две темноволосые девушки, лет восемнадцати – двадцати каждая, в купальниках и косынках. Вряд ли они были сестрами – слишком мало походили друг на друга. Одна повыше, с широкими скулами и высоким лбом, волосы собраны в «конский хвост»; другая – невысокая, немного полная, с восточным разрезом глаз и ямочками на щеках. Длинные волосы, выбивающиеся из-под косынки, лежали в беспорядке. Девушки были милыми, но меня они интересовали совершенно в другом плане. У них можно купить еды! Ну и спросить дорогу, конечно.

– Здравствуйте, сударыни! – насколько можно приветливее проговорил я. – Вы можете меня не бояться – я заплутал в лесу.

Смех смолк, девушки воззрились на меня удивленно и с интересом, но вряд ли испуганно.

– А почему мы должны вас бояться? – спросила высокая, с «хвостом».

– Вряд ли я выгляжу сейчас лучшим образом… Одежда была мокрой, и на ней столько грязи, что я похож на бродягу.

Произнеся эту фразу, я понял, что прокололся. Более того, прокололся еще с первой фразы. Жители так не разговаривают. Если девушки простолюдинки – что маловероятно, – еще можно отыграть назад. Но образованные и воспитанные дамы поймут, что я вовсе не коммивояжер или купеческий сынок, который перебрал вчера лишнего. Хотя у некоторых коммивояжеров языки подвешены очень неплохо…

И действительно, пухленькая девушка сразу поинтересовалась:

– Вы дворянин?

– Да, – не стал врать я. Ну не мог я лгать совершенно незнакомым женщинам!

– А почему без шпаги? – удивленно и с оттенком осуждения спросила высокая.

– Это долгая история…

– И вы хотите нам ее рассказать? – Голос девушки прозвучал издевательски.

– Для начала я хочу представиться. Никита Егоров, путешественник.

– У вас профессия такая? – продолжала допрос симпатичная брюнетка.

– Ах, Ксения, ну зачем ты сразу берешь его в оборот? – улыбнулась мне полненькая. – Пусть расскажет. В конце концов, кого только не встретишь в лесу. Похоже, человек попал в беду!

– Кого только не встретишь, – задумчиво согласилась с подругой Ксения. – Что ж, пусть расскажет.

– Меня зовут Света. – Девушка улыбнулась опять. – Мы с Ксюшей здесь отдыхаем и занимаемся спортом. Решили побыть наедине с природой.

– Поклонники надоели? – попытался пошутить я.

– Может быть. А вы что делаете в заповеднике? – спросила Ксения. – По-моему, без разрешения дирекции тут ходить нельзя. Да и заплутать довольно сложно. Вы как-то странно одеты, и этот нож на поясе вместо шпаги…

Ранее придуманная мной версия не годилась. Нужно было на ходу придумывать что-то новое.

– Упал за борт с яхты. Сегодня ночью, – объяснил я.

– А в лесу как очутились? – удивленно спросила Света.

– Пошел на огоньки. Думал добраться до города, но заплутал.

– Что за странная идея – забираться в лес? – спросила Ксения. – Можно было идти по берегу – здесь на каждой версте стоит деревня, отель или, на худой конец, рыбацкая хижина.

– Был не совсем трезв. А вернее, совсем не трезв.

Ксения поморщилась.

– Постыдились бы в таком признаваться!

– Лучше сказать правду, чем солгать, – краснея, заявил я.

– Но откуда тогда у вас нож? – спросила проницательная Света. – Вы бродили по яхте с ножом на поясе?

– Именно, – вздохнул я. – Поправлял такелаж. Всякие снасти, канаты – я еще не совсем хорошо умею ходить под парусом, поэтому на всякий случай ношу с собой нож. Если не удается распутать какой-то узел, я его режу. А потом я пошел на корму и свалился. Друзья не хватились меня, догнать яхту я не смог. Поэтому поплыл к берегу. Хорошо, что я неплохо плаваю.

– И вы плыли в туфлях и с ножом на поясе? – удивилась Света.

– Мне как-то не пришло в голову сбросить туфли и отстегнуть нож…

– Вы были пьяны, – понимающе кивнула Ксения. – Мы уже слышали. Так почему же, вместо того чтобы идти в полицию или в порт, вы бродите по лесу?

– Потому что плохо представляю, где находится порт. Я очень проголодался… У вас не найдется чего-нибудь съесть? Я возмещу расходы…

Ксения фыркнула.

– Мы что, по-вашему, открыли здесь, на берегу ручья, продуктовую лавочку?

– Мы накормим вас бесплатно, – заявила Света.

– Конечно, – неожиданно поддержала ее подруга. – Не пропадать же вам в лесу! – Тут Ксения звонко рассмеялась. Причину ее веселья я не понял.

Девушки на пару минут скрылись в палатке – то ли искали провизию, то ли обсуждали мое появление. Второе было гораздо более вероятно и не очень-то хорошо. К каким выводам они могли прийти? Может быть, самое разумное сейчас – бежать без оглядки обратно в лес? Но тогда дамы твердо уверятся, что со мной что-то неладно. И если они хоть как-то связаны с «Воинами императора» (а это скорее всего так – обычные девушки редко ночуют в лесу в палатке), то обязательно доложат руководству о происшествии. И меня начнут искать…

Из палатки Света появилась с пакетом, а Ксения – с пустыми руками, но в просторном махровом халате. Хорошо хоть без оружия. Вполне могли испугаться и поднять панику.

– Угощайтесь, – предложила Ксения, протягивая мне пакет. В нем оказался порезанный ломтями хлеб и кусок сыра. – Я сейчас принесу кофе. Хотите? Или лучше коньяка?

Мы присели на мягкую траву перед палаткой, Света тоже взяла кусочек сыра, а Ксения ждала моего ответа – просто удивительно, как эта девушка преобразилась. То она была настороженной и отчужденной, то вдруг готова выполнить прихоти незваного гостя.

– Не хотелось бы вас затруднять… Если можно, кофе. Вы варите его на костре?

– Нет, кипятим воду на открытом огне, а потом заливаем кипяток в термос. Насчет беспокойства – никаких проблем. Помочь соотечественнику в подобной ситуации – долг каждого гражданина, – широко улыбнулась Ксения.

Она вернулась в палатку и спустя минуту появилась с дымящейся пластмассовой кружкой.

Пока я ел, девушки не приставали ко мне с расспросами, да и я молчал – болтать ни к чему, где-нибудь, да проколешься. После горячего питья мне стало покойно, потянуло в сон. Девушки были такими милыми – не могут же они оказаться убежденными монархистками? Глаза закрывались сами собой – пора было прощаться, ударным марш-броском по лесу прогонять дремоту.