Николай I Освободитель. Книга 7 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 49

Так что смысл данного похода военных из США виделся далеко не очевидным.

— Ну да, у англичан ничего не вышло, а у них-то силенок всяко поболе будет, и американеры обломаются… — Задумчиво протянул младший.

Тихий Океан несмотря на отдаленность от основного ТВД с самого начала войны стал самостоятельной и довольно важной ареной военно-морского противостояния.

Первый шаг сделали, как ни странно, русские моряки. Казалось, размазанный по огромным пространствам Тихоокеанский флот империи, состоящий в основном из ссылаемого сюда «на дожитие» парусного хлама, мало что может противопоставить силам англо-французского союза. У тех просто по вымпелам кораблей тут было больше раза в три или в четыре. Ну как тут — на Тихом океане, если можно всю его акваторию за единый ТВД считать.

Однако на практике все было сложнее. Воспользовавшись тем, что информация о начале войны дошла до них просто быстрее, — спасибо телеграфу — командующий отдельным Охотским корабельным отрядом капитан первого ранга Владимир Алексеевич Корнилов тут же скомандовал всем готовым вымпелам выход в море и отправился на юг в воды китайских морей для нанесения новым врагам отечества максимального урона.

Целый месяц эскадра из двух фрегатов и одного трехсоттонного брига совершенно не встречая сопротивления резвилась в водах южно-китайского моря отправив на дно — к сожалению лишних людей для формирования призовых команд брать было неоткуда, поэтому приходилось буквально со слезами на глазах отправлять сотни тысяч рублей в качестве подношения Нептуну — семь больших «купцов» — плюс мелочи всякой целую пачку, ее, впрочем никто особо не считал — следующих из порта Гуанчжоу с китайскими товарами на борту. Чай, шелк, фарфор… Опиум опять же, это на пути «туда» им встретилось судно под флагом Британской Ост-Индской Компании.

Впрочем, владыка глубин, как показали дальнейшие события, принял подношение с благодарностью, поскольку аккуратно «разминул» русскую крейсерскую эскадру с посланными за ними кораблями с ближайшей британской военно-морской базы, коей являлся Сингапур. Вряд ли пара старых фрегатов смогла бы дать полноценный бой или хотя бы сбежать от противника, учитывая двукратное преимущество того в вымпелах и почти трехкратное — в массе залпа.

После этого рейда — Корнилов все-таки умудрился прихватить с собой одного из захваченных британских купцов, что впоследствии принесло приличную премию всем учувствовавшим в этом деле морякам — на долгое время боевые действия в этой части планеты фактически прекратились. Слишком уж большими тут были расстояния — даже до того же Охотска от Сингапура было не много не мало восемь тысяч километров, до условной Калифорнии, куда манило островитян найденное не так давно золото, расстояние было без малого в два раза больше.

Нет, опять же британцы в ответ вышли на охоту за русскими купцами, и даже где-то кого-то вроде как даже поймали… Но из-за несопоставимости масштабов торговли в этих водах, нанести подданым императора таким манером серьезный ущерб было просто невозможно.

Ближе к концу 1837 года союзники по антирусской коалиции, однако, смогли сформировать эскадру, которая должна была по их замыслу нанести Российской империи болезненный удар «в спину». Резонно полагая, что никакого стратегического смысла в нападении на азиатское побережье России просто нет, союзники решили ударить там, где их ждут меньше всего — по Калифорнии. Прихватив в качестве промежутка Гавайи, поскольку оставлять такую важную, контролирующую огромный кусок океана, точку русским ни в Париже, ни в Лондоне желания тамошние стратеги не имели.

Эскадру для этих задач собрали достаточно приличную. Пять больших фрегатов — три британских и два французских, — два брига, два корвета и четыре транспортника, которые должны были перевезти выделенные для задач десантирования войска.

Если посмотреть на ситуацию немного сверху, отстранившись от собственных симпатий и антипатий, то шанс на успех у союзников вполне имелся, однако экспедиция, можно сказать, не задалась с самого начала. Если посмотреть на карту течений Тихого океана, то единственным адекватным маршрутом подхода к Гавайским островам с азиатской стороны будет движение вдоль экватора в полосе межпассатного противотечения с последующим поворотом на север. Такой маршрут к тому же почти гарантировал отсутствие случайных глаз на маршруте, способных выдать приближение противника русским. Нет, и пространство в треугольнике между Камчаткой, Аляской и теми же Гавайями было отнюдь не самой загруженной морской трассой, но кое-какие суда там сновали почти все время, так что северный подход к островам выглядел еще более сомнительным, чем южный. План опять же вполне рабочий, однако, при определенной неудаче чреватый попаданием в полосу осенних штормов, коими так славится Тихий океан.

Вот и союзники не сумели «проскочить между капелек» и в пути пару раз попадали в участки жесткой непогоды. Кораблей по счастью не потеряли, однако без кое-каких мелких повреждений в рангоуте и такелаже все же не обошлось. И не было бы в этом большой проблемы — если отбросить, конечно, усталость экипажей, повальную морскую болезнь среди солдат десанта и просто потерю времени — будь рядом какое-нибудь подходящее для ремонта место. Любой нейтральный порт, где можно спокойно подлатать паруса, поменять потрепанный такелаж, набрать в конце концов воды свежей, закупиться провизией. Вот только вокруг было несколько тысяч километров одного океана, а ближайшей относительно цивилизованной сушей были те же Гавайские острова, захватывать которые союзники, собственно, и плыли.

19 ноября 1837 года, спустя почти три месяца после начала экспедиции эскадра-таки добралась до Гавайского архипелага и была замечена с наблюдательного поста на южном склоне горы Сторожевой, что на Большом острове.

Серьезных сил на затерянном посреди океана архипелаге Россия не держала за неимением смысла, гарнизон Порта-Ушакова насчитывал один батальон солдат, из которых половина была местными уроженцами, часть — индейцами с континента, а непосредственно «белых» имелось всего полсотни человек. Это со всеми офицерами и артиллеристами. Короче говоря, оказать адекватное сопротивление англо-французской эскадре они просто не могли. Физически.

Произошел короткий бой с береговыми батареями — это гордое звание носил небольшой кирпичный форт с десятком старых дульнозарядных бронзовых еще пушек — после которого союзники начали высаживать десант, а русские силы, не принимая боя просто отступили в горы. Перед этим по старой русской традиции запалив все что можно на берегу с четырех концов, дабы врагу не досталось.

Короче говоря, уже 21 ноября 1837 года формально Гавайские острова — мнение короля Камеамия понятное дело никого не интересовало — перешли под совместный протекторат Англии и Франции. Вот только был, как говорится, маленький нюанс: взятие главного на островах города оккупантам почти ничего не дало. Запасы древесины и прочих полезных вещей сгорели, население разбежалось, а попытка обосноваться на берегу — хотя бы чтобы нарубить той же древесины для ремонта кораблей — наткнулась на жесткий отпор.

Нет, днем все было чинно и благородно, но вот каждая ночь превращалась для союзников в время кошмаров. По их лагерю регулярно прилетали ракеты, происходили обстрелы из примыкающих джунглей, в конце концов стали пропадать караульные. Попытка поймать партизан предпринятая по команде адмирала Сенхауза закончилась вполне очевидно — отряд на незнакомой местности попал в засаду и был вынужден с потерями отступить.

В итоге подобный веселый тяни-толкай продолжался больше двух недель. Днем англичане и французы чувствовали себя достаточно комфортно под защитой корабельных орудий, ночью отражали дерзкие атаки кружащих вокруг русских. Попытки привлечь на свою сторону туземцев также не увенчались успехом — не то чтобы гавайцы сильно любили русских, однако новые «протекторы» очень быстро показали себя вариантом гораздо худшим. Закончилось все 8 декабря 1837 года, когда французский военный транспортник «Гасконь» едва не сгорел в ночи, будучи атакован парой пирог-брандеров. Тут скорее виноваты французские моряки, явно расслабившиеся после долгого перехода и отвратительно несшие караульную службу нежели какой-то особо хитрый тактический маневр защитников острова, однако звоночек был совершенно отчетливым.