- "Орхидея Страстная" - Страница 9

Я не знала, что он думает. Просто смотрела в его серьёзные ярко-зелёные глаза и гадала. Он хочет отругать меня что подскочила в рань? Что разбудила? Что Киан идиот? В итоге мой муж никак не прояснил ситуацию – просто, пользуясь случаем, перекинул меня через плечо, и понёс обратно в наши покои.

– Дорогой, – протянула я, стараясь не выдать недовольства в голосе, – тебе нравится так меня носить?

– Да, в этом что-то есть, – задумчиво согласился Димитрис и похлопал меня по заднице.

– Пошляк, – хмыкнула я тихо, чтобы случайно никто не услышал.

– Ты даже не представляешь какой, – предупредил меня муж, и я начала что-то подозревать.

18

Половина месяца пролетела насыщенно и крайне продуктивно. Я расквиталась со всеми своими долгами по работе, Димитрис вырастил вдоль забора колючие розовые кусты. Красиво даже выглядело, но, когда как-то раз ветки внезапно взметнулись вверх и отхлестали случайного нарушителя, я впечатлилась.

Поговаривали, ночами шли ожесточённые бои розовых кустов с неслучайным рыжим нарушителем. И всегда заканчивались позорным поражением дракона. Это неимоверно радовало! К тому же посыльный послушно отдавал письма от Киана для Димитриса лично мне в руки, и я с непередаваемым восторгом их уничтожала.

Я даже забыла о том, что на мне ещё висит долг перед мужем. Вот только он помнил. И, когда я, заболтавшись, невинно задумалась:

– Как думаешь, к Латунным можно пойти в брюках или лучше посмотреть платьице? – внезапно получила ответ:

– Ты оденешь то длинное ярко-розовое платье с запахом.

– В смысле? – не поняла я.

То длинное платье с запахом как-то притащила мне мама с восторженным возгласом: «Оно под цвет твоих глаз!» С тех пор я его ни разу не одевала – не любила платья в пол, считая их пережитком прошлого. Да и неудобные они были.

Димитрис же, хоть и приехал из империи, где придерживались более консервативных взглядов в моде, никогда не пытался меня «переодеть». Тем удивительнее оказалось услышать от него подобное.

– Моя канареечка, – посмотрел муж на меня насмешливо, – ты же не забыла, что я предупреждал тебя о желании? Так вот, на этот приём я одену тебя сам. От нижнего белья до украшений.

Кажется, мой мозг отказался воспринимать самую подозрительную часть, и я просто спросила:

– А причёску с макияжем тоже сам сделаешь?

– Нет, этим пусть займутся горничные, но оденешься ты уже позже.

Я даже подвох искать не стала. Просто подумала, что, наверное, Димитрис, зачем-то хочет поиграть в куколку. Ну зачем-то же взрослые мальчики могут играть в живые куклы со взрослыми девочками? Однако, если бы я включила мозги, то могла бы и догадаться зачем.

В день приёма же я, уже с причёской и макияжем, бестолково смотрела на какие-то полосочки ткани на кровати, о предназначении которых даже не догадывалась.

– Что это и где ты его взял? – поинтересовалась я осторожно.

– Это нижнее белье. Новинки из Артефактума, – невозмутимо пояснил Димитрис, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Вот же страна разврата! Понапридумывали же! Сразу вспомнилось, что у меня до сих пор лежит под матрасом непрочитанная познавательная книжечка. Но сейчас, конечно, было не до неё.

На бельё я посмотрела крайне скептично. Как по мне, при таком количестве ткани – точнее, верёвочек, заменяющих ткань – смысла в нём не было. Я даже не представляла, что куда натягивать и должно ли оно хоть что-то прикрывать.

Хотелось спросить, не постеснялся ли Димитрис это покупать. Но, глянув на нахальное лицо мужа, я поняла, что стесняться в нашей паре теперь могу только я. И кое-кто активно хочет у меня это чувство отбить.

В принципе, я успокаивала себя тем, что лёгкая ткань выбранного мужем платья совершенно не просвечивала – никто даже случайно не должен был заметить моё экстравагантное чёрное исподнее. По большому счету проблема передо мной стояла только одна.

19

– Только не смейся, если я натяну это задом наперёд или не на ту часть тела, – предупредила я, не торопясь переодеваться.

– Ты не переживай, я помогу! И видел, как это должно выглядеть, – ехидно заверил меня муж.

– На ком это? – тут же возмутилась я.

– На манекене, – хмыкнул Димитрис и поторопил: – Ты не тяни, время то идёт. Раздевайся, моя канареечка.

Обнажалась я перед мужем, естественно, не впервой, но раньше я никогда не делала этого с такой неохотой. Стягивая пеньюар, я даже подумала, что он бессовестный маг – не мог что-то попроще задать? Потом, расстёгивая лиф, вспомнила, как Димитрис танцевал передо мной стриптиз, когда я случайно про это заикнулась. И я ещё и восторженно хлопала и подбадривала. В этот момент я поняла, что на самом деле это я козявка – в смысле великая и ужасная драконица – неблагодарная, и сняла последний элемент одежды.

– Помогай! – заявила я отважно, боясь даже начать игру в угадайку.

В конце концов, по желанию он меня нарядить хочет, а не посмотреть, как я туплю.

Димитрис поднялся со своего места словно довольный кот. Подошёл неспешно и взял треугольник с полосочками, в котором я подозревала трусики. С одной стороны у него была кружевная бабочка, с другой – металлические украшения. С назначением я угадала, бабочка оказалась сзади, прохладный металл коснулся низа живота. Треугольник спереди даже что-то прикрывал, но потом переходил в тонкую полоску, скрывшуюся у меня между ягодиц. Ощущения были… странные.

– Эта модель называется «стринги», – зачем-то решил меня немного просветить муж.

– Название больше, чем сама вещица, – буркнула я, осторожно поглядывая на другие детали гардероба.

После трусиков Димитрис взялся за то, что должно было исполнять роль лифа. Ткань под грудью поддерживала как положено, а вот выше вместо хотя бы какой-то материи выступали только тонкие полоски-ремешки, которые соединялись металлической же звездой на сосках.

Когда муж застегнул крючки сзади, ощущения стали интересные. Прохлада раззадоривала соски, полоски плотно сжимали грудь, и это оказалось так возбуждающе. А уж когда Димитрис словно невзначай провёл пальцами по оголённой коже между ремешков… Чтобы сдержать стон, я невольно прикусила губу. Муж, конечно же, заметил, но ничего говорить не стал – только потянулся за следующим предметом моего сегодняшнего гардероба.

Это оказался тончайший прозрачный чулок с красивым кружевным кантом. И пока Димитрис, поставив мою ступню на кровать, натягивал его на меня, скользя руками вверх от щиколотки, по икре и бедру, я тяжело дышала, запрокинув голову.

– Может, не пойдём никуда? – малодушно уточнила я, когда муж принялся повторять манёвр на другой ноге.

– Ну уж нет, вся соль как раз в выходе в свет, – не поддался на мои уговоры Димитрис.

Последним на мне оказался кружевной чёрный пояс, к которому пристёгивались чулки. Это изделие казалось наиболее традиционным – хотя и не сказать, что я часто носила подобное, всё же предпочитала брюки. Правда, когда Димитрис закончил, а я слегка нагнулась, чтобы надеть туфли на высоком каблуке, то поняла, что натянутые подтяжки, касаясь обнажённых ягодиц, вызывают совершенно непривычные ощущения.

– Хочешь посмотреть на себя? – предложил муж, приобняв меня со спины.

– Хочу, – неожиданно выдохнула я, хотя мне начало казаться, что кровать интересует меня больше.

Неспешно Димитрис подвёл меня к большому напольному зеркалу в полный рост, и я затаила дыхание, глядя на себя. Образцовую княжну – серьёзную, сильную и порядочную – я сейчас мало напоминала. Не то чтобы я по жизни её напоминала… Но на высоких каблуках с парадной причёской и вечерним макияжем в совершенно неприличном белье я смотрелась как умелая соблазнительница.

Внезапно, в довершении всего, муж достал из кармана небольшую бархотку с крупным алмазом и застегнул её у меня на шее. А после снял цепочку, на которой я носила свадебный кулон.

– То украшение выбрала ты. Это – я. Я бы хотел, чтобы ты теперь носила его, – шепнул Димитрис мне на ухо, и я покорно кивнула.