- "Орхидея Страстная" - Страница 10

А сама лишь думала, что бархотка слишком напоминает ошейник. И это одновременно меня настораживало и вызывало странный трепет._______________А я напоминаю! Если вам нравится книга, не забывайте ставить лайки)

20

Накинув платье поверх этого разврата, я словно бы всё спрятала. Как будто ничего и нет. Вот только я, как оказалось, не могла выбросить из головы свой сегодняшний вид. Я чувствовала себя развратной обманщицей, спускаясь под руку с Димитрисом вниз.

Эта тайна буквально сжигала меня изнутри всю дорогу до столичной резиденции клана Латунных, куда нас пригласили. Ощущала как ткань платья касается оголённых ягодиц и бёдер, не скрытых чулками, и заводилась. Из-за непривычных туфель и секретного облачения, моя обычно быстрая уверенная походка стала медленной и грациозной. 

Мама даже, когда мы уже прибыли на место и без мужчин зашли в гостиную поправить причёски, изумлённо заметила:

– Наконец-то ты стала похожа на женщину. Я думала, даже брак тебе не поможет.

– Ты думала я вообще замуж не выйду, – скривилась я, вспомнив регулярные причитания матери до моей встречи с Димитрисом. – Всё надеялась, что хоть у Рауха дочка родится.

– Конечно, тебе ведь ни один мальчик не нравился, – проворчала княгиня. – Да и они с тобой почему-то предпочитали по заборам лазить, летать наперегонки, да драки устраивать, а не целоваться в кустах.

Я только хмыкнула. Если б кто-то из приятелей ко мне в кустах полез целоваться, то так бы и остался там лежать – обернулась бы драконом и снесла хвостом с разворота. Но маму я, конечно, расстраивать не стала.

Димитрис ждал меня у дверей – словно караулил. Я проворно уцепилась за его локоть, тайком радуясь, что могу на что-то опереться – в туфлях приходилось тяжко. Но всё же из вежливости я заметила:

– Мог бы меня и не ждать, а пообщаться с кем-нибудь.

Муж, глянув сперва вслед княгине, которая отошла от нас на приличное расстояние, наклонился ко мне и провокационно шепнул:

– Я опасаюсь тебя в таком виде оставлять одну.

По телу мгновенно пробежала сладкая дрожь, грудь напряглась, а внутри живота словно затрепетало нечто.

На вечере гостей, как я и говорила, оказалось немного – меньше полусотни. И, пользуясь случаем, каждый хотел побеседовать либо со мной, либо с моей матерью – когда ещё получится приватно пообщаться с первыми лицами государства?

О делах разговоры особо не вели – так, затрагивали какие-то незначительные темы. Посчитав своим долгом, гости принялись расточать комплименты моему сегодняшнему наряду. Они хвалили мой макияж, потрясающую походку, необычайно красивое платье… И я ни на секунду не могла забыть, какое на мне сегодня нижнее бельё.

Боже, я думала только о том, что это безумно вызывающе… и совершенно секретно. Это была наша с Димитрисом общая безумно возбуждающая тайна. От смущения у меня горели щеки, но я ссылалась на духоту в зале. Когда муж помог мне забраться на высокий стул, я почувствовала, как натянулись ленты на ягодицах. И безумно боялась, что запах платья сейчас соскользнёт неудачно и откроет то, что не стоит.

– Воды? – внезапно предложил Димитрис, подавая бокал.

Отказываться я не стала – хотелось освежиться. Однако не учла, что муж мой сегодня настроился пошалить. Пользуясь тем, кто у меня за спиной лишь стена, он скользнул рукой мне между лопатками и, осторожно подцепив ленту лифа, натянул её легонько, а затем отпустил.

Это было почти неощутимо, но я, ошалев от таких вольностей, слегка поперхнулась. Пара капель воды, сорвавшись вниз, упали на грудь и поспешно скользнули под платье. Прохлада моментально распалила желание. Дышать стало тяжелее. Губы жаждали поцелуя, а тело – успокаивающих страсть прикосновений.

Но вместо этого я чинно поддерживала беседу, а Димитрис нахально поглаживал мою спину, акцентируя внимание на каждой ленточке, каждой бретельке… Погладил бабочку на трусиках. Натянул подвязку и так же, как и с лифом, легонько щёлкнул.

Мне хотелось обернуться и совершенно нахально, варварски поцеловать своего мужа. Почувствовать его руки на своих ягодицах, позволить ему с чувством сжать груди. Но я держала себя в руках, понимая, сколько народу сейчас на нас смотрят.

21

Сама не понимала, как поддерживала беседу. Сознание заволокло поволокой, а внутри всё горело. То и дело я пропускала смысл сказанного и теряла нить разговора, выкручиваясь из неловких ситуаций просто чудом. Захватывала воздух приоткрытым ртом, но больше всего хотела, чтобы там оказался язык Димитриса. Ловкий, влажный, освежающий…

Решив, что так больше не выдержу, я попыталась хотя бы избавиться от вольностей мужа. Мне казалось, что нужно просто слезь со стула и встать так, чтобы Димитрис не мог незаметно меня гладить. Однако, когда я попыталась спуститься, то почувствовала, как одна подвязка отстегнулась.

Словно окунувшись в холодную воду, я испуганно замерла. Правый чулок сейчас держался на одной ленте. И надо было срочно это исправить, пока она тоже меня не подвела.

Я не знала, смогу ли пристегнуть её сама в уборной – всё же отстегнулась та, что была сзади. В гостиных, где дамы поправляют внешний вид, полно лишних глаз. Так же как и в комнатах отдыха – даже если найти свободную, в любой момент кто-то может случайно зайти, а мы и не заметим. К тому же неизвестно, сумею ли я до неё добраться.

Взгляд метнулся на балкон. Это было рискованно, зато близко. И, если удачно встать, то можно заранее заметить нежданных гостей.

– Дорогой, я бы хотела подышать свежим воздухом, – кокетливо попросила я, вцепившись в Димитриса.

– Как угодно, моя канареечка, – ехидно согласился муж, явно что-то подозревая.

– Ах, молодость, – восторженно заметила гостья с флюоритовыми глазами. – Мы, наверное, вас утомили и вам хочется побыть наедине. Я послежу, чтоб вам никто не помешал, – пообещала она, подмигнув.

Честное слово, я готова была её расцеловать! Мысленно я пообещала себе выполнить любую просьбу этой женщины, если она ко мне придёт, и утащила мужа на балкон.

– Ты правда так сильно по мне соскучилась? – хитро спросил Димитрис, притянув меня к себе.

Сползающий чулок всё ещё волновал меня больше, но я подумала, что могу повременить минутку и впилась в губы мужа поцелуем. Страстным, несдержанным, торопливым. Я напоминала себе путешественника, который в пустыне припадает к оазису. Разница была лишь в том, что оазис не улыбается в процессе похабно и не лапает тебя от груди до задницы.

– Ленточка отстегнулась? – с наигранным волнением поинтересовался Димитрис, когда я усилием воли сумела прерваться.

– Да! – обиженно заявила я, переводя дыхание. – Поправь, пожалуйста.

– А я-то думал, ты уже дозрела, – хмыкнул муж и осторожно раздвинул руками полы платья.

– До чего дозрела? – спросила я скептично, и тут же забыла о своём вопросе, когда Димитрис медленно игриво начал пристёгивать чулок обратно.

Боже, как меня сводили с ума его случайные прикосновения! Запрокинув голову, я прикусила губу и старалась сдерживать стоны. Нечто трепетное и слегка постыдное овладевало мной. Разбежалось волной мурашек по бедру, охватило поясницу. И в груди разрасталось желание.

– До того, чтобы заняться любовью прямо здесь, на балконе, когда в зале полно гостей, – шепнул муж мне на ушко, распаляя ещё сильнее.

– Не-ет, – выдохнула я умоляюще. – Я же с ума сойду от волнения и стыда.

– Да? – невинно поинтересовался Димитрис. – А сейчас ты не сходишь с ума от кое-чего другого?

22

И тут его рука переместилась вперёд, найдя чувствительную точку через тот самый маленький треугольник трусиков. Все связные мысли вышибло. Казалось, меня до краёв наполнила похоть. Я безумно хотела получить разрядку, слиться с Димитрисом в танце страсти, но мысль о том, что происходит за стенкой, всё же держала меня в руках.