Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 102

— Странное? — озадачился он.

— Да. Вдруг вы или ваши ребята что-то заметили…

Парни снова переглянулись, зашушукались. Пока один из них не выдал:

— Подснежники! Мы с ребятами видели подснежники, когда ходили в караул до закрытия парка. В любое время года.

Посмотрев на Геру, я мрачно выдал:

— Вызывай сюда наряд специалистов. Нам нужно срочно…

Договорить я не успел, поскольку из парка донесся душераздирающий крик.

***

— Церковь совсем обветшала. Потолок уже на головы сыпался, а денег на починку никто не выделял. Такими вопросами занимался Яков Павлович. После очередного рапорта батюшка покинул паству, и мы остались без защиты.

— Анекдот вспомнился: «Приходит волк к зайцу за долгом: стучит в дверь, требует назад свои деньги. Тот открывает и начинает тараторить с порога: “Какие пять рублей? У нас нет четырех рублей. Мама, у нас есть три рубля? Мама, дай ему два”, — Гера расхохотался, и остальные заулыбались в ответ. — Прямо как наши дорогие чиновники. Выделил денег, а все в карманах осело, и дошли до места назначения копейки.

Я покачал головой, не осуждая, но и не одобряя его болтливость. Похоже, что именно из-за острого языка Геру послали сюда с командой. В противном случае он сидел бы в офисе и грел кости в морозный день, а не бродил по парку в поисках непонятной нечисти.

Не жилось ему спокойно: то с дочкой графской по молодости связался и в проблемы вляпался, то роман с супругой начальника закрутил, то на ведьме чуть по пьяной лавочке не женился. Потом всем отделом от дряни всякой лечили с помощью лекарей да медиумов. Мстительная оказалась барышня.

Теперь, пожалуйста, ругался на власть. Опять.

— Что? — вскинул брови Гера, когда я осуждением посмотрел на него.

— Родольский, у тебя рот закрывается когда-нибудь?

Ответом мне стала ехидная ухмылка.

— А у тебя?

Я закатил глаза и негромко фыркнул.

— Придурок.

— Сам такой, — отмахнулся Гера.

Ссора пятилетки с шестилеткой, а не разговор двух взрослых мужчин — по-другому нашу короткую перепалку не назвать. Благо, что никто не обращал на нас внимания, ибо стало всем не до того. Парни из дворцовой полиции вертели головами и следили за происходящим вокруг.

Гера же отчалил к Даше и крутился возле нее ужом в попытке урвать каплю внимания со стороны холодной подчиненной. Выглядело бы забавно, но печаль и тоска в его чертах рубили на корню рвущийся из груди смех.

«Вот живешь беспечно много лет, романы крутишь, бабочкой скачешь. А потом нежданно вляпываешься по уши, но твоей избраннице оно даром не нужно», — с грустью подумал я и невольно вспомнил Катю.

— Капитан, куда идти-то? Снегом все замело, и дороги давно не чистили.

Я встрепенулся, услышав голос очкастого парня из команды Геры.

— Двигаемся к центру печати по дорожкам, Жень, а там посмотрим. Оружие наготове.

Наши опасения не подтвердились, и никакая дрянь навстречу не выскочила. Криков мы тоже больше не слышали. Будто весь лес вымер, когда тяжелые цепи упали в снег, и щелкнул затвор замка. Для верности мы немного углубились в заросли, но быстро увязли в снегу и вернулись на заметенные дорожки.

Сугробы затягивали ноги, точно трясина.

Леший старался, не иначе. А то и несколько. Потому что хорошо очерченная дорожка внезапно заплутала между деревьями, словно уползающая змея.

— Так, — Евсей замер и прислушался, — не к добру это, Ваше Превосходительство. Черти дорогу путают.

Его казаки повытаскивали из карманов флаги со святой водой, кто-то достал из-под форменных курток серебряные крестики. Раздалось отчетливое уханье, и между толстыми стволами возрастных дубов замелькали тени.

Я насчитал не меньше десятка: они двигались следом, но не приближались и угрозы с виду не несли. Просто внимательно наблюдали за нами из-за разросшихся кустарников, спящих под белой периной

— Что они делают? — спросил Гера у Даши, которая внимательно вглядывалась в зимний пейзаж.

— Не знаю, — ее растерянность липкой паутинкой легла на нас.

Если уж ведьма не знает, то нам откуда.

— Зря Савольского и Ярцева не взяли, — пробормотал Женя и со шмыганьем поправил запотевшие очки.

— Пусть наряд ждут, — буркнул Гера, затем переглянулся со мной. — Идем? — спросил между делом, и я неуверенно пожал плечами.

Шагать дальше — не факт, что куда-то выйдем. Нечисть явно не хотела, чтобы мы дошли до обозначенного на карте места. Каждые новые сто метров давались с трудом, потому что воздух наполнился густым туманом и неприятно колол кожу. Будто бы мы шли не через парк, а сквозь заряженное электричеством поле. Его искры пронизывали каждую клеточку тела, кусались и били током.

Стоило мне продвинуться вперед, как из-за деревьев показалась другая тень. Полупрозрачная фигура в окровавленных тряпках плыла в нашу сторону; ее темные волосы свисали слипшимися паклями и закрывали узкое бледное лицо. Расстегнутый плащ волочился по земле, а руки плетьми свисали вдоль худого тела.

Я понял, что перед нами призрак одной из рожениц раньше, чем она остановилась, распахнула рот чуть ли не до груди и завопила.

— Твою мать!

Кто-то из казаков плеснул в ее сторону святой водой, но призрак не отскочил. Даже, наоборот, разозлился сильнее и зашипел, точно дикая кошка. Очередной вопль, схожий с тем, что мы слышали у ворот, чуть не разорвал барабанные перепонки.

Я закрыл уши и сжался, а призрак все кричал и кричал.

— Вон! — проорала мертвая девушка и подняла мерцающие руки.

Ужас наполнил нутро, когда я понял, что на кончиках пальцев у нее тлела настоящая магия!

— Ложитесь! — рявкнула Даша.

Красная вспышка на мгновение ослепила меня, а призрак с криком растворился в мареве.

Через минуту все стихло. Выпрямившись, я потер веки, чтобы прогнать скачущие цветные звездочки перед глазами. Сияние вокруг нас постепенно потухло, и сизые огоньки принялись сплетаться воедино в знакомую фигуру.

Только теперь не одну, а целых шесть.

— Сестра, — раздался тонкий голосок призрака. Он нарастал гулом и звучал теперь повсюду.

— Почему ты сопротивляешься нам, сестра?

— Ты пришла, чтобы одолеть нас?

— Нас много, а ты одна.

— Не борись с нами, сестра, мы не хотим вредить.

Сначала призраки казались мне одинаковыми, но приглядевшись, я рассмотрел каждую из девушек повнимательнее. Они были разными: две блондинки, три брюнетки и рыжая. Из общего у всех виднелись пятна засохшей крови в районе бедер, а из-под штанин и юбок торчали босые ступни.

Собравшись в круг, призраки окружили нас. Выжидающе смотрели белесым взглядом, будто ждали от нас каких-то действий.

— Они все… — Женя поежился и отступил к Гере.

— Ведьмы, — мрачно изрекла Даша, глядя на призраков. — Все эти женщины — ведьмы. И умерли здесь добровольно.

— Милостивый боже, какая чертовщина, — перекрестился Евсей и вытянул вперед руку с флягой.

— Что значит добровольно? — прохрипел я и уставился на ту, что чуть не прибила нас магией.

Между посиневших губ мелькнул длинный язык: мертвая ведьма раскрыла пошире рот и продемонстрировала чернеющий знак на нем — перевернутый крест. Потом убрала его, жутко улыбнулась и звонко хихикнула.

А за ней рассмеялись другие призраки.

— Скажи ему, сестра, — пропела ведьма.

— Скажи! — подхватили остальные.

— Даша? — Гера повернулся к подчиненной.

— Они стали добровольной жертвой ритуала, чтобы поставить защитную печать, — выдохнула она.

— Какую, на хрен, печать?

— Ту, которая не даст хаосу прорваться сквозь разрыв на стыке лей-линий, — ответила за Дашу рыжая девушка и протянула обе руки к сестрам. Когда ведьмы образовали плотное кольцо вокруг нас, она добавила: — Если вы пришли со злым умыслом, как человек из дворца, то мы убьем вас. И тебя, сестра, тоже.

— Какой человек? — язык заплетался, но я все равно выговорил вопрос.

— Яков Павлович, — ответила она.