Принцип матрешки (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 74

Гвардеец задрал голову, чихнул и напоролся на меч Лирды. Клинок проткнул ему горло, а маленькая летунья, вся в черных соплях, влетела в волосы, выбившиеся из-под шлема Лирды, и затихла.

Лирда подумала, что это все ей привиделось от страха. Она вскочила, чтобы продолжить сражение. Стала оглядываться в поисках врагов, но рядом никого не было. Она не рискнула пойти следом за древолюдами, что скрылись в серой пелене пыли, а ушла в невидимость и стала обходить место сражения. Она забирала души убитых и наполняла ими свой жезл. Раненых добивала, даруя им легкую смерть. Она насчитала пятьдесят три тела и задумалась.

«Где остальные гвардейцы?»

Ответ на свой невысказанный вопрос она получила вскоре. Из леса вышли древолюды, таща на себе тела убитых гвардейцев. Они подходили к месту, где стояла под невидимостью Лирда, и бросали к ее ногам тела.

– У нас потерь нет, – прозвучало у нее в голове.

Девушка поняла, что с врагом покончено. Древолюдам ни пыль не помеха, ни магия. Они видели в темноте и находили невидимок по свечению ауры. Почти идеальные бойцы.

– Раздевайте их! – приказала Лирда и связалась с Ведьмой.

– Ведьма, мы их побили. Думаю, что никто не ушел. Отправляй сюда дружину и телеги, будем собирать трофеи.

– Хорошо, Лирда, – ответила Ведьма. – Ты как, в порядке? – озабоченно спросила она и тут же с укором добавила: – Ты молода и неосмотрительна. Для тебя все могло плохо закончиться. Подумай об этом. Настрой нейросеть так, чтобы ты не шла на поводу своих эмоций.

– Хорошо, – смущенно ответила Лирда и почувствовала, как азарт схватки и напряжение стали отступать. Внутри образовалась нервозная пустота. Она словно выгорела. Неожиданно для себя Лирда отдала на поле боя много нервной энергии, хотя лично убила всего одного. В душу закрался запоздалый страх. Да, она была неосмотрительна и могла потерять жизнь и свою первую любовь, а ведь она еще так молода и хочет любить и быть любимой…

«Ведьма права», – подумала Лирда и стала настраивать нейросеть.

Немного успокоившись, девушка решила вернуться в замок. Ей не хотелось оставаться среди мертвых. Обратно она понуро пошла пешком. Лирда хотела успокоиться и привести нервы в порядок. По сторонам девушка не смотрела. Картина из сломанных, окровавленных тел была ей отвратительна. Ее тошнило, и она с трудом сдерживала позывы рвоты. Но все же не сдержалась. По пути ей попался труп гвардейца с разорванным животом. На дороге, куда забросило гвардейца, в пыли и в черной луже крови лежали вывалившиеся внутренности, а из-под шлема вытекали белесые мозги.

Лирда глянула на гвардейца, и ее накрыл рвотный позыв. Она отбежала. Несколько раз ее вырвало, она сплюнула на дорогу горькую желчь и достала эликсир исцеления. Сделала глоток, и ей сразу стало легче. Тем же эликсиром она прополоскала рот и услышала писк:

– И мне дай, а то я вся в соплях. Противно.

Волосы на плече Лирды зашевелились. Она не видела, как из них показалась измазанная девочка размером с пол-ладошки. Она проползла по плечу и села на предплечье.

У Лирды уже не было сил удивляться. Она машинально полила эликсир на летунью и, налив в его себе в ладошку, дала ей выпить.

– Божественный нектар, – пропищала летунья и перелетела на плечо девушки. Так они прошли сотню лагов.

Как ни странно, присутствие маленького непонятного существа действовало успокаивающе. И когда прошел первый шок от сражения, Лирда скосила глаза на плечо.

– Ты кто? – искоса разглядывая крошку в тунике, спросила Лирда.

– Я, айне, жрица негодного бога Бушмануса, меня зовут Сияющая звезда.

– Почему негодного? – удивилась Лирда. – И кто такой Бушманус? Имя вроде дворфское…

– Это бородатый бог-обманщик. Я прибыла с ним и Гангой из моего мира… Случайно уснула в его бороде, а он оказался не совсем бог, а точнее – совсем не бог.

Тут таких, как он, много. Обманщик…

– Ничего не понятно… Но как ты тут оказалась?.. И постой… Что, Ганга путешествовала по другим мирам?

– Да, она почти богиня. И я осталась с ней, а потом я увидела тебя и поняла, что мы с тобой одной природы. Ты и я – айне. Только ты большая айне. Я стала жить с тобой. Не прогоняй меня, большая айне. Мне так одиноко, – и девочка заплакала. С плеча ее упала накидка и оголила грудь.

«Ого! – подумала Лирда. – Да ты не девочка…»

– Я не буду тебя прогонять, – разглядывая кроху, ответила Лирда. – Не плачь, крошка, живи рядом со мной…

– Я не крошка! – Фея гордо выпрямилась. Воинственно выставила вперед свою крохотную, но вполне зрелую грудь. – Я – Сияющая звезда.

– Это кто же дал тебе такое красивое имя? – спросила Лирда и рассмеялась.

– Негодный бог. А оно правда красивое?

– Очень. А где ты все это время жила? Я тебя не видела.

– У тебя в волосах. Они такие пушистые и так приятно пахнут. Не то что у Бушмануса. У того вечно они маслом смазаны и воняют прогорклостью. Бр-р-р-р.

– В моих волосах? Но я тебя не видела и не ощущала, и мыла голову часто…

– Мы не мешаем тому, с кем живем. Нас не видно и не слышно. Но нам комфортно. Я помогала тебе засыпать и во сне расчесывала волосы… – Маленькая фея провела рукой по своим волосам и брезгливо стряхнула остатки соплей. – Чтоб он в штаны насрал, соплежуй, – проворчала она. Лирда рассмеялась.

– Сияющая звезда. А где ты так научилась ругаться?

– Сначала у фримданов, а потом у Бушмануса…

– А еще чему ты научилась?

– У кого? У фримданов? Как торговаться и прятаться. Вот оттуда и ругань. Они так забавно торгуются, потом за мечи хватаются…

– А у Бушмануса?

– У негодного бога я научилась пить угрюм-воду, усладу жизни.

– Это что еще за угрюм-вода? – удивилась Лирда.

– У вас это называется самогон.

– А почему угрюм-вода?

– Потому что Башмунус пил его, когда у него было плохое настроение…

– А почему тогда услада жизни?

– А он как выпьет, так становится добрым и веселым. Так и говорил: «Вот она, моя услада жизни», и гладил бутылку.

– И ты с ним пила?

– А как же. Ему было скучно одному… Ой, мы уже подходим. Я спрячусь, потому что там есть злая Лия. Она хотела прибить меня полотенцем… Я…

Не досказав, айне исчезла, а Лирда потерла глаза. Уж не привиделось ли ей? Но нет, поняла Лирда, не привиделось. На предплечье остался темный след от соплей. Она вырвала придорожную траву и брезгливо вытерла руку. После этого с приподнятым настроением вошла в открытые настежь ворота. Мимо нее проскакали стражники, и из замка потянулись телеги, запряженные лошадьми.

Лирда не стала подниматься на крыльцо донжона. Она прошла дальше, мимо суетящихся слуг, и спустилась в подвал, где, как говорил Ирридар, раньше была тюрьма. Потом он перестроил подвалы и нашел углубленные ответвления. В одном из них теперь сидела Ведьма. Лирда остановилась у дверей ее кабинета и провела очищение идришей. После падения на землю она была в пыли и крови. Пока добиралась до замка, грязи на себе не замечала, а успокоившись, почувствовала дискомфорт.

После очищения и уже в другом настроении она вошла в кабинет Ведьмы. Та смотрела на экран. На звук открывающейся двери кинула взгляд на проем, увидела Лирду и кивком головы предложила пройти.

– Заходи. Я смотрю, как грузят трофеи. Забыла спросить, что делать с телами? В лесу закопаем? – уточнила Ведьма. Она не отрывала взгляда от экрана монитора.

Лирда остановилась на пороге. Она не подумала, что делать с телами убитых гвардейцев.

Почесав неожиданно зачесавшуюся бровь, она призадумалась.

– Даже не знаю, – задумчиво проговорила девушка. – Может, отправить их обратно. Пусть их прикопают там, в столице?

– А это возможно? – Ведьма внимательно вполоборота посмотрела на Лирду.

– Думаю, да. В трофеях должны быть свитки возврата. Иначе как бы они попали к себе обратно.

– Это было бы здорово, – обрадовалась Ведьма. – Займешься этим вопросом?

Лирда потопталась на месте. Ей не хотелось возвращаться и смотреть на место недавнего сражения. Но другого выхода, чтобы избавиться от тел, не было. Не закапывать же всю сотню в лесу. Ей самой понравилась идея отправить тела князю.