Баллада о неудачниках (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 16

— Помогают? Эти олухи?! Да чертовы саксы предупрждают Малиновку про облавы при каждом удобном случае.

— Неужели настолько радеют о спасении Англии от норманнского ига?

— О кармане они радеют. Малиновка с крестьянами барышом понемногу делится, так они его чуть ли не за ангела господня почитают.

— Попробуй большую сумму предложить. Наверняка кто-нибудь да соблазнится.

— Предлагал. Не взяли. Это же саксы, они как овцы. От стада ни ногой. Каждый понимает — ему же потом с наградой домой возвращаться. И его там встретят.

— Предложи возможность уехать. Пообещай дом в другой деревне.

Я задумался. А это могло сработать. Вполне могло.

— Можно попробовать. Вполне. Халупы у них дешевые, я сам пообещаю покупку оплатить, если Паттишалл твой план одобрит.

— Не мой. Твой. Мне в ваши дела соваться нельзя, так что будь другом, не упоминай об этой нашей беседе.

— Как скажешь, — пожал я плечами.

Не трепаться, если попросили не трепаться — это просто, это я могу. Я вообще неразговорчивый. Но вот почему соваться-то нельзя? Помощь в поимке разбойников и убийц — что плохого?!

Де Бов, наклонив голову, прошла под веткой и любезно приподняла ее для меня. Очень мило. Согнувшись в три погибели, я прополз под растреклятым боярышником, оставив на колючках клок волос.

— Спасибо.

Я понял! Я понял! Паттишалл рожден для жизни в лесу. Мелкая ядовитая пакость. Прыгал бы жертве на загривок и душил, душил…

— …или богатый?

— Что?

— Я говорю, с чего это ты из собственного кармана платить собрался? Ты такой старательный или такой богатый?

— Ни то и ни другое.

— Значит, что-то личное. И что тебе эти разбойники сделали?

И ведь никто же за язык не тянул. Я учтиво улыбнулся и от души пнул подвернувшийся белеющий в траве булыжник. Камень со свистом улетел в кусты.

— Не хочешь — не отвечай.

Можно подумать, ты мне на все вопросы отвечаешь. Хотя не обязательно же рассказывать все. Можно ведь в общем, без деталей.

— Малиновка меня раздражает. Обычный разбойник и убийца, а ведет себя так, будто он мессия. Защитник народа. И ладно бы оно так и было! Бунтующую чернь я не одобряю, но хотя бы могу понять. Мы, люди, таковы, что всегда деремся за власть и за деньги. Но знаешь, я что-то не вижу возмущенной толпы на площади. Передо мной просто шайка разбойников, грабящая всех, кого можно ограбить. Малиновка убивает ради золота, звенящего в чужих кошелях. Да, часть этих денег он отдает крестьянам. Но если бы Малиновка отдавал все — немытые саксы по деревням жрали бы мясо каждый день и задницы белыми платочками подтирали. Извини. Если бы Роб Малиновка действительно хотел поднять восстание — он бы его поднял. Сейчас, когда Ричард в Святой Земле, а принц Джон никак не взнуздает своих вассалов… Да это же самое лучшее время для бунта! Если бы был саксом — использовал бы шанс на полную. Но все, что делает этот му… поганец — бродит по лесу в поисках очередного бедняги. Какой в этом смысл? При чем тут защита? Зачем грабить сборщика налогов, если нужно убить того, кто устанавливает налог?!

И если этот гребаный сукин сын считает, что, унизив меня и оставив в живых, проявил милосердие — то он дохрена ошибается.

Де Бов остановилась, уставилась на меня, покачиваясь с пятки на носок.

— Понятно. И это так тебя возмущает, что ты решил разориться, но прекратить безобразие.

Плечами пожать, что ли? Раньше помогало.

— Кстати, можно тебя спросить, зачем ты повернул?

— Что?

— Ты начал забирать влево, уже минут пять как. Это случайность, или ты что-то заметил?

Справа росли деревья. Слева росли точно такие же. Под ногами была рыхлая, жирная земля, а над головой — синее небо.

— Я не сворачивал.

— То есть случайность? Мы можем вернуться?

— Не понимаю, какая разница, но тебе виднее.

Я сделал шаг, другой вправо и остановился. Потому что мое направление действительно было лучше. Полнейшая бессмыслица — но я это чувствовал так же явственно, как голодный — запах жареного мяса.

— Что? — де Бов походила на гончую, взявшую след.

— Не знаю. Может, не будем возвращаться? Тут и колдобин поменьше, и кусты не такие густые…

Я неуверенно оглядел кусты. Ведь не густые же? Не густые. Да что там не густые — совсем реденькие! Де Бов задумчиво хмыкнула и потерла ладони. Между пальцами у нее проскочили зеленоватые искры.

— Не бойся, это совершенно безопасно. Мне просто нужно проверить одну вещь.

Глава 13, в которой Марк следует призыву

Де Бов подошла и мягко сжала ладонями мои виски. Руки у нее были холодные, как лапки у лягушки. Де Бов стояла совсем близко, и я впервые заметил, что она пользуется ароматическими притираниями. От черных волос пахло нежно и горько — так пахнут в осеннем саду последние увядающие цветы. Странные благовония, никогда таких не встречал.

Поднявшись на цыпочки, де Бов округлила губы и дунула мне в лицо.

— А теперь? Ты все еще хочешь идти туда, куда шел?

Я постоял, прислушиваясь к себе. Поглядел в одну сторону, в другую, снова прислушался.

— Теперь без разницы. Что ты сделала?

— Заблокировала тебя. Теперь ты не слышишь призыв.

Я помолчал, обдумывая ее слова — ну, те, которые понял. С одной стороны, это, конечно, хорошо. Наваждение, тянувшее меня в сторону, теперь лишилось силы. С другой…

— И как мы теперь найдем нужное место? Ты поведешь?

Де Бов прикусила губу. Мозоль у нее там, что ли? Нельзя же так грызть! Лучше уж ногти, они хоть отрастают.

— Не смогу. Кажется, я здорово промахнулась насчет той дряни, что прячется в лесу. Я ее просто не слышу. Тут, видишь ли, какая проблема… Я полностью иммунна к большинству ментальных воздействий. Локализовать эманации я тоже не могу — они теряются в белом шуме от кромлеха. Фонит тут так, что голова трещит…

Не знаю, что у меня стало с лицом, но де Бов заткнулась и виновато улыбнулась:

— Извини. Ты останавливай, когда я непонятное говорю. Я попробую по-другому.

— Да уж попробуй!

— Хорошо. Представь… представь… что ты по запаху ищешь цветущий яблоневый сад.

О да, конечно. Именно сад. Не кабак, чтобы пожрать, а цветущий сад. Женщины, мать их…

— Представил.

— Отлично. Ты ищешь сад, и самое простое, что ты можешь сделать — это следовать на запах. Чем он сильнее, чем сад ближе. Правильно?

— Ну, правильно.

— Хорошо. А теперь представь, что ты этот яблоневый сад ищешь в густом дыму по колено в навозе. Вот это и есть тот самый фон, о котором я говорю. Эманации — колебания маны… магической силы любой природы, их генерируют и природные объекты, и артефакты. Достаточно сильные эманации полностью заглушают и маскируют незначительные проявления — что мы, собственно говоря, и имеем. Помнишь каменный круг к западу от города? Он создает очень, очень мощное излучение — и он слишком близко.

Ведьма замолчала, давая мне время переварить информацию. Вот что мне в де Бов нравилось — она не торопила с ответом. И я сполна воспользовался ее любезностью. Опершись спиной о дерево, я медленно и усердно крутил в голове объяснение, рассматривая его так и эдак. Если отбросить в сторону все, что требовало перевода с колдовского на христианский… получалось вполне логично. И вполне однозначно.

— Значит, без меня ты этих сволочей не найдешь?

Гордыня и тщеславие… Грех, я знаю. Но до чего приятный! На втором месте после прелюбодеяния. Прелюбодеяние — мой любимчик.

— Значит, да. Пока что все именно так. Но если ты хочешь, мы можем вернуться и все-таки взять стражников. Если к тому времени призыв не затухнет…

— Не надо! Снимай блокаду. Я воспоспешествую поискам.

Де Бов взяла меня за лицо. Боже, как же это приятно — холодные руки в жару. Вдруг захотелось, чтобы она сунула мне ладони за шиворот. Я просто-таки ощущал прохладное прикосновение к горячему распаренному телу… Ощутил и представил. Фу, дрянь! Потное, жаркое, липкое, запах этот! Да от меня же воняет, как от конской задницы!