Шкурный интерес - Серова Марина Сергеевна - Страница 14

Сошли на остановке, затерявшейся в самой глуши криминального района. Минут пятнадцать попетляли по грязным, узким улочкам, после чего перед нами наконец предстала цель путешествия – старая, полуразвалившаяся пятиэтажная хрущевка.

– Сюда! – объявил Капкан и скользнул в парадную дверь, которая даже не была снабжена кодовым замком.

Мы последовали за ним. Лифта в доме тоже не было. Пришлось подниматься по крутой неудобной лестнице с потрескавшимися ступеньками. Со стен свисала черная от пыли паутина.

И вот мы на лестничной клетке четвертого этажа, перед стальной непокрашенной дверью. Капкан отбил ладонями на ее поверхности некий ритм, очевидно, являвшийся паролем. Минуту спустя дверь отворилась.

Глава 4

Человек на пороге вызвал у меня яркие ассоциации с Валеркой Иваньковым. Такой же бледный и высохший, такой же туман в глазах. Только волосы другого цвета. И лицо очень вытянутое, как огурец.

– А, это ты, Капкан, – сонно протянул парень, похожий на Иванькова. – Проходите… Мишка, – представился он нам.

Мы тоже назвались. В комнате с голым полом, куда мы прошли, находились еще четверо типов. Они окружили включенную электроплитку, на ней – помятая и закопченная алюминиевая кастрюлька. В кастрюльке дымилась какая-то жидкость. Сильно пахло уксусом. Рядом с плиткой лежала аптечка с двумя шприцами, жгутом, ватой и различной формы склянками из темного стекла, а также небольшой бумажный сверток и полотенце.

– Люди хотят ханки попробовать, – сказал Капкан, – а как это делается, не знают. Привел, чтобы показать.

Наркоманы с вялым любопытством взглянули на меня и Степанова и тут же потеряли к нам всякий интерес, вернувшись к своей «алхимии». Я вытащила пачку «Золотой Явы», закурила и, улучив момент, засняла наркопритон на пленку.

– А сам я пришел требовать должок, – продолжал Капкан. – Ждать-то я уже запарился!

Здоровенный детина, колдовавший над кастрюлей, поднял голову:

– У меня ничего нет. Это к Саньку надо обращаться. Он у нас главный казначей.

– Санька я что-то здесь не наблюдаю, – заметил Капкан.

– Через часик нарисуется, – сказал один из наркоманов, худой и длинный, которого наверняка еще в школе обзывали «Каланчой».

Жидкость тем временем закипела. Парни развернули сверток и принялись ссыпать его содержимое – коричневатый порошок – в кастрюльку.

– И где же Санек? – осведомился Капкан.

– За жрачкой на рынок уехал, – сказал тип с копной торчащих во все стороны рыжих волос и лицом, усыпанным веснушками.

Больше никто не произнес ни слова. Все зачарованно смотрели на кастрюльку. Через некоторое время, судя по всему, варево было готово.

– Пойду остужу, – сказал один из любителей кайфа, судя по внешности, выходец с Кавказа. Он осторожно обернул кастрюлю полотенцем и куда-то на время удалился.

Дальше я наблюдала и вовсе уж омерзительные сцены. Здоровенный детина, которого в дальнейшем я решила величать просто «здоровяком», вынул из аптечки один из шприцев, обернул кончик иглы ваткой и наполнил шприц содержимым кастрюльки. Вата служила фильтром. Эту сцену я тоже на всякий случай сфотографировала.

– Этот баян – для Санька, – объявил «здоровяк».

Он уже собирался положить шприц обратно в аптечку, но был одернут рыжим:

– Ты машинку-то в гараж загони!

Детина хлопнул себя по лбу и надел на иглу колпачок. Далее в дело пошел другой шприц. «Здоровяк» первым ввел его себе в вену. Перед этим кавказец перетянул его предплечье жгутом. Затем «здоровяк» вытянул из вены немного крови, которая в шприце являла собой отвратительного вида темно-лиловые комья. Кровь не смешивалась с наполнявшей шприц ханкой и образовывала отдельный слой. Пленка в моем фотоаппарате беспристрастно фиксировала происходящее.

– Зачем это? – тихо спросила я у Капкана.

– Контроль попадания, – последовал лаконичный ответ.

Я вспомнила, что говорил о контроле попадания патологоанатом из бакинского морга.

«Здоровяк» пустил содержимое шприца себе по вене. Кавказец снял с его предплечья жгут, и уколовшийся принялся энергично сгибать-разгибать кулак. Диафрагма фотоаппарата сужалась-расширялась.

Шприц пошел по кругу.

– Они же могут подхватить какую-нибудь заразу! – шепотом ужасалась я.

– Уже подхватили, – ухмылялся Капкан. – У всех гепатит: у кого В, у кого С, у кого все удовольствия сразу. А у меня смутные подозрения, что у того рыжего еще и СПИД. Фурункулы я у него как-то на спине заметил, когда придурок переодевался. Если так, СПИД скоро будет и у остальных. Живые мертвецы!

Вскоре кастрюлька была пуста.

– Давайте сливками догонимся! – предложил открывший нам дверь Мишка.

Все дружно поддержали его идею. Парень, напоминавший каланчу, открыл самую большую из имевшихся в аптечке склянок.

– Что это? – осведомилась я у Капкана.

– Ангидрид.

Шприц прополоскали ангидридом, и этот раствор вновь был пущен по кругу. Любопытные получатся снимки. Наконец жуткая процедура была закончена.

– Хороший приход, – довольно заявил «здоровяк».

Остальные с ним согласились. Любители кайфа принялись разбирать выполнившую свою миссию мини-лабораторию. Лишь электроплитка осталась на месте. Ее раскаленная спираль тускло светилась на манер тлеющего уголька. Я прекратила съемку. Возможно, это все было очень интересно, но компроматом на Капкана служить не могло.

В дверь постучали, Мишка пошел открывать. Через минуту в комнате появился человек, телосложением напоминавший слона: складки жира, обтянутые выцветшей футболкой, подпираемые снизу ремнем. Все это напоминало норовящие убежать из горшка комья каши. В руках у человека были здоровенные баулы.

– Санек жрачку принес! – обрадованно заверещали наркоманы.

– А мы тебе оставили! – заискивающе осклабился «здоровяк».

– Я сначала сосисок пожарю, намахну, – сказал Санек.

– Ты опять сосиски купил! – возмутился рыжий. – Мне же нельзя сосиски, а тем более жареные! У меня – печень!

– У всех у нас печень, поскольку это необходимый для функционирования организма орган, – попробовал выказать остроумие Санек.

И тут он заметил, что в комнате, помимо его сотоварищей, находимся я, Дмитрий Анатольевич и Капкан.

– А ты, Капкан, что здесь забыл? – задал вопрос Санек.

– Я за должком пришел, – нехорошо ухмыльнулся тот.

– Тебе же сказано, нет денег. Когда будут – вернем.

– А я не собираюсь ждать, когда будут! Я получу свои деньги сейчас. И не надо мне втирать, что у тебя их нет!

– Чего? Ты, Капкан, нарываешься? Вот теперь я тебе отвечаю: денег ты не увидишь никогда!

Капкан встал в угрожающую позу и сжал кулаки.

– Так, значит, драться надумал! – усмехнулся Санек. – Ну, давай, подеремся!

Капкан бросился на него, словно тигр, сбивая его с ног. Раздался звон разлетающегося вдребезги под тяжестью туши Санька витринного стекла серванта. Я сообразила, что момент, о котором с нами говорил Капкан, настал.

Все повскакивали со своих мест. Кавказец выдернул из сети электроплитку и попытался обрушить ее на голову Капкану. Я сделала парню подножку, и тот с грохотом рухнул на пол. Рыжий наступил на плитку босой ногой и заорал подобно кошке, которой отдавили хвост. Кавказец поднялся на ноги, развернулся в мою сторону и тут же снова лег, сраженный умелым толчком в солнечное сплетение, произведенным моими женскими пальчиками. Тем временем Санек сошелся с Капканом в жестокой схватке. Я уже успела оценить бойцовские способности Капкана, а теперь могла убедиться, что и его противник – малый не промах. На поединок этой парочки было любо-дорого посмотреть.

На меня обрушились Мишка и «здоровяк», но мы с Дмитрием Анатольевичем справились с ними без труда. Удар, нанесенный Степановым по носу, – и фантом Иванькова тихо заскулил на полу, вытирая хлынувшую веселым потоком кровь. «Маваши-гири» с моей стороны вывел из строя «здоровяка». Несмотря на свои внушающие ужас размеры, типчик оказался никудышным бойцом, и, возможно, еще и большим трусом и подхалимом. Но Мишка несколько секунд спустя вновь был на ногах. На этот раз его нос пострадал уже от моего кулака. Каково же было мое удивление, когда Мишка, не умудренный горьким опытом, словно зомби, в третий раз начал подниматься с пола. Я вспомнила, что наркоманы часто не чувствуют ни боли, ни страха.