Я тебя никогда (СИ) - Безрукова Елена - Страница 14

— Это абсолютно нормально в твоей ситуации, — кивнул он. — Быть новенькой вовсе непросто, но я думаю ребята тебя примут. Матвей поможет влиться в коллектив. Да, Матвей?

Парень же меня с самого утра игнорировал, что меня вполне устраивало.

Лучше быть пустым местом, чем мишенью.

При словах отца Матвей поднял глаза и уставился на меня так, словно я очень сильно мешала ему жить. Просто фактом своего существования…

До чего же вредный пацан!

Ну неужели нельзя просто игнорировать друг друга?

Ну, вынуждены мы жить под одной крышей, так что ж теперь?

Это же не мой выбор и решение, как и он тут ничего не может решать.

Надо потерпеть, и всё.

Так бы поступили взрослые умные люди.

Но я сомневалась, что Матвей к таковым относится…

Судя по всему у него еще детство кое-где конкретно искрит!

Смотрит сидит волком…

Ага, поможет он мне — как же!

От него помощи и защиты точно не жди.

Плохо вы, Роман Петрович, своего сыночка знаете.

Всё самой придётся искать и разбираться.

Впрочем, надеюсь, учителя про меня не забудут — они-то в курсе, что я не знаю ни расписания новой школы, ни расположения кабинетов.

Они не должны меня бросить тыкаться по коридорам в гордом одиночестве — это как минимум будет очень странно. Так что помощь Матвея мне, пожалуй, и не нужна.

Пусть лучше не подходит ко мне, и всё.

— Конечно, помогу, — ответил на белом глазу парень, чтобы отец, видимо, к нему больше с вопросами не приставал.

Я же опустила ресницы. Не хотела, чтобы моё выражение глаз выдало всем присутствующим за столом мои истинные мысли.

Матвей если и поможет мне, то так, что я до конца своих дней буду жалеть о том, что помощь его приняла.

Не знаю, как он поступит, когда мы окажемся в стенах лицея: тут же отвернётся от меня и забудет о моём существовании или начнёт воплощать план превратить мою жизнь в ад, но я на всякий случай решила держать с ним ухо востро.

— Омлет будешь? — спросила мама Матвея, придвигая ко мне другую тарелку, побольше.

Матвей так и продолжал пилить меня взглядом.

Я даже чай не смогла пить под таким пристальным вниманием…

Я уже почти чувствовала, как он меня одним только взглядом уничтожает по клеточкам…

Аж дрожь по рукам пробежала.

Ну что за взгляд и энергетика у этого парня?

Тяжелые, давящие, недобрые… Опасные…

Бр-р-р-р…

Быстрее бы моё вынужденное нахождение здесь окончилось!

Но до этого ещё так далеко…

— Нет, спасибо… Что-то есть не хочется, — ответила я.

— Ну, как знаешь, — вздохнула Тамара. — Поешь хотя бы бутерброды, а то голодная до ланча останешься. В школе потом поешь.

— Хорошо… — ответила я и покорно взяла один из сэндвичей, хотя мне совершенно его не хотелось есть. Откусила, стала жевать, но от волнения даже вкуса еды не ощущала. Всё казалось безвкусным и резиновым… Только сладость чая я ощущала.

Матвей снова забыл обо мне и смотрел то в тарелку, то в телефон.

Когда он на меня не смотрит — прямо жить и дышать легче.

Это только начало дня, а я уже вся издёргалась.

Что же теперь меня ожидает в школе?

Каким будет этот день?

Да ещё и ожидание какой-то подставы от Матвея, которая может произойти в любой момент, мне тоже расслабиться просто не давала…

23

— Ну, поехали, — сказал Роман Петрович, когда все сели в салон джипа и пристегнулись.

Мы с Матвеем оба в школьной форме и с цветами для учителя…

Краем глаза я наблюдала за парнем.

Надо сказать, в пиджаке парень выглядел старше и серьёзнее, форма шла ему.

На широких плечах уже мужчины внешне пиджак сидел очень хорошо.

Я же немного стеснялась того, что форма слишком сильно обтянула грудь, но пока что иного варианта у меня не было. Даже по размеру блузка всё равно будет приталена и облегать довольно сильно. Что же поделать если природа меня не обделила округлостями? Куда же я их теперь спрячу… Не заказывать же мне блузку сразу пятидесятого размера…

Матвей нарочно не смотрел на меня, сидя рядом на заднем сиденье авто его отца.

Он что-то лениво листал в телефоне, бросив лишь пару взглядов на меня, когда я шумно вздыхала или шелестела обёрточной бумагой для цветов…

В общем, доехали мы без приключений.

На линейке тоже никаких неожиданностей не произошло: учитель познакомила меня с классом и проводила нас после торжественной части линейки в нашу аудиторию на классный час. Уроков в этот день не было, и мы просто общались: класс знакомился со мной, ребята рассказывали как провели лето.

Точнее, то, что класс со мной знакомился — сильно сказано.

Они просто молча и без интереса взирали на меня когда учитель назвал им моё имя и сообщила, что я теперь буду учиться с ними.

Да, это совершенно не те девочки и мальчики, к которым я привыкла в своей школе.

Эти явно были избалованы, носили жутко дорогие украшения и телефоны, а уж выражения лиц… Несмотря на то, что мы все были в одинаковой форме, этих мажоров было ни с кем не спутать только лишь по выражениям лощёных лиц.

И рассказывали они о каникулах в таких местах, названий которых я и не знала, не то, что бывала там.

Различные острова или другие материки — мне такое даже и не снилось никогда!

Я же как раз отличалась на их фоне, была какой-то простой и не к месту…

Но ничего не поделать, придётся мне тут провести целый год.

Благо, что никто не начал с места меня оскорблять или как-то задевать.

Често сказать, я этого боялась, когда ехала сюда: Матвей мог подговорить класс начать травлю прямо на линейке.

Но пока что я скорее была новым одноклассникам безразлична, и в принципе, меня такой расклад устроил.

Единственный не очень приятный нюанс случился когда мне предложили выбрать место, и единственная свободная парта оказалась в самом конце класса, где, как я позже поняла, сидели “лузеры” класса. Не очень приятно было себя к ним отнести, но для меня самое главное было, что никто не проявлял открытой агрессии, и я смогла досидеть весь первый классный час до конца относительно спокойно.

Лиц и имён одноклассников я пока не запомнила, впрочем, как и они — моего, и когда наконец прозвенел звонок и мы, с новым расписанием в руках, смогли покинуть класс и отправиться ждать машину отца Матвея, я была этому рада.

Оказалась на свежем воздухе и мне стало немного легче.

— Выглядела ты, конечно, глупым чучелом, — сказал мне негромко Матвей, пока мы ждали машину, которая нас отвезёт домой. — Когда про свои каникулы рассказывала.

Да, я не смогла похвастаться поездкой на Гоа, и когда дошла очередь до меня и учитель спросила и меня о том, где и как я отдыхала этим летом, то я ответила правду — дома.

Этим вызвала снисходительный смех и взгляды одноклассников, о чём мне не преминул напомнить Матвей.

— Я не стыжусь своей бедности, — ответила я, гордо подняв голову. — Не стыдно быть бедной. Стыдно быть тупой и бессердечной!

Матвей многозначительно посмотрел на меня. Он прекрасно понял, что я на него жирно так намекала. Но пусть расценивает как хочет, я сказала так, как думаю на самом деле.

— Да? — изогнул он одну бровь. — Ну посмотрим тогда… Игра начинается.

— Что это значит? — вгляделась я в него.

Мне захотелось вцепиться пальцами в ворот его пиджака и как следует тряхнуть!

Что он себе позволяет, король жизни?

Я что — игрушка, раз у меня нет денег и положения в обществе?

Теперь он меня держит за…куклу, с которой можно весело поиграть?

— Узнаешь, — ответил он и уселся в подъехавшую за нами машину.

Мне ничего не оставалось делать, кроме того, чтобы сделать тоже самое и поехать домой.

Весь вечер я дёргалась в предчувствии чего-то дурного, и не ошиблась…

— Что ты тут делаешь, чёрт возьми! — возмутилась я и смутилась одновременно.

Я вышла из ванны, обёрнутая в одно лишь полотенце, не подозревая о том, что у меня могли быть непрошенные гости…