Я тебя никогда (СИ) - Безрукова Елена - Страница 12

— Ну что, малыш? Как тебе новая клетка? — спрашивала я мышонка, что сидел на моей ладони. Всё, что я просила для нового питомца, уже привезла доставка, и я занималась размещением мышонка в клетке. А с ним и в самом деле как-то легче на сердце. Хоть одна живая душа рядом… — Я назову тебя Рич. Будешь Ричем? Классное имя, мне кажется. А тебе нравится? Ой…

Кто-то постучал в дверь, и я вздрогнула, едва не уронив мышонка.

Кто бы это ни был, вряд ли я ему обрадуюсь…

В этом доме я мало кому нравлюсь, так уж вышло.

Посадила Рича в клетку и закрыла — пока ему придётся посидеть так.

Открыла дверь и застыла — на пороге неожиданно для меня обнаружился Матвей.

Даже представить себе не могла, что ему могло бы понадобиться у меня в комнате…

Разве что успел где-то раздобыть крокодила…

— Поговорить надо, — сказал он коротко, глядя куда-то поверх моей головы.

— Ну… Проходи, — я отошла в сторону, пропуская его вперёд.

Матвей прошёл в комнату и сел на диван.

Я закрыла дверь и села напротив него на своей кровати.

Руки отчего-то дрожали, никак не получалось успокоиться.

Я нервничала.

Потому что ничего хорошего я от него не ожидала, конечно.

Когда появляется Матвей где-то рядом со мной — жди беды и обидных слов.

— Ты чё? Мышь приютила реально? — спросил он, увидев на полу комнаты клетку с мышкой.

— Да, — ответила я. — Предлагаешь мне передарить её таким же образом, как ты — мне?

— Ничего я не предлагаю, — фыркнул он. — Тем более — тебе. Но ты могла вернуть мыша мне или…выкинуть вообще.

— Выкинуть? — подавилась я от злости на него. — Зверька такого маленького?

— А чё с ним ещё делать?

— А он живой, между прочим, — вскинула я подбородок. Да о чём можно говорить с человеком, который так жесток даже с животными, которые слабее его и уж точно ни в чём перед ним виноваты не были? — И ему на улице будет холодно. По ночам уже падает температура в нашем регионе, если ты не заметил.

— Спасибо за урок географии, — съязвил парень. — Просто… Эту мышь я подкинул тебе в надежде, что ты испугаешься и будешь бегать и орать по дому, как полоумная, а я засниму, и потом поржём над тобой всем классом. А ты эту мышку приютила… Клетку ему купила… На деньги моего отца, как я понимаю, да?

Снять видео и посмеяться всем классом?

Он серьёзно?

Неужели он настолько гнилой?

Неужели это так смешно — чьи-то фобии?

То есть мне дико повезло, что мышей я не боюсь, иначе меня ждал бы фееричный первый день в новой школе, который мне пытался обеспечить Матвей?

Так вот о чем он говорил, когда обещал мне устроить ад на земле…

Подброшенная мышка — лишь часть большого изощрённого плана.

Я внимательно всмотрелась в лицо парня.

Глаза у него умные и…злые.

Очень злые, жестокие, бесчеловечные какие-то даже…

Я недооценила противника.

Эта игра будет ещё более жестокой и злой, чем я могла себе представить.

И защитить меня от него будет некому.

Руки снова мелко задрожали.

Боялась ли я Матвея?

Да, боялась — я беззащитна.

Богу только ведомо что он и его такие же избалованные мажоры-одноклассники со мной сделают за этот год…

Если я его вообще переживу хотя бы.

— Тебе жаль денег на клетку? — тихо спросила я, еле взяв себя в руки. Не хотелось перед ним раскисать и показывать свою слабость и страхи.

— Нет, но ты снова падаешь на хвост моему отцу.

— Ты тоже живёшь за его счёт, — отметила я в ответ.

— Так он мой родной отец. А ты — найдёныш.

Я подняла глаза на Матвея.

Ему явно нравится меня оскорблять. Но я не буду поддаваться на провокации.

Тем более, что моя злость и выпады ни к чему не приведут — он всё равно выйдет сухим из воды, а его только сильнее разозлю.

— Значит, ты хотел найдёныша заснять, чтобы потом вместе повеселиться с одноклассниками? — спросила я.

— Ага, я думаю, это было бы весело.

Смотрел как ни в чем не бывало.

Нечеловек какой-то ей-богу…

— У нас разное понятие о весёлом.

— Может быть. Но тебе придётся веселиться так, как привыкли мы.

— Зачем ты пришёл? — перевела я тему разговора.

Хотела, чтобы он скорее обозначил мотивацию своего присутствия здесь, и ушёл.

Ведь зачем-то он пришёл сюда? Не для того, чтобы пугать меня одноклассниками и уготованной мне участью же… Хотя от него чего угодно можно ждать.

— А… Да. Я хотел извиниться за мышь, — сказал он, а в голосе не было ни капли сожаления.

— Тебя мама попросила это сделать?

— Что сделать? — не понял он.

— Извиниться передо мной.

— С чего ты так решила?

— Потому что ты делаешь это совершенно неискренне. И словно бы по чьей-то указке или…просьбе.

— Ну ладно, — вздохнул Матвей. — Раскусила! Мама просила извиниться перед тобой. Типа извиняюсь!

Он сделал лёгкий поклон, как бы издеваясь надо мной.

И это было отвратительно.

И обидно.

Ведь он на самом деле не особо красиво поступил.

Мог бы и извиниться за свой поступок и злые намерения.

Но это вовсе не для него…

— Знаешь, без искренности и раскаяния эти слова ничего не стоят, — сказала я.

— И что дальше?

— Тебе всё равно, приму я твои извинения или нет, так ведь? Между нами ничего не изменится.

— Слушай, а ты не такая дура, какой показалась мне вначале, — усмехнулся Матвей, подтверждая тем самым мои слова.

— Впрочем, и мне твои извинения до звезды, — сказала я жестко. — Типа извинился? Типа извиняю. Галочку поставь, что сделал это. И пока. Мне надо ещё… Подруге позвонить.

— Да нет у тебя подруг, — зло ухмыльнулся он. — Папа всё всем уже о тебе рассказал, все уши прожужжал. — Он неожиданно подошёл ближе ко мне и склонил голову ко мне так, что наши лица оказались ровно напротив друг друга. — Никому ты не нужна, ущербная.

20

Я стояла рядом и не могла даже вдохнуть в себя воздуха.

Он так близко пугал, заставлял волноваться и…что-то ещё.

Его слова ранили и задевали за живое.

Подруг у меня в самом деле не было: мы просто не понимали друг друга.

Меня больше интересовал мир, сознание человека, красоты природы, а их…

Мальчики, шмотки, украшения и вечеринки…

Я же ни на какие вечеринки вообще не ходила.

Мама не запрещала. Она никогда ничего мне не запрещала.

Просто я сама не хотела. Нечего мне там делать…

Не понимаю я прикола, как говорится.

Ну общаются девушки и парни между собой.

Ну угощаются чем-то.

Ну шутят похабные шутки…

Играют в дурацкие игры типа “Бутылочки”, и что из этого?

Какой для меня здесь интерес и полезность?

Лучше книгу почитать и провести время куда более результативно…

Возможно я внутри своего тела, которому только семнадцать, гораздо старше морально, но что уж имеется. Другой меня у меня нет, да и не хочу я прогибаться под этот изменчивый мир… Я останусь собой чего бы мне это ни стоило.

Даже такой, как Матвей, избалованный мерзкий мажор без морали и принципов, меня сломать не сможет.

Только год. Всего лишь год. Год потерпеть, и я стану снова свободна, вольна делать, что считаю нужным. А пока придётся потерпеть, ведь выбирать я не могу, меня никто не спрашивал, хочу ли я жить в этом неприветливом большом доме. Просто привезли мои вещи и поставили перед фактом. Впрочем, это всё же лучше детского дома. Там моя участь была бы куда более незавидна, чем здесь. Так что придётся мне собраться, взять себя в руки и просто этот год пережить.

— А ты не хочешь отсюда…уйти? — спросил Матвей вкрадчивым голосом, продолжая едва ли не цеплять своим носом меня. Но отступать мне было некуда, дальше была холодная стена. А сквозь них проходить я пока что не умею… А жаль.

— Ку…куда? — обескураженно спросила я.

О чём он говорит?

Разве я решаю, куда мне идти?

Я несовершеннолетняя, за которую ответственность в роли моего опекуна несёт отец Матвея. Я не имею права до получения аттестата жить одна по закону нашей страны. И Матвей это прекрасно знает и сам. Куда же я, по его мнению, могу пойти прямо сейчас? Что за дурацкие вопросы?